Рексанна Бекнел - Роза Черного Меча

Тут подал голос, как видно, главарь этого разношерстного сброда:

— Возьмет, никуда не денется. А если и нет, так в Хэдли полно других, которые не откажутся.

День тянулся мучительно медленно. Пока злодеи услаждали себя попойкой, сопровождаемой перепалками и потасовками, Розалинда и Клив не смели и носа высунуть из-за своего ненадежного укрытия, то цепенея от непреодолимого ужаса, то кипя от ярости.

Только когда по берегу протянулись длинные тени от деревьев и пьяные крики начали стихать, Клив рискнул выглянуть из-за валуна.

— Господи, покарай их за все, что они натворили! Пошли им вечные муки. Господи! — бормотал Клив, обозревая место побоища.

Розалинда тоже сделала было попытку выглянуть из-за камня, но юноша решительно воспротивился:

— Нет, нет, миледи. Не смотрите туда: слишком жуткое зрелище.

Но Розалинда настояла на своем. От того, что она увидела на поляне, у нее сжалось сердце. Трое рыцарей лежали на том же месте, где их застала смерть. Одежда с них была сорвана, в траве белели ничем не защищенные обнаженные тела, искалеченные и окровавленные. Розалинда была потрясена до глубины души. Борясь с подступающей дурнотой, она тяжело привалилась к камню и повернула к Кливу побелевшее лицо:

— Что же с Нелдой? И… и еще с одним рыцарем?

— Мы же слышали конский топот. Может быть, им удалось спастись… тогда они приведут кого-нибудь на помощь.

— Но если Нелда попала в руки бандитов, то они… — Голос Розалинды замер: она представила, что могли сотворить эти изверги с Нелдой, да и с любой женщиной, встретившейся им на пути. Ей доводилось слышать рассказы о Вильгельме Завоевателе и о норманнском нашествии. С расширенными от ужаса глазами она внимала историям о викингах, грабивших страну в давно прошедшие времена. Розалинда содрогнулась, осознав, что и сама она отнюдь не в безопасности. — Боже милостивый, сохрани и помилуй их. И нас тоже, — прошептала она в изнеможении.

Клив угрюмо посмотрел на девушку и судорожно стиснул зубы.

— Бог да услышит вас, миледи, но теперь ясно одно: надо уносить отсюда ноги.

Отчаяние вновь охватило Розалинду. Что могут противопоставить мальчик-подросток и молодая женщина этой мерзкой банде убийц? Она безнадежно покачала головой:

— Нам не спастись, Клив. И одолеть их нам не под силу. Что мы можем поделать?

Бледный и хмурый паж взглянул ей в глаза и глубоко вздохнул:

— Мы можем спастись, миледи. Они не знают, что мы здесь. Похоже, они выпили все вино, что послала леди Гвинн вашему отцу. Нужно попытаться ускользнуть, когда стемнеет. Но не вдоль берега — там слишком открытое место. Придется пробраться к тем деревьям, что позади нас, затем обойти развалины замка, а там уж подумать, куда обратиться за помощью.

Услышав столь здравые рассуждения, Розалинда слегка приободрилась и кивнула: план юноши показался ей разумным.

— Но когда же? — с волнением спросила она. — Если ждать, пока они не уберутся отсюда, совсем стемнеет, а ночью, в незнакомом месте, мы ни за что не найдем дороги.

Долго искать ответ на этот вопрос им не пришлось. Один из разбойников со стоном заворочался, встал и медленным неровным шагом направился к реке. Остальные валялись в хмельном забытьи. Бандит приближался, и Розалинда съежилась от страха. Но Клив, после долгих часов, проведенных в унизительном бездействии, ощутил прилив отчаянной храбрости. Розалинда, оторопев, наблюдала, как он вытащил кинжал.

Они молчали, прислушиваясь: как раз позади валуна шаги стихли. «Господи, пусть он там остановится, — отчаянно молилась Розалинда. — Не допусти, чтобы Клив совершил что-нибудь непоправимое».

Клив, не обращая внимания на умоляющее выражение ее лица, стряхнул руку Розалинды, удерживающую его. Вновь послышались шаги: хмельной разбойник огибал валун. Розалинда застыла в невыносимом ужасе, а Клив с осторожностью крадущейся кошки придвинулся к краю холодной гранитной глыбы, весь подобрался — и ринулся вперед, как только противник показался в поле зрения.

Вдрызг пьяный разбойник, с полуспущенными штанами, не успел и подумать о защите: кинжал вонзился ему в плечо по самую рукоять. Душегуб взревел от боли, но не упал, а повернулся, словно раненый медведь, и в бешенстве обрушил на обидчика пудовый кулак.

Удар отшвырнул Клива прямо на камень. Розалинда услышала, как он охнул, и не раздумывая бросилась на помощь. Бандит по-вернулся, чтобы разделаться и с ней, но вдруг зашатался и рухнул на колени. Она услышала тревожный возглас кого-то из его сотоварищей и не стала медлить. Испуг и отчаяние придали ей сил. Она вцепилась в руку Клива, закинула ее себе на плечо и, не теряя ни единого мгновения, устремилась к деревьям, не то ведя, не то таща на себе оглушенного пажа.

— Миледи… — пробормотал Клив, стараясь не потерять сознания.

— Бежим, Клив, бежим! — повторяла Розалинда. Она ждала, что вот-вот ее собьет с ног озверевшая банда убийц, и даже не осмеливалась оглянуться назад, не желая знать, насколько близка ее смерть. Но когда они благополучно укрылись в спасительной тени густого леса, Розалинда все-таки отважились посмотреть, что же делается позади.

Несмотря на всю отчаянность положения, она едва не расхохоталась. Раненый головорез так и лежал там, где упал после геройской атаки Клива. Слабым мановением руки он звал на помощь, но его соратники явно были не в том состоянии, чтобы должным образом о нем позаботиться. Один герой, торопясь на помощь и шатаясь с перепоя, споткнулся о корень и ткнулся носом в землю. Другой браво кинулся к реке, оглянулся вокруг, устремился в другом направлении, но тут же снова остановился и принялся в замешательстве вертеть головой, как бы соображая, что же такое он ищет.

Один раз он даже обратил взор в сторону беглецов, и Розалинда оцепенела, в полной уверенности, что их обнаружили. Но грозный преследователь шаткой походкой заковылял в другую сторону, и Розалинда облегченно перевела дух.

Без долгих размышлений девушка углубилась в заросли кустов и деревьев, все еще поддерживая Клива. Она не обращала внимания на ветки, которые цеплялись за ее плащ и волосы, и шла не разбирая дороги куда глаза глядят, лишь бы уйти подальше от этого страшного места. Только когда ее босая нога зацепилась за какой-то стелющийся стебель и почти запуталась в нем, Розалинда опомнилась и поняла, что может наконец остановиться. Клив застонал от боли: он попытался обойтись без поддержки, но ноги отказали ему, и он рухнул как подкошенный.

— Клив! Клив! — Розалинда опустилась на колени рядом с ним и приподняла его голову. Глаза юноши медленно открылись, в них читались страдание и растерянность.

— Леди Розалинда? — только и вымолвил он, его веки снова опустились.