Хизер Грэм - Сладкий дикий рай

— Почему?!

— Потому что я ничего не чувствую!

— Ты лжешь!

— Ты получил все, что хотел, вот и хватит с тебя!

Джейми грубо выругался, вскочил с кровати и плюхнулся в давно остывшую ванну. Камерон яростно драил себя, ни на секунду не забывая, что Джесси затаилась в постели, опасаясь привлекать к себе его внимание. Но вот Джейми покончил с мытьем и принялся вытираться.

Одеваясь, он постарался успокоиться и отвлечься. В этот день его наряд был прост: темные панталоны, белая сорочка, кожаная куртка и высокие сапоги для верховой езды. Натягивая блестящие сапоги, он холодно процедил, не удостоив Джесси взглядом:

— Прошу покорно простить меня, моя милая, за то, что так рано покидаю тебя в первый день после свадьбы. Уповаю на то, что в твоем добром сердце найдется хоть капля снисхождения. Мне обязательно нужно проследить, как готовится к отплытию мой корабль.

Камерон поднялся. Джесси все еще оставалась в постели. У него опять мелькнула мысль, что он взял в жены законченную шлюху, откровенно продавшую свое тело за его деньги. Ну что ж, сделка есть сделка. Пусть даже это сделка с самим дьяволом. Ведь Джейми женился на ней ради молодого, здорового тела.

И ее красоты. Даже теперь, когда от ярости помутился взор, он не мог не замечать, что Джесси ошеломляюще прекрасна. Ее золотистые волосы сама природа уложила в ровные локоны. Она старается скрыться под одеялом, но в складках мелькает округлое плечо, и даже под грудой простыней видно, какая пышная у нее грудь. На миг она показалась Джейми совсем юной, беззащитной, растерянной и одинокой. С губ чуть не сорвались какие-то невнятные утешения. Ничего себе беззащитная! Камерон раздраженно фыркнул. А уж сердечко у этой юной растерянной особы тверже камня. Она даже и не подумала притворяться.

Он решительно подошел к жене и погладил по макушке, с издевкой промолвив;

— Терпение, терпение, мадам. Две недели пролетят незаметно. И тогда мы расстанемся не меньше чем на четыре месяца! — И как ни в чем не бывало Джейми направился к двери.

— Четыре месяца?.. — Джесси не в силах была скрыть удивление. — Но я полагала, что плавание через океан займет по меньшей мере месяца три! Да еще три месяца на обратный путь. И ты, конечно, должен будешь какое-то время пробыть там…

— Куда дольше, чем я планировал сначала, — подтвердил он, не спуская с нее глаз. — Путешествие будет настолько длительным, что я принял решение: ты отправишься вслед за мной на следующем же корабле.

— Что? — ахнула Джесси. Судя по тому, что в этот миг ей было наплевать на приличия и она, выскочив из кровати в чем мать родила, кинулась вслед за Камероном, это известие потрясло ее. Словно маленькая девочка, она вцепилась ему в руку. Но стоя вот так, обнаженной, возле полностью одетого рослого мужчины, она больше напоминала златовласую Еву, потрясенную изгнанием из рая.

Джейми не смог сдержать злорадной ухмылки.

— Именно так, миледи. Не далее как двадцатого июля из лондонского порта отчалит мой полубаркас «Сладкий рай». Ты отправишься на нем. Можешь взять с собой вещи и слуг, каких пожелаешь. Да, любовь моя, тебе предстоит последовать за мной в Новый Свет!

— Нет! — в ужасе закричала Джесси.

— Да, — отрезал он, держа ее за подбородок и глядя прямо в глаза.

— Да, моя дорогая.

— Нет! — Джесси отчаянно затрясла головой. — Я ни за что не уеду из Англии! Я не хочу в эту дикую страну! Ты же сам, сам говорил, что там опасно! Что на морях бесчинствуют испанские пираты! Что на море бушуют штормы…

— Вы поплывете за мной, мадам. И поплывете тогда, когда я прикажу.

— Нет…

— Вы поплывете тогда, когда я прикажу, миледи. Ибо в противном случае я сам явлюсь за вами. И уж если вы вынудите меня на это — клянусь, пеняйте на себя, поскольку вам и в самом страшном сне не приснится, на какую жестокость способен разъяренный мужчина.

Улыбаясь, он стряхнул с себя руку жены и вышел вон, громко хлопнув дверью.

Десять дней спустя, когда Джесси наконец представили местному свету, ей все еще становилось дурно при одном упоминании слова «Виргиния».

К молодым супругам с первым визитом явились Роберт, Ленор, Джейн, Генри, герцог Карлайл и, конечно, Элизабет. Джесси полагалось быть на седьмом небе от счастья: еще бы, незаконнорожденная, девчонка с улицы стала хозяйкой процветающего поместья. Она могла наряжаться в самые дорогие платья, на стол подавали хрустальные и серебряные приборы, гости ели с тонкого изысканного фарфора, в столовой, где стены были обиты роскошным шелком. А человек, за которого она вышла замуж, заявляет, что ей предстоит все это бросить и следовать за ним в неведомые страны, населенные дикарями.

Впрочем, ничто не могло испортить ей этот знаменательный день. Старый герцог Карлайл отнесся к ней с удивительной чуткостью и сказал, что дому его сына давно требовалась женская рука. Джейн весело рассмеялась, и даже Генри пробурчал, что, в конце концов, отцовского в ней больше, чем кажется сначала. Элизабет улучила минутку, чтобы посекретничать с сестрой:

— Ох, Джесси! А помнишь, как мы впервые явились сюда и все это казалось нам игрой? Кто бы мог подумать, что все это станет явью! А ты теперь и впрямь настоящая светская дама!

Ненадолго, с горечью думала Джесси, но предпочитала молчать: уж коли суждено испытать счастье, пусть этот миг продлится как можно дольше.

— Пойдем к гостям, Элизабет. Чего ты хочешь? Вина? Сладостей?

— О да, конечно! Я бы с удовольствием выпила вина.

Непринужденно болтая, гости перешли в памятную голубую гостиную. То и дело разговор касался предстоящего венчания Ленор. Джесси чувствовала, как часто Роберт Максвелл поглядывает в ее сторону. Смущенно краснея, она всякий раз поспешно отводила взгляд и все же обрадовалась, Когда молодой человек ухитрился ненадолго застать ее одну. Он поймал руки Джесси и поцеловал их так ласково, что можно было не сомневаться в его нежных чувствах.

— Вы поразительно прекрасны сегодня, вам к лицу замужество. Впрочем, вам все к лицу. Вы ослепительны. Мне следовало самому похитить вас, пока это было возможно.

«Да, да! Тебе следовало похитить меня!!!» Однако Джесси молчала, с трудом переводя дух. Но и этого оказалось достаточно, чтобы для нее вновь засияло солнце. Ей даже удалось позабыть, что ее муж — мрачный, бесчувственный тип, в котором нет ни капли сострадания. Вот и сейчас он настойчиво пялится на нее из своего логова возле каминной полки. Поймав ее взгляд, Джейми небрежно приподнял бокал — якобы в ее честь. Оживление улетучилось, улыбка угасла, и Джесси резко отвернулась, но даже спиной она ощущала осуждающий взгляд.

Все дни их так называемого медового месяца Джесси терзалась в тревоге и напряжении. Днем она почти не видела Джейми и вечером укладывалась спать одна. Накинув ночную рубашку попроще, Джесси лежала, не смыкая глаз, чутко ловя каждый шорох. И каждую ночь он издевался над ее жалкими попытками избежать близости.