Розалин Майлз - Возвращение в Эдем. Книга 2

— Он не был… — Стефани остановилась.

— Он не был кем, Стефани? — масленым тоном спросила Джилли. — Не пытайся защищать его. Надеюсь, он горит а аду.

— Джилли, — Стефани попыталась взять себя в руки. — Он причинял боль мне и причинял боль тебе. Ты не думаешь, что мы квиты?

— Но получила-то ты больше моего! — Это был возглас обиженного ребенка. — Ты получила деньги, получила все, что твоей душе угодно, и в конце концов ты получила Грега.

Грег… Загорелое лицо, надменное выражение рысьих глаз промелькнули в памяти Стефани, и она невольно содрогнулась.

— Он нас обеих заставил страдать, — грустно сказала она. — Уже одно это должно было бы сблизить нас.

— Только одна небольшая разница, сестренка, — прошептала Джилли. — Я заплатила за свою любовь семью годами жизни.

— Джилли, ты хочешь превратить себя в невинную жертву. Ты погубила человека!

— А ты погубила меня!

Голоса умолкли, и в комнате повисла тишина. Стефани устало заговорила:

— Да вовсе нет, Джилли. Только вижу, что тебе ничего не докажешь, ты все равно не поверишь. Я была наивной дурочкой, думала, что ты можешь измениться, начать новую жизнь. Нет, ты останешься моим черным ангелом, дай тебе только волю. Но я не собираюсь более давать тебе ее. С этого самого момента. — Она помолчала. Джилли тоже не открывала рта, но ее желтые глаза, сузившись, как у кошки, неотрывно смотрели на Стефани. — Может, ты еще не поняла, но признание Касси дало мне в руки именно те доказательства, которых не хватало. Ты все это время была соучастницей преступления — подлога, есть свидетели и документы. С твоим досье ты и оглянуться не успеешь, как тебя снова упекут за решетку.

Джилли судорожно вздохнула, и ее лицо приобрело серый оттенок:

— Ты не посмеешь…

— Посмею! — Взгляд Стефани был тверд как гранит. — Еще как посмею. Если только ты не уедешь из Сиднея и не оставишь меня — навсегда! — в покое.

— Но… куда мне податься? — запричитала Джилли. — Ведь все, что у меня есть, — здесь!

— Ничего у тебя здесь нет, Джилли, — презрительно сказала Стефани. — Только ложь, обман, порождение твоей воспаленной фантазии и воспоминания о смерти хорошего человека. Иди куда знаешь. Это огромный континент — места хватит нам обеим. Но только не подходи близко! — Она угрожающе подступила к Джилли и наставительно подняла палец:

— Надеюсь, все ясно, а иначе можешь попросить, сама знаешь кого, снова привести в порядок твою камеру в Нулаве — и собирай вещички! Пока, Джилли. — И она вышла.

Джилли нервно подошла к ближайшему креслу и рухнула как подкошенная. Совершенно неожиданно жизнь ее разлеталась на куски. Еще вчера она была на коне: Филип умер, и его деньги перешли к ней, Стефани катится вниз, Джейк в кармане. И вот — ничего нет, все растаяло как дым. И все из-за Стефани. Опять из-за Стефани. Снова она.

Но на сей-то раз как ей удалось достать ее? Как, как, как?

Лихорадочные ее размышления были прерваны телефонным звонком. Она не без труда оторвалась от разом возникших в голове планов мести.

— Да! Кто это?

— Это я, Олив. Слушай, тут такое выяснилось…

— Олив?

— Ну да, я, кто же еще? — в голосе зазвучали нетерпеливые нотки. — Сегодня утром я оказалась у «Харпер майнинг», и тут как раз выходит Джейк. Я взяла такси и последовала за ним — он ехал за город, на кладбище. Там у него могила.

— Могила? Чья?

— Ни за что не догадаешься. Грега Марсдена.

— Грега?

— Грег — его брат.

Тут Джилли внезапно озарило — полузабытые жесты и выражения, дразнящие отражения другого, в другое время жившего мужчины — все это слилось воедино в ослепительно ярком прозрении. Грег и Джейк — оба хищники, голодные и жестокие, люди одной породы. Братья. Ну разумеется. Но почему?..

— Джилли, ты слышишь меня?

Она с трудом заставила себя заговорить:

— Да, да. Олив, возвращайся домой и жди меня. Тут много чего произошло, и нам с тобой надо решить, что делать. Но сначала мне надо позвонить в гостиницу Джейку Сандерсу. Ему придется кое-что объяснить мне.

Эдем, казалось, погрузился в сон. Деннис и Касси с радостью ухватились за предложение Стефани отдохнуть и без оглядки устремились к красотам Голубых гор. Сару по-прежнему не отпускало напряжение. Не зная, как обернутся дела с «Харпер майнинг», а стало быть, с ними всеми, она не могла обрести покоя. Но даже добрые новости, тоскливо размышляла она, не расколят панцырь равнодушия, в который она вроде бы себя заковала. Все виделось ей бессмысленным и ненужным. Жизнь утратила цель.

Бездумно она вышла в сад, так изменившийся с тех пор, когда они с Томом любили друг друга в скрытой от глаз, сплошь увитой розами беседке. Том… почему он не звонит? С его стороны было бы милосерднее все сказать ей прямо. Тогда она могла бы начать новую жизнь. Здесь оставаться невозможно. И еще мучительнее от того, что видишь, как другие счастливы — Деннис и Касси, мама и Дэн. Нет, надо уезжать… но куда? «Куда-нибудь, куда угодно, — подумала она, закусив губу. — Мир ведь велик, очень велик. Должно же найтись место, где я могу быть если не совсем счастливой, то, во всяком случае, счастливее, чем здесь».

С каким-то унылым мазохизмом она прокручивала в памяти тот особенный день, который они провели с Томом. А сейчас все вокруг было тронуто увяданием и тленом. Тяжелые, иссеченные шрамами бурые головки цветов лежали на траве. Когда-то они были крышей в их обители любви, а теперь стелились печальным ковром, и бледное солнце пробивалось сквозь обнаженные металлические прутья беседки. Сара присела на скамейку, целиком отдавшись своему горю.

— Сара! — Ничьих шагов не было слышно. Кто бы это мог быть? Она с трудом подняла голову и открыла покрасневшие от слез глаза. Сара с трудом узнала стоявшего перед ней человека — изможденного, грязного, небритого. Но глаза были прежние, и в них сияла радость, которую ничто не могло умерить.

— Том?

— Дорогая, все в порядке! Мы — не брат и сестра…

Вскрикнув, она кинулась ему в объятия, и в экстатическом порыве принялась колотить его в грудь, кусать и царапать. Он с готовностью выдерживал эту бурю, пока она постепенно не начала утихать и наконец не перешла в порывистые рыдания. Он бережно обнял ее.

— Сара, — заговорил Том, — теперь я могу спросить тебя: когда мы поженимся?

Небо над гигантским заводом было зловещим и тяжелым. Желто-серые облака затянули горизонт, дул влажный пронизывающий ветер. Остановившись у ворот и не вылезая из машины, Стефани пыталась побороть унылое ощущение надвигающегося краха. Дэн догадался о ее переживаниях и потянулся к ней.

— Выше голову, Стефи, — ободряюще сказал он. Стефани слабо улыбнулась.

— Да нет, все в порядке, просто это такая игра… — Она хотела добавить: «И у меня в запасе последняя подача», — но передумала.