Рексанна Бекнел - Ночная голубка

Джоанна не слышала ответа лорда Блэкстона, стоявшего спиной к ней, но решила, что он, вероятно, принял предложение распутной монахини, судя по тому, что та сделала шаг ему навстречу. Не встретив одобрения с его стороны, эта негодница не осмелилась бы подойти так близко к столь знатному вельможе. Ведь это ей не какой-нибудь птицелов! Исполнившись праведного гнева на эту парочку, не постеснявшуюся вести себя подобным образом в стенах обители, Джоанна выступила вперед и, стараясь казаться спокойной и невозмутимой, проговорила:

— Спасибо за сообщение о том, что лорд Блэкстон желает переговорить со мной.

При этих словах лицо Винны выразило такое отчаяние, что Джоанне стоило большого труда сдержать приступ охватившей ее ярости. Неужели у этой потаскушки нет ни капли самоуважения? И почему Джоанна должна не дать ей пасть жертвой собственной глупости и беспутства?

— А, леди Джоанна! — воскликнул лорд Блэкстон, повернувшись к девушке. Заметив на ее лице выражение недовольства, он бросил быстрый взгляд на Винну, а затем снова посмотрел на Джоанну. По лицу его скользнула едва заметная ухмылка. — Весьма рад, что вы сможете уделить мне толику вашего драгоценного времени. Винна сообщила мне, что вы были очень заняты… — Он произнес это с полувопросительной интонацией, продолжая в упор смотреть на нее.

— Я… я была занята, — подтвердила девушка, чувствуя неловкость от внезапно возникшей у нее мысли, что мерзкое кривляние Винны, пожалуй, не возмутило бы ее так сильно, будь подле нее какой-нибудь другой мужчина, а не лорд Блэкстон. Она напомнила себе, что в обязанности послушницы входит пристальное наблюдение за поведением других сестер, равно как и удержание тех от неправедных поступков. Лишь заботясь о душах всех до единой жительниц обители, может каждая из них достичь благодати, внушала мать-настоятельница. Таким образом, успокаивала себя Джоанна, она, досадуя на Винну, просто выполняла свой долг.

От ее смущения не осталось и следа, и она смелее взглянула в глаза лорда Блэкстона.

— Ваша подруга предлагала мне осмотреть монастырские реликвии, — сказал он, — а поскольку вы соблаговолили прервать ради меня свою работу, то я осмелюсь просить вас сделать это вместо нее. А заодно мы могли бы поговорить. — Произнося это, он кривил губы в легкой усмешке, что придавало его словам издевательский смысл. — С вашего позволения, — полуобернулся он к Винне, отвесив ей галантный полупоклон.

Винна засеменила прочь, и он больше не удостоил ее взглядом. Джоанна, однако, с легким вздохом скосила глаза в сторону удалявшейся распутницы, обманутой в своих ожиданиях. Оставшись наедине с этим человеком, девушка вновь почувствовала былую неловкость и смущение. Как вести себя с ним? Разумеется, и речи быть не может о том, чтобы идти вдвоем в подвальный склеп, где хранятся кусочек кости большого пальца левой руки святой Терезы и обрывок кожи от ее сандалии. Остаться с ним с глазу на глаз в уединенном; помещении, куда ведут узкие каменные ступени, так далеко от всех? От одной мысли об этом у нее болезненно сжался желудок. Даже здесь, во дворе, она не чувствовала себя в безопасности, оставшись наедине с этим человеком.

— Так что же? — нетерпеливо переспросил он. — Обопритесь на мою руку, Джоанна, и скорее приобщите меня к чудесам святой Терезы.

— Не притворяйтесь, — вспыхнула Джоанна, отказываясь от протянутой руки. — Вы ничуть не интересуетесь нашими реликвиями!

— Да как вы могли подумать обо мне такое? — с притворным ужасом воскликнул он, прижав руку к груди. — Неужто вы усомнились в моем благочестии?

— Да, представьте, я невысокого мнения о вашем благочестии, — резко ответила Джоанна, чувствуя, как в ней снова закипает гнев. — И я уверена, что интердикт его святейшества папы Иннокентия на совершение таинств в английских церквах оставил вас совершенно равнодушным! — Произнеся это как худшее из всех известных ей оскорблений, она ожидала в ответ бурной вспышки с его стороны, но он лишь усмехнулся.

— Крещение я принял задолго до этого интердикта, а соборовать меня, надеюсь, будут еще не скоро, и к тому времени он уже будет снят. А пока я, как добрый христианин, подчиняюсь воле его святейшества.

Джоанну покоробило столь явное пренебрежение ее собеседника к прочим таинствам. А еще называет себя христианином, скажите на милость! Но ей-то что за дело до этого? Богохульствуя подобным образом, он вредит лишь себе. Он послал за ней, чтобы еще раз попытаться убедить ее принять наследство. Она должна лишь выслушать его и ответить отказом, после чего он уедет отсюда и больше никогда не потревожит ее. Никогда!

— Вы желали что-то сообщить мне, лорд Блэкстон? Поторопитесь. Меня ждут дела, — проговорила Джоанна, стараясь, чтобы голос ее звучал деловито и озабоченно.

— Ах, да-да! Вышивание! — И он так торжественно склонил голову, как будто и впрямь считал вышивание достойным уважения занятием. Но Джоанна догадалась, что он снова насмехается над ней. Ей пришлось приложить максимум усилий, чтобы сдержаться и не ответить ему какой-нибудь резкостью, о которой она могла бы впоследствии пожалеть. Она выжидающе молчала, но он, казалось, намеренно не спешил приступать к обсуждению дела, приведшего его в монастырь. Джоанна посмотрела ему прямо в лицо взглядом, исполненным гнева, и снова желудок ее нервно сжался. Она почувствовала безошибочным женским инстинктом, что человек этот, не повышающий голоса, двигающийся легко и грациозно, на самом деле грозен и неумолим и горе тому, кто пойдет наперекор его воле. Она долго не отводила взгляда от его узкого лица, отчетливо видя лишь длинные, как у варвара, темные волосы и глубокие сапфирово-синие глаза. Наконец, не выдержав этого безмолвного поединка, она моргнула и посмотрела вверх, потом в сторону, на монастырские строения, окружавшие двор.

Тогда он заговорил, но, к удивлению Джоанны, не тоном победителя. Напротив, голос его был глубок и мягок, даже, пожалуй, кроток, если только этот человек вообще способен был проявить кротость.

— Я хотел бы объясниться с вами, леди Джоанна, касательно Оксвича, который теперь по праву принадлежит вам. Не возражайте, — прибавил он, видя, что она собирается что-то сказать. — Прошу вас, сначала выслушайте все, что я имею сообщить вам.

Их взгляды снова встретились, и Джоанна решила, что на сей раз не даст втянуть себя в молчаливое противостояние. Она должна, как и подобает будущей монахине, проявить кротость и терпение, внимательно выслушав лорда Блэкстона. Пусть расточает свое красноречие, сколько ему угодно. Пусть выскажет все свои нелепые резоны, согласно коим ей надлежит вступить во владение Оксвичем. На все его разглагольствования она ответит вежливым, но твердым отказом. Только и всего.