Джози Литтон - Мечтай обо мне

Дракон напрягся. Меньше всего он желал сейчас слышать новости, которые могли бы разволновать и уж тем более разгневать брата. Однако если бы тот узнал, что от него их скрыли намеренно, он разгневался бы и того больше.

— Не бойся, ты поступаешь правильно, — сказал Дракон Брите. — Расскажи все, что знаешь, мне, а уж я найду способ передать это ярлу.

— Благодарю, лорд Дракон! — воскликнула девушка, оживляясь. — Знайте, я желаю только добра, добра для всех!

— Это делает тебе честь. Твое усердие и верность будут высоко оценены ярлом.

— Речь не только о нем, а… обо всех.

— То есть и о леди Кимбре? — медленно уточнил Дракон.

— Она была ко мне неизменно добра! Если бы не леди Кимбра, не знаю, кем бы я сейчас была. — Брита вдруг посмотрела ему прямо в глаза. — Мне дороги и леди Кимбра, и лорд Вулф, и…

— И?..

Ирландка замерла, и Дракону вдруг пришло в голову, что она молится христианскому богу. Когда она заговорила, голос ее больше не дрожал, а когда умолкла. Дракон смотрел на нее во все глаза.

Вулф бросил взгляд на вошедшего в стойло брата, но ничего не сказал и вернулся к своему занятию (он чистил скребницей своего черного жеребца). Хотя побережье и сковали тиски зимы, на конюшне было тепло благодаря толстым стенам и дыханию множества лошадей.

— Как его нога? — спросил Дракон, надо было с чего-то начинать разговор.

На прошлой неделе любимый жеребец Вулфа поскользнулся, упал и потянул ногу.

— Думаю, в порядке, — не глядя, ответил ярл. — Снег еще валит?

— Похоже, это затянется до утра.

Дракон уселся на край кормушки и оглядел брата. Заострившееся лицо Вулфа говорило об унылом ходе его мыслей, глаза казались чуть более впалыми из-за того, что он почти никогда не смотрел открыто.

— У тебя бодрый вид!

— Ни к чему было так суетиться из-за простой лихорадки.

— Я тоже так думаю, — солгал Дракон. — Не знаю, что нашло на нас с Ульрихом. Какой викинг придает значение таким вещам? Никто и не придавал… — Он подождал, пока Вулф снова погрузится в свое занятие, и добавил; — По крайней мере до появления Кимбры.

Внезапное упоминание о беглой жене заставило Вулфа замереть. Один сверлящий взгляд на брата — и он снова задвигал скребницей.

— Я вот о чем все время думаю… а если она не виновата?

Вулф не ответил, даже не удостоил его взглядов. Наступившее молчание было таким долгим, что Дракон решил отложить дальнейший разговор на потом. Но, покончив с чисткой и отложив скребницу, Вулф повернулся к нему:

— Это еще что за новости?

Дракон был рад, что добился хоть какой-то реакции. Он чуть не подпрыгнул и не испортил весь эффект.

— А ты вспомни, что Кимбра сказала на пляже, где вы с Хоуком взялись рубиться… Что она не позволит одному из вас убить другого.

Вулф передернул плечами. Дракону пришлось напомнить себе, что, бередя душевную рану брата, он действует из наилучших побуждений.

— Допустим, я вспомнил. Что дальше?

— Когда потом она заявила, что сама уговорила Хоука ее увезти…

— Я обязан это выслушивать?!

Сдержанный гнев в голосе Вулфа лишь приободрил Дракона. Будь он проклят, если позволит брату устроить из своей души могилу для погибшей любви!

— Сам посуди, если она любит вас обоих настолько, что готова покончить с жизнью, не странно ли, что ее потянуло прочь из Скирингешила? Ведь именно это и привело к поединку! Что-то тут не сходится, брат. Нелепо заваривать кашу, расхлебать которую можно, только направив себе в сердце кинжал! — Дракон перевел дух и, так как Вулф молчал, снова пустился в рассуждения: — А теперь представь, что Кимбра солгала, сказав, что решилась на побег. Зачем? Я отвечу! Чтобы спасти брата. Одно дело, если он пробрался в Скирингешил по ее просьбе — тогда он виновен только в добрых чувствах к сестре и в готовности ей услужить. Можно не одобрить этого, но не казнить же! А вот если он явился сюда скрытно, по собственному побуждению — тогда это вероломство, коварные планы и прочее. В этом случае закон требует смертной казни. Как бы ты поступил?

— Н-не знаю… — протянул Вулф. — Я уже думал об этом. Не знаю.

— Вот! Наверняка и Кимбра об этом подумала. Разве она не говорила, что никогда не просила, чтобы ты нарушал свой долг ярла? Она не хотела снова ставить тебя перед выбором между долгом и чувствами.

Против воли Вулф вспомнил ужасные минуты, когда Кимбра стояла с кинжалом у груди. Лицо его исказилось так, что Дракон до боли стиснул зубы, мучаясь виной. Но отступать было нельзя.

— Если она и в самом деле тебе доверяла, то знала: какое бы наказание ты ей ни приготовил, это не будет так ужасно, как участь Хоука. И она была совершенно права. Ну же, согласись!

Вулф неохотно кивнул.

— Итак, какой же вывод? Кимбра солгала, что уговорила брата ее увезти. На самом деле он явился без ее ведома. Она пошла за ним к кораблю, но совсем не собиралась плыть в Англию!

— Что за чушь?!

— Вовсе нет. Хоук гостил в Скирингешиле две недели, и все это время Кимбра всячески пыталась убедить его, что совершенно счастлива. Ведь верно? А что делали мы с тобой? Крутились вокруг, не давая им побыть наедине. Будь у них такой шанс, она рассказала бы брату всю историю, подкрепила бы свои голословные утверждения вескими доводами. Но мы так хорошо ее охраняли, что единственное место, где они могли поговорить, был корабль Хоука.

— Ты еще скажешь, что Хоук явился не увозить ее, а выслушать трогательную историю о семейном счастье! Шел бы ты в скальды, брат. У тебя слишком буйное воображение.

Дракону захотелось дать ему в зубы.

— Поставь себя на место Хоука! Разве ты не желал бы знать наверняка?

Снова наступило молчание — Вулф пытался осмыслить сказанное.

— Вот что, — произнес он наконец, — у меня только одно возражение против твоей саги.

— Какое?

— Кимбра сейчас в Англии. Если она не хотела туда плыть, то почему все-таки там оказалась?

— Признаю, это самый спорный момент, — вздохнул Дракон. — Возможно, дело было в бичевании, хотя и чисто символическом. Хоук ведь все видел. Откуда ему было знать, к чему ты приговоришь Кимбру, когда выяснится, что она выпустила англичан? Разве он мог так просто уйти, а ее оставить? То, что она сейчас в Англии, еще не значит, что она пошла с Хоуком по собственной воле.

Вулф промолчал, взял вилы и начал раскидывать по стойлу солому. Немного посидев, Дракон покинул конюшню, полный надежды, что дело сдвинулось с мертвой точки и что он заставил брата увидеть случившееся в новом свете.

— Миледи, сейчас же отойдите от окна!

Кимбра вздрогнула, пойманная с поличным, и поспешно притворила деревянный ставень. Морозная ночь и ледяной блеск звезд остались снаружи. Упала бычья шкура, помогавшая беречь тепло. Кимбра повернулась к рассерженной старой няньке.