Кэт Мартин - Шелк и сталь

— Люсьен! — взволнованно воскликнула тетя Уинни, видя, что он колеблется. Конечно, он не мог противостоять констеблю, доктору и трем крепким охранникам. И даже если бы позвал всех слуг, чтобы выдворить этих людей, потом они все равно бы вернулись. Надо каким-то образом решить проблему раз и навсегда. Люсьен посмотрел на Кэтрин, которая стояла притихшая, с видом обреченной.

— Я не позволю им держать тебя в сумасшедшем доме, Кэтрин, — сказал он. — Я немедленно еду в Лондон и обещаю тебе: через пару дней ты будешь на свободе.

Кэтрин продолжала стоять с безучастным видом. Казалось, что она не слышит его.

Люсьен подошел к ней, взял за плечи и слегка встряхнул:

— Послушай же, черт побери. Я не дам тебя в обиду и, как только улажу это дело, приеду за тобой.

Кэтрин посмотрела на него невидящим взглядом.

— Я не переживу этого, — прошептала она. — Лучше умереть, чем вернуться туда. — Их глаза встретились. — Слышите? Лучше умереть!

Страх, которого Люсьен раньше не знал, сковал его грудь. Он понял, что Кэтрин имела в виду. Она готова была наложить на себя руки.

Перкинс направился к двери, приказав своим людям вывести Кэтрин. Но когда они двинулись, Люсьен встал перед ней. Он приподнял рукой ее подбородок, а затем, взяв в ладони ее лицо, крепко поцеловал в губы.

— Послушай меня, Кэтрин. Я вызволю тебя оттуда — даю слово. Ничего не предпринимай, я обязательно приеду за тобой, поняла?

Кэтрин провела языком по губам и посмотрела на Люсьена так, будто впервые за это время по-настоящему увидела его.

— Постарайся продержаться, — прошептал ей Люсьен. — Я найду способ спасти тебя.

Кэтрин посмотрела долгим взглядом в его лицо и наконец кивнула. В этот момент Люсьен услышал, как всхлипнула тетя Уинни.

Он повернулся к Блейкмору и угрожающе произнес:

— Я возлагаю на вас персональную ответственность за эту женщину. Если, не дай Бог, с ней что-то случится, я приеду к вам и тогда уже ничто не спасет вас от моего гнева.

Доктор страшно побледнел и испуганно кивнул:

— Я прослежу, чтобы ей был обеспечен наилучший уход, ваша светлость.

В таком месте, как Сент-Барт, это обещание ровным счетом ничего не значило. Люсьен почувствовал, как внутри у него все сжалось. Он смотрел вслед удаляющейся Кэтрин и испытывал непреодолимое желание врезать кулаком по самодовольной физиономии Блейкмора. Маркиз повернулся к стоявшему неподалеку Ривзу и приказал:

— Распорядись приготовить карету. Я еду в Лондон сегодня же вечером.

— Да, милорд, — ответил слуга и поспешил выполнить приказание.

Тетя Уинни подошла к Люсьену, взяла его за руку и тоном, не терпящим возражений, сказала:

— Я поеду с тобой. Возможно, Кэтрин потребуется моя помощь, и я должна быть поблизости.

Люсьен не стал возражать.

Одетая в белый, с красным воротом, хлопчатобумажный халат, Кэтрин шла по коридору к своей камере, высоко держа голову. Она не плакала и никого ни о чем не просила. Нет, она не доставит им удовольствия.

— Пошевеливайся, девка! — Грузная санитарка подтолкнула ее. — Я не намерена нянчиться с тобой целый день.

Кэтрин никак не отреагировала, продолжая идти не спеша.

— Чем вы недовольны, ваша светлость? Нет слуг, чтобы нести вас в портшезе? Нет лакея, чтобы принести вам еду на серебряном подносе? — язвительно продолжила санитарка и с такой силой толкнула Кэтрин, что та едва не упала. Удержавшись на ногах, она расправила плечи и по-прежнему неспешно пошла дальше. Почти у самой камеры Кэтрин раздался быстрый топот маленьких ног, и она услышала свое имя:

— Кэтрин! Кэтрин, ты вернулась!

В зловонном мрачном мире Сент-Барта этот детский голосок был подобен радостному звону колокольчика.

Кэтрин обернулась у входа в свою камеру, и маленькая фигурка бросилась к ней на шею. Кэтрин была готова расплакаться от счастья, почувствовав маленькое теплое тельце Майкла в своих объятиях. Боже, она даже не представляла, как соскучилась по нему.

Санитарка с хмурым видом отступила назад, позволив им поговорить друг с другом. Даже грубая и мужеподобная мисс Уиггинз не могла оставаться равнодушной к Майклу. Кэтрин крепко обняла малыша, затем слегка отстранила от себя, оглядев с головы до ног.

— Боже, Майкл, как ты вырос! Мальчик просиял:

— Ты и вправду так считаешь?

Его опять коротко подстригли, и теперь светлые волосики смешно торчали на макушке. Кэтрин кивнула и улыбнулась:

— Мне кажется, что ты стал выше по крайней мере на голову.

Майкл засмеялся, зная, что Кэтрин немного привирает, но ему было очень приятно слышать это.

— Когда я стану большим, — прошептал Майкл, искоса поглядывая на санитарку, — я заберу тебя отсюда, и они не смогут помешать мне.

— Сейчас получишь подзатыльник, — пригрозила санитарка, услышав мальчика. — Иди отсюда и займись своим делом, — скомандовала она, хотя в ее голосе вовсе не было злости. Ее она приберегла для Кэтрин.

Грубо втолкнув девушку в камеру, санитарка со страшным грохотом захлопнула дверь и заперла на ключ.

Кэтрин припала к окошку в двери и посмотрела сквозь решетку. Санитарка удалялась, покачивая пышными бедрами так, что подол ее коричневой юбки колыхался из стороны в сторону. Майкл оставался в коридоре.

— Я думал, ты сбежала навсегда и стала свободной, — сказал он, подойдя поближе к двери камеры.

Кэтрин заморгала часто-часто, стараясь согнать с глаз непрошеные слезы.

— Да, Майкл, — через силу улыбнулась она. — Почти так и было. И мне очень хотелось, чтобы ты был со мной.

Кэтрин вдруг подумала, что, если маркизу удастся освободить ее, он смог бы освободить и мальчика. Тоска сдавила ее грудь. Она вернулась к тому, от чего бежала, и будущее казалось безнадежным. Правда, теперь у нее на воле есть друг, и, может быть, даже не один. Личфилд дал слово помочь ей. Он обещал забрать ее из Сент-Барта. Боже, как хотелось верить в это. Однако надежда — непозволительное и даже смертельно опасное чувство в таком месте, как Сент-Барт. Лучше смириться и замкнуться в себе, не замечая ужасов вокруг.

Но все же в глубине души еще теплилась надежда. Маркиз — самый порядочный и сильный мужчина из тех, кого Кэтрин когда-либо встречала. Если кто-то и сможет помочь ей, так только он.

Она вспомнила и его неожиданный горячий поцелуй при расставании и невольно провела языком по губам. Если закрыть глаза, то, вероятно, можно снова почувствовать вкус этого поцелуя. Кэтрин так и сделала. И тут ей показалось, что она слышит голос Люсьена, его обещание освободить ее.

Эти воспоминания заставили Кэтрин воспрянуть духом, по крайней мере на некоторое время, пока боль и унижения не заглушат их. А пока она будет жить надеждой.

Люсьен сидел напротив своего адвоката Натаниела Уитли в конторе Ната на Треднидл-стрит. Было шесть часов утра. На улице шел дождь, густой туман окутывал город, и холод пронизывал до костей.