Ширли Басби - Вечные влюбленные

— Я много лет ненавидела твою прабабушку, мне казалось, что она отняла у меня мужа.., и некоторым образом так оно и было. Но теперь, зная правду, я могу отыскать в моем сердце жалость к ней.

Я прочитала дневник и поняла, как она страдала от Грегори. Мне открылось, отчего она и Бенедикт старались сделать то, что им казалось правильным… — Слегка дрожавший голос выдавал ее — прошлое все же было властно над ней и ранило невыносимо. Паллас отвела взгляд от напряженного лица Тесc, а потом, словно собравшись с силами, снова посмотрела на нее и слабо улыбнулась:

— Твоя прабабушка была его первой любовью, но в конце в его сердце осталась одна я… Бенедикт любил нас обеих, но оставить Терезу — для него — было все равно, что прекратить дышать. Я не могла бы так любить его, если бы он был другим. Когда-нибудь я снова соединюсь с ним, и моя могила будет рядом с его… — В голосе ее зазвучали слезы, однако она сдержала свои чувства и продолжила:

— События, которые разорвали мою жизнь пополам и лишили мужа, произошли очень давно. Теперь мой муж возвратился ко мне, и за это я всегда буду благодарна. Что же до Терезы… — Она болезненно сглотнула, а потом быстро выговорила, словно желая, чтобы эти слова прозвучали, прежде чем она передумает:

— Когда я умру, я буду лежать рядом с ним.., и будет справедливо, если она будет лежать с другой стороны…

Тесc была совершенно ошеломлена великодушным жестом Паллас. Не многие женщины могли бы так благородно протянуть руку сопернице — пусть даже и усопшей. И вот сбоку от величественного каменного сооружения на могиле Бенедикта, которую когда-нибудь должна будет разделить с ним Паллас, появилось небольшое надгробие с именем Терезы и выгравированными на нем датами рождения и смерти. Казалось, так оно и должно быть.

Неся в руках спящего младенца, Тесc повела остальных через пестрые осенние леса к усыпальнице Талмиджей, и там они увидели Паллас. Она разбирала огромный букет роз, а Ник стоял рядом, держа в руках другой. Легкий ветерок слегка ерошил ему волосы. Сердце Тесc дрогнуло, как это бывало всегда, когда она видела мужа.

Лицо ее озарилось любовью, и она быстро подошла к нему.

Все обменялись приветствиями, Паллас закончила свою работу, повернулась и властно протянула руки к крошечному Бенедикту.

— А ну-ка дайте мне его немного подержать.

Тесc нежно передала свою драгоценную ношу в руки Паллас и понаблюдала, как мягкий свет разлился по лицу старой женщины.

Она долго всматривалась в спящее личико правнука. Паллас откровенно обожала ребенка и считала, что это самый чудесный малыш из всех, которые когда-либо появлялись на свет. Ей казалось, что он больше похож на своего прадеда, чем сам Ник.

Небольшая компания, улыбаясь, начала медленно двигаться к дому. Ник поймал руку Тесc и утащил ее с тропинки. Остальные продолжали свой путь.

Спрятавшись за листвой. Ник прижал Тесc к стволу огромного, как башня, дуба и крепко поцеловал. Глаза его сверкали неутолимой страстью. Наконец он оторвался от ее губ и пробормотал:

— По-моему, нам следует удалиться на медовый месяц, которого у нас так и не было. Как думаешь?

У Тесc сбилось дыхание. Обвивая руками его шею, она мягко спросила:

— А как же Бенедикт? Я ведь до сих пор кормлю его. — Она сделала милую гримаску. — Ты же сам взял для него кормилицу, и хотя она чудесная и у нее полно молока, мне тоже хочется, чтобы он терся носиком о мою грудь.

Ник нежно улыбнулся ей и отбросил ладонью огненный локон, ласкавший щеку Тесc.

— Знаю, дорогая, но я такой эгоист, что хочу тебя только для себя. Если ты не хочешь кормилицу, тогда пускай она отправляется восвояси! Ты же знаешь, я ни в чем не могу тебе отказать.

— Ты и в самом деле не возражаешь?

Он покачал головой, но на его красивом лице появилось капризное выражение.

— Нет. Я думал, тебе понравится, что она будет кормить ребенка.., и разумеется, я один хочу тереться носом о твою грудь!

Тесc чуть не задохнулась, а внизу живота у нее растеклось тепло. Последние месяцы беременности она переносила с трудом, а роды, хотя и неосложненные, были все же тяжелы. Из-за этого прошло почти четыре месяца с тех пор, как они последний раз занимались любовью, и в последние недели Тесc все больше начинала замечать откровенное вожделение в глазах мужа. Да и у нее самой внутри росло и бурлило желание.

Она поиграла с затейливой складочкой его шейного платка и хрипло спросила:

— Возможно, в конце концов кормилица — это не так уж плохо… А.., куда бы ты хотел поехать на медовый месяц?

Чувственная улыбка скривила губы Ника, и он крепче сцепил руки Наталии Тесc. Он поцеловал ее в щеку и прошептал:

— Я подумал, мы могли бы провести несколько недель совершенно одни в доме привратника… Я мог бы показать вам, госпожа Жена, как сильно я люблю вас и какой потрясающей нахожу вас. Мы могли бы с утра до ночи любить друг друга… — Он вдруг с силой притянул ее к себе:

— О Боже, Тесc! — прошептал он срывающимся голосом. — Я люблю тебя! Больше жизни! Ты все изменила для меня.., для Шербурна, для бабушки, для всех. — Слегка отстранив ее, он с любовью посмотрел ей в лицо. Легкая улыбка приподняла уголки его губ. — Знаешь, я начинаю верить, что старый Беллингхэм прав, когда говорит, что в Шербурн вернулась любовь! — Голос его зазвучал тише:

— Да, она вернулась, и вся воплощена в твоем сладостном теле.

Тесc словно сквозь дымку улыбнулась ему и крепче обняла мужа.

— О Ник! Ты не можешь любить меня больше, чем я люблю тебя!

Их отсутствие наконец заметил лорд Рокуэлл, и пока Ник и Тесc с удовольствием выясняли, кто кого больше любит, остановился и оглянулся. Увидев их слившиеся воедино фигуры, скрытые под сенью деревьев, он изрек, ни к кому особенно не обращаясь:

— Помяните мое слово, к этому времени на будущий год у меня появится еще один внучатый племянник!