Патриция Грассо - Гарем

— Ты не собираешься поблагодарить меня за оказанную тебе милость? — поинтересовался Халид.

— Я очень благодарна тебе, мой господин Халид-бек, — отозвалась Эстер, второпях набивая себе рот.

— Мне нравится, что ты произносишь мое имя с уважением. Каждое рисовое зернышко и каждый кусочек мяса лишь увеличат твою преданность хозяину. Кушай на здоровье, рабыня.

Он собрался уходить.

— Ты покидаешь меня? Надолго? — невольно вырвалось у Эстер. Одиночество пугало ее, но самым страшным была тайна, которой было окутано ее будущее.

Халид сладко зевнул в ответ, притворившись, что надоедливая англичанка ему наскучила.

— Ты слишком настырна. Вспомни мои уроки. Рабыня не имеет права задавать вопросов своему хозяину.

— А поесть в отсутствие хозяина она имеет право? — взвилась было Эстер, но тотчас одернула себя. — Мне в одиночестве кусок не полезет в горло, — добавила она, подкрепив свои слова обольстительной улыбкой — извечным женским оружием.

— Мое общество тебе не претит? — удивился Халид.

— Раз судьба свела нас, то неплохо было бы получше узнать друг друга, — продолжала свою игру Эстер.

— Тебе положено знать только то, что я твой хозяин. Эстер, вовремя изобразив смущение и даже покраснев, произнесла робко:

— Побудь со мной, Халид. Я не привыкла кушать одна.

— Однако это не помешало тебе подкрепиться перед бегством, — возразил Халид, но, не будучи в силах избежать расставленных сетей, пусть и с каменным лицом, но все же уселся обратно за стол.

Ему казалось, что он одержал маленькую победу над неукротимой пленницей, а Эстер подумала, что первый шаг в приручении свирепого зверя уже сделан.

Она кушала медленно, смакуя каждый кусочек. Инстинктивно она облизала и свои пальчики, с которых тек такой аппетитный мясной соус.

И этот ее поступок вмиг вернул Халида из страны грез в реальность. Все ее соблазнительные ужимки потеряли цену в его глазах. Он опомнился.

— Ты ешь как свинья! Неужто на твоем острове живут первобытные варвары или тебя забыли обучить хорошим манерам?

Эстер нахмурилась, не очень понимая, чем прогневала принца.

— Научись вести себя за столом или сиди голодной. Твои манеры вызывают у меня тошноту.

Он вырвал тарелку у нее из рук, отодвинул подальше, но упрямая Эстер вновь поставила ее перед собой и отправила в рот две полные горсти ароматного риса.

— Прости, господин, — пробормотала она с набитым ртом.

— Расскажи о себе, рабыня, — потребовал Халид, презрительно сузив глаза. — Неужели такие дикари живут на северном острове?

— Что ты хочешь узнать?

— Все о твоем прошлом существовании. Эстер расправилась с тем, что набрала в рот, и опять со смаком облизала жирные пальцы.

— Ты желаешь знать, как я жила до тех пор, пока твой дружок не сцапал меня и не перепродал в придачу к сундуку с моими платьями, светлейший принц?

— Не продал, а подарил, — поправил ее Халид со всей серьезностью. — А теперь продолжай. Я разрешаю тебе говорить, пока мой слух не утомится твоими речами.

— Благодарю, мой господин. — Эстер слегка поклонилась. Против воли она втягивалась в эту игру. — Мой отец граф Бэзилдон ушел из жизни несколько лет тому назад. Меня, брата моего и сестер взяла под свою опеку королева Елизавета. Старшую мою сестру Кэтрин выдали замуж за английского наместника в Ирландии. Бригитту — за шотландского графа, а Ричард — брат мой, унаследовал родовой титул.

— А где твоя мать?

— Живет по-прежнему в замке Бэзилдон, и там мой дом.

— Твой дом там, где я, — напомнил Халид. Эстер нахмурилась, но промолчала.

— Ты полюбила графа де Белью? Отдала ему свое сердце? — Халид проницательно смотрел на нее.

— Этому Хорьку? — искренне удивилась Эстер, вызвав у Халида приступ смеха.

Эстер не понимала, что могло так развеселить сурового Халид-бека.

— Любить своего мужа совсем необязательно. — Эстер решила повторить наставления своей матушки. — От женщины требуется лишь родить наследника мужского пола и заниматься домашним хозяйством.

— Так принято и у нас в стране, — согласился Халид.

— Видишь, в чем-то мы близки. Расскажи и ты мне о своей стране.

Халид не успел ответить, потому что в шатре появился Абдулла, водрузивший на стол поднос с диковинными пирожными.

— Господин Малик прислал вам угощение. Исполнив свою миссию, хмурый Абдулла удалился. Эстер горела желанием испробовать неизвестные ей яства. Пирожные были округлые по форме, а на каждом из них красовался очищенный грецкий орех. Пальцы Эстер нацелились было на ближайшее к ней пирожное, но вовремя замерли в воздухе.

— Могу ли я?..

— Можешь, можешь, — закивал с улыбкой Халид. — Кажется, мои уроки пошли тебе на пользу. Твои манеры улучшаются на глазах.

Эстер надкусила пирожное, и на лице ее отразилось наслаждение, что, в свою очередь, доставило удовольствие мужчине, сидящему напротив нее за столом. Он наблюдал за девушкой и как будто сам вкушал восхитительную начинку из толченого миндаля, фисташек и кокосового ореха и подслащенного медом воздушного крема.

— Как называется это чудо?

— «Грудь юной девы», — последовал невозмутимый ответ Халида.

Эстер поперхнулась, а он улыбнулся лукаво.

— А на самом деле? — Эстер подумала, что он ее разыгрывает. Впрочем, ей было приятно видеть его в шутливом настроении и улыбающимся.

Принца красила улыбка, жаль только, что нечасто она появлялась у него на губах.

— Пирожное так и называется «Грудь девы», потому что…

— Не надо, не объясняй, — прервала его Эстер.

— Рабы не отдают приказов господам. — Халид погрозил ей пальцем. — Ты неисправима.

— Я извиняюсь, — весело произнесла Эстер и отправила в рот второе пирожное.

Слуга Халида внес и поставил перед ней сосуд с теплой водой, а также крохотную тарелочку с какими-то зелеными побегами.

Пока Эстер мыла руки, Халид пожевал зелень и предложил ей сделать то же самое.

— Мята освежит твое дыхание.

Эстер охотно последовала его примеру. Вкус мяты ей не понравился, но она мудро поступила, оставив свое мнение при себе.

— Где ты заработал этот шрам? — решилась спросить она. — На войне?

Ее опрометчивый вопрос мгновенно нарушил непринужденную атмосферу. Лицо Халида исказилось, шрам побелел, что явно выдавало злобу, буквально душившую его. Любезный, улыбчивый принц вновь превратился в свирепого Султанского Пса.

Он уставился на неосторожную девицу с ненавистью, а она, словно завороженная этой метаморфозой, не посмела отвести глаз.

— Твой Хорек наградил меня этим уродством. — Он демонстративно провел по шраму пальцем.

— О боже! — только и могла произнести Эстер.

— Золотых дел мастер явился, — доложил Абдулла, просунув голову за занавеску.