Кэтрин Андерсон - Талисман

— Ты разбудила меня, — с упреком прошептала Эми. — Ты говорила во сне и разбудила меня.

Лоретта подавила зевок и заморгала.

— Ты разговаривала! Будь проклят мой отец, если я вру!

Проклят отец? Если бы тетя Рейчел узнала, какие слова произносит Эми, она вымыла бы ей рот щелочным мылом. Совершенно пробудившись ото сна, Лоретта отодвинулась на свою сторону. Эми встала на колени, приблизив свое лицо настолько близко, что Лоретта не могла отчетливо разглядеть ее.

— Сделай это снова, — настаивала Эми. — Скажи что-нибудь. Я уверяю, только что ты произнесла какие-то слова. О, у мамы будет припадок. Говори, Лоретта. Произнеси мое имя.

Не понимая, в чем дело, Лоретта решила, что не только одна она видит сны.

— Давай, Лоретта, ты даже не пытаешься. Произнеси мое имя. — В глазах Эми заплясали озорные огоньки. — Скажи что-нибудь, или я возьму мамину шляпную булавку и буду колоть тебя ею.

Последовало напряженное молчание. Затем хриплым, испуганным шепотом Эми прокричала:

— Боже милостивый, у нас во дворе индейцы! Лоретта вскочила как ошпаренная и приземлилась на четвереньки посредине комнаты. Осторожно приподнявшись над подоконником, она посмотрела в окно и увидела лишь пустой двор. Ни одного индейца не было и в помине. Эми попятилась, ее глаза были размером с блюдца. Лоретта пронзила ее гневным взглядом.

— Ну, знаешь, это могло бы подействовать.

От облегчения у Лоретты закружилась голова. Она опустилась на матрац и обхватила подушку. Учащенные удары сердца отдавались у нее в голове. Охотник. Когда Эми сказала, что увидела индейцев, Лоретта вспомнила, как он выглядел вчера, верхом на коне с сотней воинов позади, его мускулистая грудь и руки блестели в солнечном свете. Она никогда не видела таких жестоких, горящих глаз.

— Я… Лоретта, прости меня. Честное слово, я не хотела так напугать тебя. Я просто разыгрывала тебя.

Лоретта стиснула зубы и еще глубже зарылась лицом в подушку. У нее возникло желание отшлепать Эми за ее глупую выходку.

— Лоретта, пожалуйста, не сердись. Я не думала, что ты поверишь мне. Где твое чувство юмора? Ты ведь не считаешь в самом деле, что индейцы вернутся? Что будут делать индейцы с худой коротышкой вроде тебя? Им нравятся толстые, коричневые девицы, которые мажут медвежьим жиром свое тело. По их меркам, ты, вероятно, законченная уродка, настоящая страшила. К тому же они не переносят запаха лаванды, который исходит от тебя. И у тебя в волосах ничего не ползает.

Лоретта не отрывала лица от подушки, стараясь не рассмеяться.

— Он говорил, что ты нравишься ему? Команчам вежливость неизвестна. Команч не стал бы покупать тебя! Он просто украл бы тебя. Он глянул на тебя и все. Может быть, ему показалось, что он жаждет тебя, а когда он пришел сюда и увидел тебя, он передумал.

Повернув голову, Лоретта приоткрыла один глаз и подавила улыбку.

— Кстати, у тебя вид действительно какой-то жалкий, — поддразнивала Эми. — Может быть, поэтому он и уехал. Он взглянул один только раз и так испугался, что до сих пор не может опомниться.

Вскочив на колени, Лоретта схватила подушку и ударила Эми по голове. Эми, отлично понимая, что Генри отхлещет их обеих по попкам, если они разбудят его, удержалась от громкого смеха, схватила свою подушку и начала драться. В течение нескольких минут они колотили друг друга. Затем усталость взяла свое, и они рухнули на кровати в мокрых от пота рубашках, с раскрасневшимися от сдерживаемого смеха щеками.

Отдышавшись, Эми прошептала:

— Я думаю, может быть, мне приснилось, что ты говоришь. Как ты полагаешь?

Прижимаясь щекой к одеялу, Лоретта улыбнулась и кивнула. В золотых полосах рассвета Эми напоминала ангела, волосы, подобно нимбу, обрамляли лицо, а большие глаза смотрели с детским простодушием.

Эми, нахмурившись, теребила угол подушки, сморщив нос, покрытый веснушками.

— Ты слышала когда-нибудь о счастливом избавлении? — негромко спросила она.

Это прозвучало, как удар грома среди ясного неба. Настала очередь Лоретты нахмуриться. Кто мог рассказать Эми об этом?

— На прошлой неделе, после того как мы встретились с индейцами у реки, мама разговаривала со старой Бартлетт, и они говорили, что приличной женщине лучше выбрать счастливое избавление, чем попасть в руки команчей. Что это значит? Это что-то плохое, не так ли?

В какое-то мгновение у Лоретты возникло желание солгать. Затем она заставила себя утвердительно кивнуть. Это был край с суровыми, жестокими законами как для молодых, так и для старых. Эми должна кое-что знать.

— Если эти команчи вернутся и украдут тебя, ты будешь стремиться к счастливому избавлению? — В глубине голубых глаз Эми появился страх. — Это значит убить себя, не так ли?

С неохотой и на этот раз Лоретта утвердительно кивнула.

Впервые Лоретта была рада своей немоте. Эми могла потребовать объяснений, если бы она могла говорить, а Лоретта вряд ли смогла бы найти подходящие слова, чтобы описать ужасы, свидетельницей которых она оказалась.

— Я знаю, что они плохо обошлись с твоей мамой. Моя мама не хочет говорить, как именно, но у нее становится такое странное выражение лица, когда я спрашиваю ее об этом. Ты видела, не так ли. — Это было скорее утверждением, чем вопросом. — Вот почему тебя мучают кошмары. Не потому, что твоя мама умерла, а из-за того, что они с ней сделали. — Эми на минуту задумалась. — Интересно, почему они делают такие злые вещи? Как бы им понравилось, если бы мы поступали точно так же?

Лоретта закрыла глаза, пораженная этой мыслью. Белые люди никогда не должны уподобляться индейцам. В этом заключалась разница между человеческими существами и животными. В ее воображении промелькнул образ Охотника, его блестящие синие глаза. На минуту всеподавляющий страх охватил ее с такой силой, что у нее перехватило дыхание. О Боже, что он хотел от нее?

Солнце уже клонилось к закату, когда Генри вернулся с работы в поле и объявил, что Лоретта должна позаботиться о лошади и мулах вместо него этим вечером. Лоретта со стуком опустила крышку на горшок с бобами и метнулась от очага. Она не боялась работы, но придется работать до темноты, если она начнет так поздно. Этим утром она написала на грифельной доске Эми о ночном визите Охотника. Разве Генри уже забыл об этом?

— Ты не должен посылать ее одну, — запротестовала Рейчел. — Индейцы могут оказаться поблизости.

Лоретта нервно теребила складки юбки.

— Если бы индейцы были здесь, — прошипел Генри, — они давно объявились бы. Том сгущает краски. Лоретту всю прошлую ночь преследовали кошмары, вот и все. Я осмотрел весь двор в поисках следов от лошадиных копыт и ничего не нашел. Я очень устал. Вы не имеете никакого представления о том, как тяжело работать в поле в такую жару.