Хизер Грэм - Сладкий дикий рай

Вот Джесси внимательно осмотрела поселок. Джейми различил сверкавшие сапфировым пламенемглаза, алые губы…

Да-да, он наконец-то видел ее лицо!

И тот ужас, с которым жена разглядывала массивный частокол и нелепые, убогие хижины. Сэр Вильям приветствовал ее, и она выдавила улыбку в ответ.

— Джейми!!!

Это была Элизабет, которая шла позади нее и окликнула Камерона с неподдельной радостью. Он натянул поводья и спрыгнул с седла. Только теперь Вильям заметил его и облегченно заулыбался.

В этот миг все как будто отошли в сторону — или Джейми так показалось? Ведь после долгих месяцев разлуки перед ним стояла его жена, и они смотрели друг на друга, и им не было дела до окружающих.

Джесси не улыбалась, и ее глаза не сияли от радости. Напротив, она показалась Джейми болезненно бледной и страшно худой. Изможденное лицо, почти прозрачное, еще больше подчеркивало ее красоту. Ах, как ему хотелось обнять ее! Как ему хотелось заставить ее признаться, что былой ненависти пришел конец!

Джейми пришлось покрепче стиснуть зубы — ведь ему и в самом деле нестерпимо хотелось прижать жену к себе и услышать крик радости, но об этом не стоило и мечтать. Он не отдавал себе отчета в том, что выглядит как безумный, что от избытка чувств лишился дара речи, что не способен обращать внимание ни на кого, кроме нее. Джейми оказался возле Джесси в два шага. Наконец-то он смог заключить ее в объятия, и вдохнуть всей грудью волшебный запах ее волос, и заглянуть в поднятое к нему лицо…

— Добро пожаловать в округ Карлайл, миледи, — промолвил он и наклонился, чтобы поцеловать, но Джесси увернулась, так что его губы скользнули по прохладной щеке.

— Джейми! — восклицала Элизабет. Камерон не мог оторвать застывшего взгляда от Джесси, пока Элизабет обнимала и целовала его.

— Элизабет… — Он машинально поцеловал девушку в щеку — и больше не обращал внимания на жену. Подоспел Роберт, с которым Джейми обменялся теплым рукопожатием, а потом Ленор — с градом упреков за то, что не дождался их свадьбы.

Подал голос Вильям, и Джейми представил его своим друзьям. По сходням не спеша спустился капитан Хорнби, и все воздали должное его искусству. Он в рекордно короткие сроки пересек океан.

— Все дело в попутном ветре, — отнекивался явно польщенный моряк.

Но тут заговорила Джесси, и ее тихий голос был полон такой горечи, что Камерону стало не по себе.

— Это было очень долгое и тяжелое путешествие.

— Идем скорее, посмотришь наш дом, — предложил Джейми. Он протянул ей руку, но она брезгливо поморщилась. Камерон мгновенно вскипел: — Не валяй дурака, Джесси, мы поскачем вместе, чтобы встречать гостей на крыльце, а все остальные догонят нас в фургоне.

— Нет… — воспротивилась Джесси, но ее никто не слушал. Все добрые намерения разбились о ледяной панцирь ее равнодушия, и Джейми грубо потащил жену за собой. Она упиралась, но силы были неравными. Не дойдя до конца причала, Джейми рывком развернул ее и схватил в охапку, а затем молча, с мрачной решимостью потащил к лошади. С размаху водрузил Джесси в седло и вскочил верхом сам.

Она почти успела соскользнуть обратно на землю.

— Не смей! — Джейми рванул ее что было сил, заставив замереть от страха, и зашипел в затылок: — Я постарался сделать для вас все, что смог придумать, мадам. Я взял на службу ваших друзей и осыпал вас драгоценностями и нарядами, и даже здесь, в Богом забытой глуши, у вас будут личные слуги. Но несмотря на это, вы, мадам, готовы в любую минуту меня опозорить. Предупреждаю вас: никогда, никогда не делайте этого впредь!

— Если ты хочешь что-то сделать для меня, — вскричала Джесси, — так дай мне свободу!

— Свободу?..

— Я… я ненавижу это место, — потупилась она. — И не могу быть здесь твоей женой. Не могу и все!

Джейми послал коня вперед, стараясь преодолеть жгучее, жестокое разочарование. Крепко обнимая Джесси, он натянул поводья, направляясь в сторону частокола, ограждавшего столь важный для него поселок.

— Джасмин, мы с тобой были и будем мужем и женой здесь и нигде больше. И я докажу тебе это не далее как нынче ночью.

Ей в лицо хлестал ветер, огромные копыта жеребца с грохотом ударялись о землю, а в ушах звенели приветственные крики. Но главное, что занимало ее внимание, — Джейми, сидевший позади, его широкая, гулкая грудь, железное кольцо уверенных сильных рук, обхвативших ее, чтобы дотянуться до поводьев. Все плыло у Джесси перед глазами. От близости Джейми по телу прокатывались одна за другой волны горячей истомы, но ведь она не желала этого… не желала жить в этом ужасном месте, как не хотела и отправляться назад через океан на корабле, где многие не выдерживали тягот пути, болели и умирали, а в бочонках с провиантом кишели мерзкие черви. Штормовые валы играли беспомощным судном, и вопли и стоны пассажиров нельзя было различить среди воя ветра.

Несчастья начались с той самой минуты, как Джесси поднялась на борт «Сладкого рая». Жуткие крики привели се в трюм, где мучилась тяжелыми родами жена одного из колонистов, Джоан Таннен. Прошли целые сутки, прежде чем она разрешилась мертвым, посиневшим от удушья младенцем. Но женщина и тогда не переставала клясться в верности своему мужу Джону и его господину лорду Камерону.

Над палубой проносился бешеный ветер, лил дождь. Джесси безвылазно находилась возле больных детей и Джоан, чтобы хоть чем-то облегчить страдания несчастным, но от этого было мало проку. Через две недели после того, как в море похоронили новорожденного, за ним последовала и Джоан. Она скончалась от кровотечения, и только умоляла Джесси передать мужу последнее прости и слова горячей любви.

Джесси не желала оставаться в этом месте… Где ничего не было, кроме длинного частокола, уродливых пушек и убогих хижин из тесаных бревен и прутьев, обмазанных глиной, если не считать жалких клочков возделанной земли. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались бескрайние леса. Наверняка ночью здесь царит такой мрак, какой бывает только в преисподней…

Джесси не хотела вынашивать ребенка, она не хотела рожать — только не здесь, не в этой глуши…

Но несмотря на эти отчаянные, мрачные мысли, от одного прикосновения к Джейми ее охватывала сладкая истома, кровь закипала в жилах, по телу прокатывалась волна жара. Джесси потупилась — ее шокировало то, насколько она успела соскучиться, как ей хотелось оказаться возле этого сильного, полного жизни тела…

И больше всего ей не хватало удивительных, неповторимых минут близости. Джесси изнывала от желания, и наплевать на то, что именно благодаря этой близости она носит теперь под сердцем ненужный, неуместный плод. Одинокими бессонными ночами на корабле она подчас думала, что если бы Джейми был рядом, если бы она могла выплакаться у него на груди, поделиться своим горем и страхом, может, и плавание через океан не показалось бы таким ужасным. Если бы он был с ней, если бы мог обнять и утешить ее… Но тут же Джесси напомнила себе, что Камерон ни разу в жизни не обнимал ее просто так, чтобы выразить нежность или же утешить. И вряд ли станет делать это впредь — ведь еще там, на пристани, его лицо исказилось от разочарования, стоило ей открыть рот.