Жюльетта Бенцони - Констанция. Книга третья

Было как-то оправдываться.

К несчастью, Луи нашелся раньше, чем Александр.

— Это нетрудно проверить. Сейчас освободится вон та комнатка, — и он подмигнул своим товарищам, которые уже с интересом поглядывали на спорящих, — и ты, Александр, если мужчина, отправишься туда. А потом мы расспросим девушку? И

Пусть она расскажет, каков ты в постели.

Конечно же, Александру следовало бы отказаться от этого безобразного предложения, но одно дело — отвечать самому себе, а другое дело — предстать перед приятелями эдаким нерешительным мальчишкой.

— Она будет довольна, — небрежно бросил Александр, — и некоторые из сидевших с ним за столом посмотрели на него с уважением.

Теперь он не мог позволить себе обмануть их ожиданий. Дверь комнатенки со скрипом отворилась, и на пороге появился уставший, с раскрасневшимся лицом и слипшимися от пота волосами друг Луи.

— Ну что ж, Александр, иди.

Двенадцать пар глаз уставились на шевалье, и он сразу же почувствовал, какими непослушными стали ноги. Он медленно поднялся и двинулся к полуоткрытой двери. Хмель улетучился, словно он и не пил.

— А идет он браво! — заметил Луи. — Посмотрим какой он в деле.

Дороги назад не было. Вернуться сюда Александру представлялось возможным только из маленькой комнатки, побыв в ней вместе с продажной девушкой.

— Колетта, прости меня, — прошептал Александр, закрывая за собой дверь.

Он остановился и не решался поднять глаз на лежавшую на кровати девушку. Он слышал ее тяжелое дыхание, слышал, как потрескивает свеча, вдыхал запах чужого пота.

— Подойти, — словно бы издалека донесся до него довольно приятный женский голос.

Он посмотрел на постель. Среди смятых простыней сияло белизной пышное девичье тело. Оно словно ослепило Александра. Он часто заморгал и понял, что не сможет сделать и шага. Девушка негромко засмеялась и подвинулась ближе к стене,

Освобождая место рядом с собой.

— Присядь.

Александр послушно присел, не зная, куда деть свой взгляд. Он не мог заставить себя смотреть на тяжелую грудь, на плавный изгиб бедер. Куда спокойнее было созерцать потолок.

— Да не бойся же ты, — девушка завладела его рукой и приложила ее к своей груди.

Александр затаил дыхание. Его пальцы касались теплой и мягкой груди, и он ощутил под своей ладонью отвердевший, немного шероховатый сосок.

— Ты что, первый раз с женщиной? — изумилась девушка.

— Нет, у меня было две любовницы, — сказал Александр и тут же смолк.

— Ну, две так две, — пожала плечами девушка, явно разочаровавшись в Александре.

— Не было у меня никого, — прошептал Александр Шенье, — я первый раз вижу обнаженную женщину.

Девушка приподнялась на локте, погладила его по щеке.

— Ты нежный, как женщина. Александр отпрянул, но тут же встретился взглядом с уставшими глазами девушки.

— Как тебя зовут? — спросила она.

— Александр. А тебя?

— Алиса. Хочешь, ложись со мной рядом.

— Я хочу поцеловать тебя.

— Тогда нагнись.

И Александр, повинуясь горячей ладони на своем затылке, нагнулся и встретился губами с приоткрытым ртом Алисы.

— Вот так. А теперь задержи дыхание. И он почувствовал, как его губы увлажняет немного прохладный язык девушки.

— В этом нет ничего страшного, — сказала Алиса, садясь на кровать и прикрываясь простынью.

— Почему ты закрылась? — спросил Александр.

— Ты боишься моего тела.

— Ты, наверное, устала? — спросил шевалье, глядя на смятую простынь. — Ты мне нравишься, но ты устала. Давай просто отдохнем.

— Давай, — удивлению девушки не было предела. — Ты благородный человек и счастлива будет женщина, полюбившая тебя.

— Меня уже любит девушка, и мы решили пожениться.

Александр и сам не знал, зачем все это рассказывает потаскушке Алисе.

Девушка отвела свой взгляд в сторону.

— Я слышала, что говорил твой друг.

— Ты скажешь ему правду? — спросил Александр.

— Я хотела бы сказать правду, ведь среди этих мерзавцев, думающих только о том, как удовлетворить свою похоть, не нашлось ни единого, кто бы спросил, устала я или нет, хочется ли мне быть с ними или мне хочется плакать. Ты первый спросил меня об этом.

— Я пойду, — Александр попытался встать.

Нет, сиди. Неужели тебе хочется туда, к столу, где вновь будут смеяться над любовью, над верностью?

Александр тяжело вздохнул.

— Если ты хочешь, я посижу.

— Вот видишь, ты говоришь «если ты хочешь», ты считаешься со мной, значит, ты будешь считаться и со своей возлюбленной. Может это глупо звучит, но я тоже мечтаю о любви и по — моему, даже знаю, что это такое.

— Ты милая, — сказал Александр, легонько сжимая пальцы девушки в своей руке.

— Я скажу им, — зашептала Алиса, — что ты великолепный любовник и лучшего мужчины мне не приходилось никогда встречать.

— Но ведь у нас же ничего не было, — прошептал Александр.

— Я не покривлю душой, ты в самом деле, лучший мужчина.

— Ты так считаешь?

— Да, я уверена.

— И тебе, Алиса, ни с кем не было лучше, чем со мной.

— Ни с кем.

— И тебе не нужно ничего этого, тебе достаточно, что я сижу рядом?

— Нет, — улыбнулась девушка, — этого больше чем достаточно. Посиди со мной немного, посмотри на меня, — она отбросила простыню, и Александр Шенье теперь уже без особого смущения стал разглядывать ее пышное тело.

А девушка вслед за его взглядом, словно повторяя его траекторию, водила ладонью по своим плечам, по груди, по животу, скользила по ногам.

Александр чувствовал, как дрожь проходит по его телу, как то вспыхивает, то гаснет свет в его глазах. Он видел, как изгибается Алиса, как все сильнее и сильнее сжимает его руку.

Наконец, вздох облегчения вырвался из ее горла, и она до боли сжала кисть молодого человека.

Графиня Лабрюйер сидела за столом на террасе и как всегда дремала. Слуги сервировали стол к завтраку, раннее утро наполняло воздух щебетом птиц и свежестью. В ворота с грохотом въехала карета.

Проснувшись от этого звука, графиня еще долго не могла сообразить, что же происходит. Она опомнилась, лишь когда перед ней предстали баронесса Дюамель и граф де Бодуэн. Но сообразительности старой графини хватило ровно настолько, чтобы посчитать, что она заснула за игрой в карты и ее компаньоны ушли играть в другое место.

— А где же все? — спросила графиня.

— Вы помните меня? — баронесса Дюамель встала так, чтобы графиня Лабрюйер могла ее лучше рассмотреть.

— Ну как же, я помню вас, — без тени смущения сообщила графиня, — вы приехали из Парижа.

— Да-да, я баронесса Дюамель, а со мною граф де Бодуэн, — представила баронесса своего спутника.

— Ах, да, вы тоже приехали из Парижа, — улыбнулась старая женщина графу де Бодуэну. — Я хорошо помню вас.