Патриция Грассо - Желание моего сердца

— Она видит сердцем, — покачал головой шотландец. — Черный научился водить ее за собой. Они не могут жить друг без друга.

— Она слепая?! — воскликнула Блайд и подошла к кобыле поближе. Тут черный пони снова ткнул свою подругу в шею и та поклонилась. — Шотландец — честный человек, — сказала Блайд мужу.

— Честный? — возмутился тот. — Да этот проныра хочет всучить тебе бесполезное слепое животное за двадцать пять гиней!

— Милорд, ни одно существо не может быть бесполезным, — возразила Блайд. — Этот человек сказал правду о том, что пони нельзя разлучать.

— Почему?

— Было бы невероятно жестоко разлучать тех, кто любит друг друга.

— Животные не могут испытывать любовь или другие чувства, — парировал Роджер. — Я отказываюсь покупать испорченный товар. На ярмарке сотни пони. Пусть Миранда выберет другого.

— Правильно, ваша светлость! — крикнул из толпы какой-то мужчина. — Стойте на своем!

— Да, покажите жене, кто в доме хозяин, — добавил другой.

Блайд с негодованием посмотрела на советчиков из толпы.

— Гектор когда-нибудь бывал испуган? — спросила она, поворачиваясь к Роджеру.

— Да, конечно.

— Страх — это чувство.

Роджер холодно посмотрел на жену.

— А он когда-нибудь обижался на грума?

— Да.

— Это тоже чувство.

Щека Роджера начала нервно дергаться.

— Разве сегодня ты не просил Миранду не вертеться, чтобы не нервировать Гектора?

Роджер оставил вопрос без ответа. Тогда Блайд громко закончила:

— И это чувство.

В ответ у Роджера задергалась вторая щека.

— Если животное может испытывать страх или обиду, если оно нервничает, то способно любить, — продолжала Блайд. — Поскольку Миранда выбрала этих пони, я покупаю голубоглазую. — Она повернулась к торговцу: — Вы согласны уступить обоих за сорок пять гиней?

— Хорошо, по рукам, — согласился шотландец. — Я никогда не лгу, миледи. Это действительно волшебные животные.

— Я верю вам, сэр.

— Ты сумасшедшая, — прошипел Роджер.

— Да, но для этого есть причины, — ответила Блайд. Она подвела пони к груму, пока торговец не передумал. — Слепота — это не бесплодие. Я собираюсь заняться разведением пони и вытеснить шотландцев с рынка.

— Она действительно дочь Мидаса! — воскликнул кто-то в толпе.

Не обращая внимания на возгласы зевак и неодобрительные взгляды мужа, Блайд сказала, обращаясь к Миранде:

— Теперь мы должны дать им имена, потому что нехорошо приводить в дом безымянных животных. Это может принести несчастье.

— Большей глупости я в жизни не слышал, — пробормотал Роджер.

— Не обращай на него внимания, — прошептала Блайд девочке на ухо. — Как ты хочешь их назвать?

Малышка в нерешительности переводила взгляд с одного животного на другое, а потом сказала:

— Мама Блайд, помоги мне.

«По крайней мере хоть кто-то в семье Дебре ценит мой ум и нуждается в моей помощи», — с улыбкой подумала Блайд. Давай назовем черного Периклом, — раздумчиво произнесла она, — а его подругу Аспазией.

— Пери и Аспа! — восторженно воскликнула Миранда.

— Перикл и Аспазия, — повторила Блайд. — Во времена древних греков Перикл правил большим городом, который назывался Афины. У него была любовница Аспазия, которая управляла и Афинами, и самим Периклом. — Блайд искоса посмотрела на мужа. — Аспазия была очень красива и умна, а Перикл проявил достаточно мудрости, чтобы прислушиваться к ее советам.

Только глухой мог не уловить скрытого смысла этих слов, и Роджер состроил недовольную мину.

— Отведи Перикла и Аспазию к нашим лошадям, — приказала Блайд груму. Когда слуга ушел, она повернулась к мужу и добавила: — Я не взяла с собой деньги. Одолжи мне, чтобы я могла заплатить за Аспазию.

Увидев на лице Роджера выражение крайнего раздражения, многие зеваки разразились хохотом. Даже шотландец не удержался от неуважительной усмешки.

— Ты просишь у меня двадцать пять гиней, не так ли? — криво улыбнулся Роджер. — Плюс еще пять гиней, потому что я не стал бы платить больше пятнадцати гиней за черного.

Блайд согласно кивнула. Пусть насладится этим глупым чувством публичного торжества. Сегодня она заработает куда больше тридцати гиней на торговых сделках по зерну и шерсти. Кроме того, тридцать гиней было слишком маленькой платой за то, чтобы доставить радость ребенку.

— Значит, ты согласна взять у меня в долг тридцать гиней, ну, скажем, на четыре часа? — спросил Роджер.

— Да, милорд, — ответила Блайд, не понимая, к чему он клонит.

— И ты согласна заплатить мне проценты по пять гиней в час? — спросил он, вызвав очередной взрыв смеха в толпе.

— Святой Свитун! Таких процентов не бывает! — возмутилась Блайд.

— У меня бывает, — ответил Роджер и широко улыбнулся.

— Я согласна на твои условия, — произнесла Блайд ледяным тоном. — Заплати торговцу, и я отдам тебе деньги позже.

С этими словами она двинулась через почтительно расступившуюся толпу.

— Я хочу посмотреть лошадей, — проговорил Роджер, догнав Блайд. — А потом мы пообедаем.

— Мама Блайд! — Миранда потянула мачеху за палец. Блайд наклонилась, и девочка что-то прошептала ей на ухо.

— Милорд, Миранде нужно полить кустик, — сообщила Блайд, пряча улыбку.

— Разве я не велел тебе сделать все дела перед отъездом? — сердито спросил Роджер дочь.

— Папа, но мне нужно прямо сейчас, — виновато пожала плечами девочка.

Роджер громко вздохнул. По выражению его лица Блайд поняла, что общение с женщинами и детьми начинает ему надоедать.

— Мы сами все сделаем, — сказала она.

— Отведи ее в лес на краю ярмарки, — посоветовал Роджер. — Я буду поблизости. Если будет нужно, позовите меня.

Они дошли до крайнего торговца лошадьми. Роджер остановился и сказал:

— Я буду ждать вас здесь.

— Сомневаюсь, что ты можешь нам понадобиться, — улыбнулась Блайд.

За торговыми рядами начинался негустой лес. Листья кленов уже начали расцвечиваться желтыми и пурпурными бликами; березы казались увешанными золотыми монетами. И только ели сохраняли свой привычный зеленый наряд. После шума ярмарки в лесу казалось необычайно тихо. Блайд снова ощутила странную тревогу. Она огляделась, но вокруг никого не было. К счастью, девочка быстро сделала свои дела, и они поспешили обратно. Вдруг Миранда подняла вверх палец и воскликнула:

— Смотри!

Блайд посмотрела на небо: черная туча наполовину скрыла солнце, которое теперь казалось поблекшим и тусклым.

— Я никогда не видела такого темного солнца! — громко прошептала Миранда.

«Остерегайся темного солнца!»

Вспомнив это пророчество, Блайд похолодела от ужаса.

— Роджер! Это темное солнце! — закричала она и, схватив Миранду за руку, бросилась к мужу.