Кристина Додд - Темное прошлое

Уильям прижимался к ней все крепче и крепче, напрасно пытаясь хоть чуть-чуть притушить пламя, которое разжигали в нем ее огромные глаза, ее чувственные губы, ее тело, двигавшееся с такой грацией. Руки его скользили выше от талии, и Уильям с удивлением обнаружил… Боже правый! На Саманте не было корсета! Ни корсета, ни нижней рубашки. Тело ее отделял от его пальцев лишь тонкий шелк, и скоро он коснется каждого дюйма ее обнаженной кожи.

Уильям нащупал ее груди и сжал их ладонями. У Саманты невольно вырвался сдавленный крик.

– Ты ведь шла ко мне? - Уильям не узнал собственного голоса.

Саманта прижималась к стене, запрокинув голову. Она была самим воплощением страсти.

– Что? - шепотом переспросила девушка, не понимая ни где она находится, ни о чем ее спрашивают. - Что ты сказал?

– Ты хотела найти меня?

Саманта ничего не ответила, лишь помотала невнятно головой.

– Саманта, - Уильям сделал шаг назад и тут же пожалел об этом. Но ему необходимо было знать. - Ответь же мне!

Схватив Уильяма за руку, Саманта притянула его к себе.

– Да, - прошептала она. - Я искала тебя. Я хочу только тебя.

Руки Уильяма снова нашли ее грудь, пальцы ласкали напрягшиеся соски, и Саманта снова застонала от удовольствия.

Он целовал ее шею, вдыхая нежный аромат кожи. Эта женщина сводила его с ума!

– С того самого дня, когда я встретил тебя на дороге, я знал: жди беды!

Саманта рассмеялась хриплым счастливым смехом.

– Ты напугал меня тогда до полусмерти!

– Никогда бы не подумал.

Уильям шарил по ее спине в поисках пуговиц. Его руки дрожали от возбуждения.

– Ты так бойко сражалась со мной!

Сжав плечи Уильяма, Саманта изогнулась, чтобы ему было удобнее.

– Я думала, ты хочешь утащить мою сумочку. Пообещай мне…

Пуговицы наконец были расстегнуты, и лиф упал с ее плеч.

– Пообещай мне, что тебя… не убьют…

– Нет, нет, дорогая. Меня не убьют!

Он хотел бы сказать ей больше, куда больше. Но руки его уже сжимали ее обнаженную грудь, а губы жадно искали напрягшийся сосок.

Саманта снова тихо вскрикнула. Затем застонала от немыслимого наслаждения, прижимая к себе его голову и гладя по волосам.

– Уильям, пожалуйста… Уильям.

Долгие дни подавляемых желаний, долгие ночи одиночества в мечтах об этой женщине, и вот теперь он ласкал ее со всей неудержимостью охватившей его страсти, в то же время напрасно пытаясь совладать с тем неистовым, страстным созданием, в которое превращали Саманту его ласки. Уильяму хотелось смеяться вместе с ней, танцевать вместе с ней, овладевать ее прекрасным телом до тех пор, пока она не признает его, наконец, своим повелителем.

А она…

Эта маленькая ведьма делала все, чтобы он окончательно потерял голову.

Легким движением руки Саманта развязала и отбросила прочь его шейный платок. Затем дрожащими пальцами расстегнула воротник, распахнула рубашку и положила ладонь на его грудь.

Уильям едва перевел дыхание. Он легонько укусил Саманту, даря новые ощущения и в то же время предупреждая, что не стоит так торопиться. Девушка снова застонала и закинула ногу ему на бедро.

Все условности, все душевные терзания были позабыты. Все существо его откликалось на ее смелые ласки.

Снова прижав Саманту к стене, Уильям резко поднял ее юбки и раздвинул ноги девушки. В движении его не было нежности - лишь неистовая сила страсти, натиск завоевателя. Саманта удивленно вскрикнула.

– Уильям, - прошептала она. - Не надо…

Но Уильям лишь усмехнулся в ответ, скользя ладонью между ее ног, нащупывая пальцами жесткие колечки волос внизу живота и проникая все глубже и глубже.

– Уильям, - вскрикнула Саманта, впиваясь пальцами в его плечи. - Пожалуйста…

– Пожалуйста, не надо - или пожалуйста, продолжай?

Сжимая бедра Саманты, он чуть приподнял ее, затем снова опустил. И еще раз. Чтобы она почувствовала всю силу собственного желания.

Саманта не могла вырваться. Было слишком поздно. Видит бог, она пыталась. Она прижималась спиной к стене, толкала его ладонями в грудь. Но все же ей пришлось сдаться.

И - Уильям почувствовал это - сдавшись, Саманта дала волю дремавшим в ней доселе инстинктам. Ничто больше не сдерживало ее. Она вцепилась обеими руками в его рубашку, откинула голову назад. Уильям обнял ее за талию, продолжая ласкать, и уже через секунду все тело ее сотрясали волны оргазма. Саманта закричала так громко, что Уильяму пришлось закрыть ей рот поцелуем. Если бы кто-то вдруг решил прогуляться по саду, он ни с чем не перепутал бы этот звук - крик женщины, впервые познавшей чувственное наслаждение.

Уильяму хотелось уберечь ее от сплетен и осуждающих взглядов. И в то же время хотелось крикнуть на весь свет: смотрите, я довел эту женщину до высшей точки наслаждения. Я - и только я! Держа Саманту в объятиях, он нежно гладил ее по волосам. Что ж, он вполне может гордиться собой. Сгорая от страсти, он все же подумал сначала о ее удовольствии.

Но тут Уильям почувствовал, что пальцы Саманты сжимают его возбужденную плоть. И как только ей удалось расстегнуть его бриджи, так что он даже не заметил этого?!

До сих пор ни одна женщина не ласкала так его откровенно и дерзко, с таким любопытством и вызовом. Он едва сумел сдержать стон, рвущийся из груди.

– Ты хоть понимаешь, что делаешь?

– Нет, - прошептала Саманта. - Но мне очень нравится это делать.

Уильям все еще продолжал сжимать ее обнаженные бедра. Так ей было мало? Что ж, сейчас он покажет ей, что бывает дальше! Вновь просунув руку под юбки Саманты, он нащупал вход в ее лоно. Саманта задрожала и сжала его плоть еще крепче.

Уильям проник пальцем глубже. У Саманты вырвался стон, и она снова попыталась обвить ногой его бедро.

– Все, - решил он. - Это все.

Как ему хотелось оказаться внутри ее тела! Крепче прижав Саманту к стене, он прижался к ней возбужденной плотью, пальцами готовя себе вход.

– Это больно? - едва слышно прошептала Саманта.

Вместо ответа Уильям поднял свободной рукой ее подбородок и крепко поцеловал девушку в губы.

Она и не подумала отстраниться, прильнув к нему всем телом.

Резким движением он вошел в нее. Саманта задохнулась от боли.

– Ты ведь знала, что будет больно, - его дыхание обжигало ее.

– Да. Я знала, что когда-нибудь ты сделаешь мне больно.

Это было совсем не то, что хотел услышать Уильям, но он не успел ничего возразить, потому что Саманта крепче прижалась к нему, и он начал двигаться. Именно об этом он мечтал. Она была горячей и в то же время прохладной, гладкой, как шелк, и зыбкой, как песок. Жар ее проникал в самые потайные уголки его души, давно забытые им самим, и впервые за много лет Уильям вдруг снова почувствовал себя единым целым. А может быть, впервые за всю свою жизнь.