Джил Грегори - К дальним берегам

— Теперь будь любезна, поведай, что это за дело столь важное, что ты ради него покинула каюту без моего разрешения? — Он просто кипел от гнева.

Элизабет гордо подняла голову.

— А я и не знала, что мне требуется для этого разрешение.

Его глаза сузились в маленькие щелочки.

— Ты не на свободе! Даже сбежать не можешь с этого корабля! По-видимому, тебя следует еще поучить!

— У меня очень важное дело! — защищалась она. — Откуда я знала, когда вы вернетесь и сможете со мной его обсудить?

— Что это за дело, которое кажется тебе столь важным? — спросил он мрачно.

Элизабет была в нерешительности. До этого момента их встреча разворачивалась вовсе не так, как ей бы хотелось. Вместо того чтобы очаровать его своей внешностью, она, казалось, только еще больше его разозлила и тем ухудшила свое положение. Капитан Бурк осмотрел ее фигуру, отметив изысканность и богатство туалета. При этом глаза его стали еще холоднее, а губы сжались еще крепче. В руке капитан держал хлыст, и в какой-то ужасный момент ей показалось, что сейчас он ее ударит. Но, к счастью, Бурк просто стоял, не отводя глаз и ожидая от нее ответа. Она пожалела о своем поступке. Зачем ей понадобилось разыскивать его сегодня? Что за глупая идея поразить его воображение, заставить относиться к ней с уважением? Все это бессмысленная и пустая затея. Но тут Элизабет вспомнила о настоящей цели своего предприятия и несколько устыдилась минутной слабости.

— Капитан Бурк, — начала она вызывающе, — мне известно, что на корабле находится мальчик, совсем ребенок, который сейчас закован в цепи вместе с другими внизу…

— Все пленники только что стояли здесь, перед твоими глазами, — перебил он ее. — Ты видела среди них мальчика?

Она вздрогнула, как будто ее ударили. Лихорадочно пыталась вспомнить сцену, которая развернулась здесь несколько минут назад, — толпа пленников, окруженная вооруженной охраной. Уверена, Генри среди них не было! Если бы он был здесь, она бы обязательно его заметила! Ее поразила ужасная мысль: Элизабет вспомнила, что последний раз видела Генри на «Молоте ветров», когда он бежал по палубе, увертываясь от летящих снарядов и бегущих людей. А вдруг во время сражения Генри был…

— Ах нет! — прошептала она. — Только не это!

Александр Бурк заулыбался.

— Вы что, были друзьями? — предположил он насмешливо.

— Да, были, — ответила она и в ту же минуту сообразила, что оба говорят о нем в прошедшем времени.

Последовала короткая, напряженная пауза, во время которой ее лицо покрылось холодным потом. Потом Александр Бурк спокойно заговорил:

— Теперь позволь мне поставить все на свои места, моя дорогая. Твой маленький друг жив и здоров и находится на моем попечении, — он засмеялся, глядя на ее оскорбленную физиономию.

— Но почему… почему же вы заставили меня поверить… — прошептала она.

— Что он умер? Просто меня это забавляло.

— Где он? — спросила Элизабет.

— Довольно того, что он не в цепях, — сказал он мягко, но потом его брови вдруг снова нахмурились. — Где очень легко можешь оказаться ты, если не вникнешь наконец в свое положение.

Но было уже поздно. Теперь наступила очередь Элизабет впасть в ярость. Он преднамеренно спокойно напугал ее просто потому, что это его «забавляло», а теперь еще грозит ей цепями, будто обыкновенной преступнице! Фиолетовые глаза Элизабет стали синими. Она почувствовала, как запылали ее щеки.

— Капитан, вы относитесь ко мне отвратительно. Это доказывает, что вы варвар и зверь, причем хуже не придумаешь. К вашему сведению, я англичанка и леди. Моя семья одна из самых известных в Англии. Ваше поведение просто оскорбительно, преступно, я не собираюсь терпеть его и дальше! — Голос ее задрожал от неприкрытого презрения. — У меня в Англии есть состояние, и если вам нужны деньги, то…

Со всего размаха он ударил ее по лицу, и она упала навзничь, покатившись по палубе. Матросы бросили работу и уставились на происходящее. Но Элизабет ничего этого не видела, чувствовала только пульсирующую боль в голове и, как в тумане, различала высокого темноволосого мужчину, склонившегося над ней с плетью в руке. Она застонала от боли и унижения, безнадежно стараясь унять слезы, которые ручьем потекли из глаз.

— Ты говоришь о мисс Элизабет Трент, — кричал он ей, — но ее больше не существует! Теперь ты просто Лиззи, моя пленница и служанка.

Она посмотрела на него с недоверием: неужели он говорит правду? Лиззи! Да, он назвал ее так прошлой ночью, когда спросил, почему у нее разорвано платье. Но тогда она не обратила на это внимания, и вот теперь это имя поразило ее в самое сердце. Ей захотелось кричать, что она не Лиззи, а Элизабет Трент, первая красавица Лондона! Но она не произнесла ни звука, просто смотрела на него, схватившись рукой за щеку.

— Ты начнешь с того, что будешь драить палубу, — произнес он все тем же резким тоном. — Раньше это была обязанность Джека Хилла и Бена Тукера. Но Хилл убит в ночном сражении, так что теперь эта должность вакантна, и ты можешь взяться за эту работу. — Он изучал ее с насмешливым видом. — Его одежда тебе вполне подойдет. А теперь вставай.

Очень медленно Элизабет начала подниматься на ноги, но он рывком поднял ее с палубы, при этом его пальцы железной хваткой сжали ее тонкое запястье. Затем капитан Бурк направился вниз по лестнице, грубо толкая девушку впереди себя и по пути отдавая приказания Симсу, своему помощнику, чтобы он немедленно притащил одежду Джека Хилла.

Между тем они подошли к его каюте. У Элизабет кружилась голова. Только что пережитое унижение совершенно обессилило ее, однако в глубине души она чувствовала, что захлестнувшая злость переплавилась в неугасимую ненависть к человеку, чья грубая рука до синяков сжимала теперь ее запястье. Симс, дородный рыжеволосый мужчина, молча появился в дверном проеме и передал сверток с поношенной одеждой. Бурк отпустил его небрежным кивком и мрачно захлопнул за ним дверь. После этого оттолкнул Элизабет от себя. Она смотрела на него в безмолвном страхе. Он швырнул ей в руки сверток:

— Надень это.

— Не хотите же вы сказать…

— Именно это я и хочу сказать. — Его голос звучал угрожающе. — У меня нет времени возиться с такой шлюхой, как ты. Да и желания тоже. Очень скоро ты научишься делать то, что тебе говорят, во всяком случае для тебя это будет лучше. — Он сделал нетерпеливое движение. — А теперь кончай свой глупый маскарад.

Это было немыслимо, невероятно! Она не верила, что все происходит с ней на самом деле. От безысходности Элизабет сжалась в комок и начала кричать:

— Ни за что! Вы не можете меня заставить! Вы, грязная американская свинья…

Он сделал быстрый шаг в ее сторону и точным ударом свалил на постель. Она лежала потрясенная, но он, как прежде, рывком снова поставил ее на ноги.