Рексанна Бекнел - Непорочная грешница

У Линни от стыда горели уши. Экстону де ла Мансе ничего не надо было доказывать. А вот она… Она и в самом деле мало что понимает в любви. Неужели он считает, что она — дурная ученица? Неужели он в ней разочаровался?

Экстон выбрался из глубокого кресла и прошел к огню. Его одежда была на удивление скромной — никаких золотых цепей и чеканных поясов. Только узкие штаны и льняная сорочка — даже его рыцарские сапоги выглядели довольно просто, если не сказать — простовато. Но сам он был далеко не прост. Хотя его наряд почти не отличался от одежды оруженосца, всякий понимал, что перед ним могущественный лорд. В сущности, это должно было разозлить Линни, но вместо этого она ощутила гордость за Экстона. Как-никак это был ее муж, с которым она стояла перед аналоем.

— Отец и сын останутся у меня в плену, пока Генрих не решит их судьбу. Что же касается старой карги — то пусть убирается в аббатство Рамсей, — заявил Экстон.

— В аббатство Рамсей, говоришь? Очень жаль, что эта мысль не пришла тебе в голову раньше. Священник, во всяком случае, уже туда уехал. Если бы я знал твои намеренья, то отправил бы старуху вместе с ним.

Экстон повернулся к своему капитану.

— Священник уехал из замка? Это с какой стати? Кто отпустил?

— Ты же и отпустил. — Капитан ухмыльнулся. — Когда мы с тобой обсуждали этот вопрос, ты, помнится смотел на свою невесту. Уж не любовь ли, часом, лишила тебя памяти? — добавил сэр Рейнолд и расхохотался в голос. Экстон провел рукой по волосам.

— Все может быть. Так когда, ты говоришь, они уехали?

— Еще до рассвета. А что такое?

У Линии перехватило дыхание: с отцом Мартином должна была ехать и Беатрис. Неужели Экстон что-то заподозрил? Экстон пожал плечами.

— Может, и ничего. А может быть, за этим что-то кроется. Я по своей природе человек подозрительный. Снарядика ты небольшой отряд, чтобы сопроводить старую каргу до святого места. И чем скорее, тем лучше. И приставь верных людей к де Валькурам — двух к отцу и одного к сыну.

— А дочка? Кто будет присматривать за дочкой? — осведомился бородатый рыцарь, не тая глумливой ухмылки.

Экстона, однако, шутки и намеки сэра Рейнолда ничуть не рассердили. «Между этими двумя людьми существует прочная дружба, — отметила про себя Линни. — Вряд ли бы Экстон стерпел такого рода насмешки от кого-нибудь другого».

— За своей женой я пригляжу сам… Экстон замолчал, и Линни сразу же поняла почему. Он увидел ее, хотя она продолжала укрываться в тени. Она почувствовала на себе его мимолетный взгляд, вызвавший привычный отклик во всем ее существе.

— За женой я пригляжу сам, — повторил лорд Мейденстон.

На этот раз его слова были обращены не к сэру Рейнолду, а к ней, Линни. Капитан, должно быть, почувствовал, как изменился голос его господина и друга, принялся вертеть головой и, заметив Линни, осклабился.

? ?у-ка иди сюда, Морис. Поздоровайся со своей госпожой. Да смотри, не отпугни ее своими грубыми манерами и запахом пива изо рта.

Сэр Рейнолд поднялся, оттолкнув лавку, на которой сидел он сам и спал один из их с Экстоном приятелей. Последний свалился на пол и разразился отчаянными проклятиями.

— Чтоб у вас у всех глаза повылазили, сучьи дети! — вскричал он и, вскочив на ноги, потянулся к рукоятке кинжала. Впрочем, кинжал он так из ножен и не вынул, а лишь стоял, покачиваясь, на нетвердых от эля ногах, и с удивлением озирался вокруг. Человек был очень сильно пьян.

А Экстон? Неужели он тоже напился? Линни быстро перевела взгляд на мужа. Могло статься, что все это время он сидел за столом со своими дружками, тянул эль и рассказывал им во всех подробностях о событиях брачной ночи. Ее лицо порозовело от стыда и унижения даже при одной мысли об этом. Нет, она не позволит ему подавлять ее здесь, как он делал это в спальне. Сейчас не время разыгрывать из себя трепетную, стыдливую Беатрис. Она должна уподобиться бабке, сделаться гордой и агрессивно-воинственной. Но не утратить при этом и сдержанности.

Позабыв про голод, страх и смущение, Линни шагнула вперед, ближе к свету.

— Если не возражаешь, муженек, я бы оставила бабушку при себе. Негоже ведь отсылать старуху так далеко от дома.

Экстон вскинул голову, и Линни замолчала.

— С какой стати ты называешь Мейденстон ее домом? ?Экстон пролаял эти слова и был скорее чертовски зол, нежели пьян.

Линни сглотнула и прикусила губу. Какую же глупость она допустила! Как плохо, неумно говорила! Ведь можно было защитить своих родственников, не прогневив при это Экстона! Так или иначе, роковые слова были произнесены

? ?о она же совсем старая, — сказала Линни уже другим, однако тихим и умоляющим голосом. — Да и нет у нее никакого другого дома.

Она не видела его лица, поскольку у него за спиной полыхал очаг. Зато хорошо чувствовала напряжение, которое облекало его подобно плащу. Оно сказывалось в каждом движении, даже воздух в зале словно был им пропитан.

Не следовало ей продолжать эту тему, но осознание этого пришло, однако, слишком поздно.

— Судьба всякого, кто принадлежит к роду де Валькуров, находится в моих руках. — Он приблизил к ней свое лицо, которое в полумраке показалось ей особенно зловещим. Они будут жить, передвигаться по земле и даже умирать так как я этого пожелаю! И даже ползать нагишом по моей кровати, если я это велю!

В его словах было столько злобы, что Линни подалась назад, отказываясь верить собственным ушам. И этот человек ласкал ее и доводил до любовного экстаза?! И он судя по всему, в эту самую минуту мог, не моргнув глазом просто уничтожить ее! Ему ничего не стоило раздавить каблуком, как кусочек мела. С какой это, спрашивается, стати она решила, что он способен измениться?

Она собрала все силы и все мужество, их еще умножила разгоравшаяся в душе злость. Она, правда, не отваживалась смотреть на людей Экстона из опасения, что напорется взглядом на их презрительные улыбки. Линни смотрела только на него, упиваясь собственной смелостью и злостью.

— Подумать только, до чего у меня смелый муж! С какой легкостью он распоряжается судьбой женщин, стариков и тяжелораненых!

Экстон удивленно выгнул бровь и одарил ее мрачной ухмылкой.

— Когда я сошелся с твоим братом один на один, он был здоров и полон сил.

Если бы у Линни в тот момент оказалось под рукой оружие, она бы, не задумываясь, ударила его за эти слова. Как он смел похваляться перед нею одержанной над Мейнардом победой? Какое право он имел вторгаться в их замок, захватывать в плен отца и тащить ее, Линни, к себе в постель?! Да к тому же еще рассчитывал на ее благодарность и даже приязнь!

— Я презираю тебя! — воскликнула она, содрогаясь от клокотавшей в ней ненависти. — Презираю и… — Ее мысли заметались от желания подыскать сокрушительную отповедь, которая могла бы уязвить Экстона так же, как только что его слова уязвили ее. — … и меня просто трясет, когда я вспоминаю, что пришлось выдерживать твои гнусные прикосновения. Меня тошнит при этом!