Дженнифер Блейк - Стрела в сердце

— Когда ты уезжаешь?

— Никогда, — ответил он, прислонившись к стене и глядя ей прямо в глаза.

— Ты должен уехать, — прошептала она.

— И предоставить тебя нежной заботе полуночного душегуба? Нет, спасибо. Я уеду только в том случае, если ты будешь в безопасности. Я не могу уехать, зная, что тебе угрожает опасность.

Она заглядывала ему в глаза, внутри у нее все пело. Но потом, видя, как напряженно и грустно он смотрит на нее, ликование улетучилось.

— Ты знаешь, кто убил Шарлотту?

— И кто пытался убить тебя. Да, но только теоретически. Быстро расскажи мне, пока еще есть время, о женщине, которую любил Теренс. Откуда ты знаешь, что он увлекся ею?

Она попыталась собрать внезапно разлетевшиеся мысли и ответила:

— Ну, они часто ездили покататься верхом, пару раз даже заблудились. Еще как-то их видели выходящими из конюшни с соломой в волосах. Они оба были такими беззаботными, но это, по-моему, объяснимо и простительно, ведь они пылали страстью друг к другу.

— Мюзетта, — не сдержался он и подошел к Кэтрин.

— Ты догадался?

Он взял ее руку.

— Если не ты, то тогда это должна быть женщина, которую также нельзя дискредитировать. За остальными Теренс бы ухаживал открыто. Но я должен был удостовериться.

— Думаю, он хотел, чтобы она убежала с ним. Он, казалось, не замечал или не обращал внимания на то, что она на несколько лет старше его. Согласилась ли Мюзетта или нет, я не знаю. Это женщина, которая предпочитает надежность и безопасность. Во всяком случае, он умер через несколько дней, когда открылся в своей любви.

— Ты думаешь, его смерть как-то связана с этой любовной историей?

— Я не знаю… я часто об этом думала. Даже думала, что, возможно, он убил себя, если Мюзетта отказала ему.

— Нет, не думаю. Представляю Теренса разозленным, угнетенным, но не до такой же степени. А что Перри? Завоевал ли он сердце твоей невестки в прошлом году?

— Мюзетта с ним немного флиртовала, но предпочла Теренса. Ты думаешь, он и Теренс поссорились и это кончилось дуэлью на пистолетах?

— Нет, — ответил он и прижал ее руку к своим губам, но смотрел при этом куда-то мимо, размышляя.

Ока наблюдала за ним, а сама тоже соображала, хотя мысли и не были еще связными. Она чувствовала, что он что-то скрывал от нее. Это ее не волновало, пока знала, что он защищает ее, а не себя. Тот, кто убил его брата, пытался разделаться и с ними обоими.

Бедная Шарлотта умерла, потому что написала в записке, что имеет сведения о том, что произошло год назад. А Рован каким-то образом связал все ниточки вместе. Если он уже все знает, то она тоже в состоянии разгадать тайну убийств, только нужно хорошенько обо всем подумать.

Она отняла у него руку и подошла к окну. Осенний вечер рано угасал, превращая мир снаружи похожим на лиловый и сиреневый бархат. Из-за сумерек в стекле отражалась свеча на туалетном столике. Она могла видеть Рована у себя за спиной, свечу и свое лицо.

Он с каким-то сомнением смотрел на нее, и это разрывало ей

сердце.

Она сказала:

— Ты не получил записку от Шарлотты, потому что был со мной. Где же она сейчас?

— Пропала, — без воодушевления ответил он.

— Если бы Омар получил ее, она была бы у тебя. И поэтому…

Она знала, от чего он ее защищает и почему. Опять где-то внутри возникла боль, которая превратилась в муку, но все это было необходимо сдержать в себе. Пытаясь сообразить, в чем же была ее ошибка, она поняла, что была безумно доверчива.

Сейчас она предъявляла себе обвинение. Теренса она не могла бы спасти, но Ровану никогда не должна грозить опасность. И Шарлотта могла бы сейчас жить.

Голос Рована, словно дубинка, ударил ее по голове. Она знала, что сейчас уже есть еще одна жертва, и это — любовь.

— Кто, — спросил он, — любовник Дельфии?

Вопрос Рована был логичен. Вдруг в напряженной атмосфере раздались слабые крики, выражавшие ярость и страх. Они доносились из соседней комнаты. Дрожащий, скрипучий голос принадлежал Жилю.

Кэтрин побежала на крики, Рован рванулся и опередил ее, распахнул дверь и, видя, что Кэтрин не отстает от него, схватил ее за руку так сильно, что она споткнулась. Рован намеревался захлопнуть дверь перед ее носом.

— Стой! — Команда, злобно прозвучавшая из глубины комнаты Жиля, была отдана голосом Брэнтли.

Кэтрин, выглядывавшая из-за широких плеч Рована, увидела мужа Мюзетты стоящим рядом с кроватью Жиля. Обычное бычье спокойствие и безмятежность его лица сменились яростной жестокостью. В руке блестел револьвер Адамса с серебряной гравировкой на рукоятке.

— Очень хорошо, — произнес Брэнтли трясущимися губами, — я требую, чтобы Кэтрин была рядом, в противном случае в этой шараде нет никакого смысла.

Жиль, тяжело дыша, выругался. Его лицо было багровым, а вокруг синих губ была белая полоса.

— Что вы делаете? — Кэтрин выступила из-за спины Рована. — Где доктор Мерсье?

— Прекрасный доктор был вызван в дом Бэрроу, вы же знаете, их дочь рожает. Его пациент несколько поправился, поэтому его можно оставить на попечении Като. Доктор Мерсье будет очень опечален, когда узнает, что у Жиля случился сильнейший приступ. В его отсутствие.

— Ты дурак, — с трудом выговорил Жиль. — Мерсье знает, что кто-то несколько месяцев, даже несколько лет подряд кормил меня мышьяком. Я даже сегодня разговаривал с ним об этом.

Брэнтли улыбнулся.

— И тогда я вынужден буду открыть, что это дело рук Кэтрин. Не правда ли? Это будет не трудно, поскольку все уже знают, что она крутит романтические делишки у вас под носом. И никто, естественно, не будет удивлен тому, что она хотела избавиться от своего старого мужа.

— Это по моему велению и выбору, — тяжело дышал Жиль.

— Я это прекрасно знаю, но кто еще этому поверит? Особенно, если объяснять будет некому.

— За удобным для вас самоубийством следуют два убийства. Неужели вы думаете выйти сухим из всего этого?

— Думаю. Вы же знаете, люди недооценивают меня. Они думают, что я трудолюбивый идиот, что меня легко провести. Даже моя жена. Она думает, я не замечаю ее легкие забавы. Она не знает, что я позволяю ей делать, что хочется, потому что у меня самого более экзотичные вкусы.

— Дельфия, — прошептала Кэтрин.

— Конечно. Очень полезное орудие в моих руках. Однажды поверила, что я люблю ее. Я уже не говорю о том, что она намного интереснее дорогой Мюзетты, в ее натуральном виде на простынях.

— Она принесла вам записку, в которой говорилось, где Шарлотта?

— Бедняжка вечно бродила под луной. Она видела меня с Теренсом в ту ночь, но подумала, что это дуэль чести из-за Мюзетты, то, о чем необходимо молчать. Потом, позже изменила свое мнение и решила рассказать обо всем де Блану. Этого я вытерпеть не мог.