Хизер Грэм - Повелитель волков

Отец Конара обещал ему, что с падением Мелмордена они смогут быть свободны. И подтвердил это на деле.

И как Конар всякий раз откликался на призыв своей семьи, спеша к ним на помощь, так и теперь помощь спешила к нему, хотя он и не звал ее.

— Да, да, это моя семья! — подтвердил он. — Они прибыли, чтобы помочь нам!

Он махнул рукой в сторону приближающихся кораблей. И в тот же миг, словно небеса откликнулись на его молчаливый призыв, из-за густых туч вынырнула яркая луна.

Вот они, снова рядом с ним. Эрик, его отец, Лейв, Брайан, Брайс, его зятья, шурины, дяди, кузены.

Он живо обернулся к Свену:

— Свен, ты встретишь их один. Я же немедленно отправлюсь вызволять Мелисанду, пока она, чего доброго, не наделала еще каких-нибудь глупостей из страха перед Жоффреем («или передо мной», — подумал он про себя). Расскажи им все, что я только что рассказал вам. Они будут знать, что надо делать. Мы уже играли однажды в эту игру.

И он стал спускаться во двор.

— Конар! — окликнул его Свен. Конар остановился.

— Как ты собираешься пробраться сквозь их сторожей? Тебе придется использовать какую-то маскировку!

— Ту самую, которая мне ближе всего, — ухмыльнулся он. — Ту самую, что лучше всего притупит их бдительность.

— Это какую же?

— Я проберусь в виде викинга, Свен, — со вздохом отвечал Конар. — Я проберусь в виде викинга.

И вот он уже во дворе замка, а минутой спустя верный Тор мчал его сквозь тьму, в то время как на берега залива высаживалась грозная дружина, прибывшая к нему на помощь.

Он ликовал. Их помощь будет как нельзя кстати.

Но только при том условии, что он сам освободит ее. Быстро. Один, без чьей либо помощи.

И был лишь один способ спасти ее. И он молил Бога, чтобы его план сработал и на этот раз.

Мелисанда не могла ничего различить в кромешной тьме, даже силуэта вошедшего. Слабый лучик света, проникший сюда из коридора, погас, как только захлопнулась дверь. Она замерла, вся обратившись в слух.

И она услышала прерывистое хриплое дыхание.

Жоффрей? Он уже вернулся?

Нет, он обязательно бы принес с собой факел — ведь он ни за что не упустил бы случай полюбоваться на ее растерянность.

Тот, чье дыхание она сейчас слышала в темноте возле двери, не принес с собой света. Стало быть, он пробрался сюда украдкой.

— Где ты? — тихо спросили ее на северном наречии. Мелисанда покрылась холодным потом. Жоффрей спутался с бандой насильников и грабителей. И вот теперь один из его грабителей вознамерился сам добраться до лакомого куска, который Жоффрей приберегал для себя.

Она не шевелилась, и вскоре уловила движение возле двери. Варвар медленно, шаг за шагом, продвигался в глубь каземата, размахивая огромными мускулистыми ручищами в надежде схватить ее.

Она сумела весьма удачно пригнуться, почувствовав по легкому дуновению, что искавшая ее рука прошла всего в дюйме над ее головой: Он пересек комнату и двинулся в обратном направлении.

Вдруг прямо у ее ног раздался пронзительный писк крысы. Кровь застыла у нее в жилах. Стараясь овладеть собой, она до крови закусила губу, вся обратившись в слух, чтобы опять суметь вовремя увернуться.

Человек тихонько рассмеялся, и этот хриплый смешок холодной угрозой прозвучал в кромешной тьме каземата.

— Стой смирно, девочка!

Она опять прижалась к склизкой стене. Какое-то время, судя по звукам, он шарил руками по противоположной стене. Она снова затаила дыхание. Он движется по кругу. Ей необходимо снова переместиться, иначе он наткнется на нее.

Так она и сделала. Он не слышал, как она движется, и безуспешно шарил по голому камню.

Но не собирался сдаваться.

Она в ужасе подумала, сколько еще выдержит эту игру в прятки в темной камере. Не собирается же этот тип кружить так до скончания века?

Ей пришла мысль найти входную дверь. Возможно, в камеру пробрался стражник.

А может, это другой насильник, и как только она проберется к двери, она окажется между двумя алчными варварами. Стоит ли ей пытаться?

Но тут он тихо выругался, и его тяжелые, неуверенные шаги послышались у самой двери, возле которой она стояла.

Поднявшись по ступеням, он сам решил приоткрыть дверь, чтобы в узкую щелку попало немного света от факела, висевшего в подземном туннеле, ведущем к казематам. В его свете почти ничего нельзя было различить, лишь слабые тени и силуэты. Но он увидел ее и, дико взревев, набросился.

Ей удалось увернуться, она попробовала проскочить в дверь, но на верхней ступеньке он схватил ее и рванул назад. Она закричала, грязная рука зажала ей рот и опрокинула на пол. Она извернулась и укусила толстые пальцы. Он выругался и отвесил ей пощечину, оглушив ее. Плащ, единственное оставшееся у нее одеяние, был отброшен в сторону, и всей своей нежной, чувствительной кожей она ощутила грубую ткань его одежды; его руки шарили по ее телу, она задыхалась под тяжестью его веса.

Слезы брызнули у нее из глаз. Но вот он приподнялся на мгновение, чтобы осуществить свое гнусное намерение, и ей удалось двинуть его коленом со всей силы между ног.

Сквернословя, он скорчился от боли. Мелисанда мгновенно вскочила на ноги. Но он опять настиг ее и снова свалил наземь. Она почувствовала на своем лице его зловонное дыхание.

И вдруг он был сорван с нее и отброшен в дальний угол камеры. Чертыхаясь, он вскочил на ноги.

«Ну вот, теперь их здесь оказалось двое: охотников, викингов», — подумала Мелисанда. Один только что отшвырнул от нее другого, и вот теперь оба они на полу, два темных силуэта, вцепившихся друг в друга. Вначале она слышала лишь глухой звук ударов, но потом в темноте раздался скрежет стали.

Кинжалы. Кинжалы сшиблись, и Мелисанда увидела их блеск в слабом свете от двери.

Она начала красться к выходу, но тут услыхала еще один звук, и замерла.

Звук ножа, вонзившегося в чью-то плоть. Она затаила дыхание. Только что оба викинга стояли посреди камеры, вцепившись один в другого.

Теперь один из них медленно оседал на пол.

Едва дыша, она оцепенела от страха. Победитель обратил на нее свой взор.

Она сделала отчаянный рывок к двери.

— Нет, Мелисанда!

Она не заметила, что ее окликнули по имени, она не узнала голоса, она была так испугана, что единственная ее мысль была — бежать. И она побежала.

Но вот опять железные пальцы вцепились в ее плащ. Жестоким рывком ее отбросило назад. Она попыталась вырываться.

— Нет, нет, нет!

Тут она поняла, что ее развернули, прижали к стене и что чья-то рука снова зажимает ей рот.

— Мелисанда! Это же я! Конар!

И она мгновенно обмякла и начала сползать вниз по стене, но он подхватил ее, легко поднял на руки и отнес туда, где слабый свет, проникавший в приоткрытую дверь, слегка потеснил эту ужасную тьму подземелья. Не выпуская ее из рук, он опустился на колени.