Хизер Грэм - Влюбленный мятежник

Нужно отодвинуться. Его поцелуи и ласки становились все смелее. Они были в садовой беседке одни; Аманда поняла, что излишне раздразнила его.

— Любовь моя, подожди! — вздохнула она, поймав его ищущие пальцы и прижав их к бедру.

Он, казалось, не вполне понимал ее слова. Тяжело дыша он уставился на девушку. Затем снова потянулся было к ней, но она отстранилась.

— Роберт…

— Ты должна быть моей!

— Я люблю тебя. Наше время придет, но, Роберт…

— А я хочу тебя сейчас! Мне нужно почувствовать твои губы, твое тело, я хочу быть рядом с тобой. Я же мужчина, Боже праведный, неужели ты не понимаешь этого?

— О, Роберт! Я тоже мечтаю о тебе, но мы должны подождать.

Ты ведь все понимаешь. Мой отец… — Нет, дело было не только в отце. Дело было в чести. Она дочь лорда Стирлинга из Стирлинг-Холла и, хотя любит и любима, обязана держать себя в руках. До тех пор, пока не будут произнесены заветные слова. До тех пор, пока они не соединятся перед Богом.

— Иди же ко мне, любовь моя. Почувствуй мои губы, мои поцелуи…

Ее испугало то неистовство, с которым Роберт вновь схватил ее.

Они много раз раньше смеялись и дурачились, но такого между ними еще не было. Стоило ей, бывало, нахмуриться, и его пыл угасал, а сейчас он не обращает внимания даже на ее сопротивление.

— Роберт! — Вырвавшись, Аманда вскочила на ноги.

Тэрритон быстро поднялся за ней и обхватил ее плечи. Когда он заговорил, голос его звучал хрипло:

— Аманда, полно, мы уже не раз играли в эту игру. Ты наверняка чувствуешь то же, что и я, страдаешь и корчишься так же, как и я, так же сильно мечтаешь о том, чтобы твое желание сбылось. Я готов отдать жизнь за одно прикосновение к тебе, за один твой поцелуй, а ты продолжаешь дразнить и мучить меня, насмехаться надо мной. Мы уже не дети. Я больше не могу терпеть!

Девушка вывернулась из его рук с искренним состраданием к нему, но все же немного встревоженная.

Она не хотела того, чего с такой страстью жаждал он. Для женщины в браке кроется несколько иной смысл, нежели тот, что видят мужчины Ей хотелось быть близко к нему, нравилось, что ее любят.

Остальное, Аманда была убеждена, придет со временем, — Мы не можем, Роберт. Пока не поженились.

— Поженились?!

То, как он произнес это слово, моментально подсказало ей, что Женевьева не солгала. Нет, не нужно сожалеть о том, какие страдания она причиняет Роберту, лорду Тэрритону Сердце пронзила боль. Ей захотелось упасть на землю, закричать. Может быть, умереть.

— Так это правда? — воскликнула она, отшатываясь от него — Ты собираешься жениться на герцогине ради ее поместий и титула!

— Аманда! — С совершенно несчастным лицом Роберт снова потянулся к ней. — Аманда, я люблю тебя. Но у меня нет выбора. А для нас с тобой это не имеет значения.

— У тебя нет выбора! — воскликнула она. — Ах ты, отвратительный, гнусный, трусливый мерзавец! Как ты смел?! — И девушка наотмашь ударила его по щеке.

Хватая ртом воздух, он сузившимися глазами смотрел на нее.

— У меня нет выбора!

— Никогда больше не подходи ко мне. Никогда!

— Я не мерзавец, миледи. Подождите, когда ваш отец решит выдать вас замуж, тогда посмотрим, пойдете ли вы против понятия долга и приличий.

— Понятие долга! Ты сказал, у тебя нет выбора? — снова вскипела Аманда:

— Так Просто было сказать «нет», милорд! Но ты не захотел говорить «нет», не правда ли? Ах да, конечно! Ты же станешь герцогом Что ж, пусть будет так. Бери в жены герцогиню, получай титул Надеюсь, это будет достойным вознаграждением за твою жалкую душонку и мое разбитое сердце.

— Черт побери, Аманда! — закричал Роберт и, бросившись к ней, крепко прижал к себе — Ты не права! Подожди, тебя просватают за какого-нибудь жалкого урода вроде лорда Гастингса, с тремя подбородками и четырьмя складками на животе, тогда ты раскаешься в том, что оскорбляла меня, Я люблю тебя, и ты не сможешь забыть меня Увидишь, А теперь хватит изображать стерву и дразнить .

— Как ты смеешь… — начала она низким охрипшим, голосом, дрожащим от негодования и душевной боли.

— Ты сама довела меня до этого! Строила мне глазки и кокетничала, довела меня чуть ли не до сумасшествия своими прикосновениями, а теперь требуешь, чтобы я не приближался к тебе…

— Отпусти!

Он продолжал сжимать ее в объятиях Его губы удушающе впились в ее рот Аманда ударила его в грудь, но все было тщетно. У нее начала кружиться голова, и она подумала, что долго не выдержит. Она не могла поверить, что ей приходится сопротивляться, что любовь обернулась кошмаром, а мечты рассыпаются в прах одна за другой — Нет! — вскрикнула она, уворачиваясь от его губ и с ужасом ощущая, как Роберт с силой дернул шнуровку корсажа.

В отчаянии она извивалась в его руках, все еще не теряя надежды вырваться и решив бороться до последнего. Но едва она сумела высвободиться настолько, чтобы занести руку для удара, он кинулся вперед и швырнул ее на землю с такой силой, что, упав, она не могла вздохнуть от боли. Роберт навалился на нее и зашептал — Аманда .

Ее имя застряло у него в горле, так как его схватили сзади и, высоко подняв в воздух, швырнули в кусты. Пораженная Аманда перевела взгляд со своего поверженного недруга невысокого мужчину, который стоял рядом и смотрел на упавшего Роберта с нескрываемым отвращением.

Камерон. Лорд Камерон.

— Да как вы смеете?! — Разъяренный Тэрритон вскочил на ноги. Пригнувшись, словно раненый бык, он ринулся в атаку. Камерон шагнул чуть в сторону и нанес Тэрритону такой удар по затылку, что противник рухнул вниз лицом на землю у ног Эрика.

Застонав, Роберт, пошатываясь, встал.

— Послушайте, какое право вы имеете, быть здесь? Никакого Это наше личное дело!

— Разве? — холодно и совершенно спокойно произнес Камерон.

Он скрестил руки на груди и перевел взгляд на Аманду — Не думаю, что между вами остались еще невыясненные вопросы, не так ли?

— Это не ваше дело! — запальчиво повторил Роберт.

Щеки Аманды помимо воли вспыхнули. Она не могла поверить, что оказалась в таком унизительном положении Ей хотелось прикончить их обоих.

— Ты негодяй! — выдохнула она.

— Аманда… — заговорил Роберт.

— Ты мерзавец, я тебя ненавижу, клянусь!

Роберт взглянул на Эрика Камерона и вдруг, широко размахнувшись, попытался ударить его. Было даже жалко смотреть, с какой легкостью Камерон перехватил на Лету его руку и вывернул ее — Вот что, милорд Тэрритон, — ровно произнес Камерон, — вполне допускаю, что эта девица зажгла огонь в ваших чреслах, и верю, что она может раздразнить мужчину до умопомрачения.. Но все же она сказала «нет». А вы, сэр, считаете себя аристократом Вряд ли вам к лицу подобные манеры, не так ли?

Аманда задохнулась, разъяренная тем, что Камерон говорит от ее имени, и тем, что он стал свидетелем ее унижения. Девушка была не в состоянии испытывать к нему благодарность. С трудом сглотнув, она шагнула к нему.