Патриция Грассо - Гарем

Перед ее мысленным взором возникали ужасные картины их пленения и казни маленького капитана. А вместе с ними и воспоминания о том, как не помогли ей уроки обращения с оружием, которые она брала вместе со своим братом, уберечь отца в момент нападения на него.

Эйприл прислушалась и уловила шорох за дверью каюты. Эстер мгновенно выхватила кинжал из-под подушки, бесшумно пересекла босиком пространство каюты и прижалась к стене возле двери.

Дверь отворилась, и мужчина почтительно внес в каюту тяжелый поднос с кушаньями. Тут же в его шею уперся острый кончик кинжала.

— Передай поднос моей кузине и проглоти язык! — приказала Эстер.

Команда была тут же выполнена. Видимо, французский язык турок понимал.

— Теперь повернись.

Слуга повиновался безмолвно, словно марионетка.

— Проводи нас к своему капитану, — выдвинула очередное требование Эстер.

— Последнее не требуется. Капитан здесь. Чем могу служить?

Насмешливый тон Малика вывел Эстер из себя.

— Выполняй мои требования, или я убью твоего человека!

— На моем корабле достаточно людей. Одним больше, одним меньше, какая разница! Всех ты не зарежешь своим игрушечным кинжалом.

— Ради бога, не зли этого дикаря! — взмолилась Эйприл. — Он убьет нас.

— Отдай кинжал и признайся, сколько у тебя еще в запасе таких шипов, Английская Роза?

Эстер подчинилась и честно признала свое поражение.

— Больше нет. Теперь я безоружна.

Малик с улыбкой передал, не глядя, кинжал своему помощнику, возникшему у него за спиной, произнес что-то по-турецки, после чего помощник учинил тщательный обыск в вещах английских леди.

— Я не могу полагаться на твое слово, красавица. Солгать неверному турку ведь не считается у вас, христиан, грехом? — как бы извиняясь, произнес с улыбкой Малик.

Не обнаружив ничего похожего на оружие, гигант и робкий слуга, принесший пищу, удалились.

— Неужели ты была способна проткнуть шею безвинному рабу? — поинтересовался Малик и тут же сам отверг эту мысль. — Не верю! А теперь приятного аппетита!

Капитан решил сам прислуживать пленницам и поднял крышки с блюд, источающих соблазнительный аромат.

Убедившись, что обе леди не в силах бороться с искушением, он вежливо покинул их общество, заперев снаружи дверь каюты.

— Кровопийца! — заявила Эстер. — Мерзавец! Людоед!

— Похоже на то. Он откармливает нас, чтобы потом съесть, — согласилась доверчивая Эйприл. — Что нам делать — кушать или нет?

— Во всяком случае, силы нам надо сохранять. План А не удался, переходим к плану Б.

— Что значит Б?

— Пока не знаю. Надо подумать.

Эстер присела к столу и принялась за еду.

Подгоняемая попутными ветрами, пиратская шхуна быстро пересекла Средиземное море, прошла через Гелласпонт — по-английски Дарданеллы — и причалила в тихом заливе Мраморного моря, где возле городка Галлиполи располагалась вилла знаменитого пирата.

Во время всего путешествия Эстер и Эйприл не покидали каюты. Их обслуживал гигант-помощник Малика и на все вопросы отвечал широкой беззлобной улыбкой.

Эстер очень хотелось запустить ему в голову ночным горшком, но она понимала бессмысленность такой выходки.

И вот, наконец-то, ранним утром, когда слепящее солнце нырнуло в отверстие иллюминатора, они увидели землю.

На берегу расположились несколько шатров, вокруг них гарцевали всадники, а выше, на скале, виднелось каменное строение.

— Это настоящий дворец! Где мы?

— Не имею понятия. — От чувства неизвестности и собственной беспомощности Эстер вновь проявила характер и стала биться в дверь каюты, но тотчас убедилась, что она прочно заперта, и выломать ее им не по силам.

— За нас все решат, — трезво рассудила Эйприл и занялась своим вышиванием. За дни скитаний по морям она уже достигла в этом ремесле совершенства. — И не бейся головой о стену, Эстер. Это нам не поможет, а мозги твои еще понадобятся.

Эстер охотно согласилась. Она устала сопротивляться тому, что все равно неизбежно. Ей даже хотелось скорее узнать, что такое — это неизбежное.

Настало время обеда, но уже знакомый девушкам молчаливый слуга на этот раз так и не появился. Зато до их слуха донеслись возбужденные мужские голоса, лязг якорной цепи и шумы, которыми обычно сопровождается разгрузка корабля. Голодные девушки пребывали в тоске и тревоге.

Лишь ближе к вечеру их неожиданно посетил сам капитан. Словно опытный слуга, Малик нес на вытянутой руке поднос и при этом лучезарно улыбался.

— Ты хотел уморить нас голодом? — накинулась на него Эстер.

— Разумеется, нет! — Он рассмеялся. — Разве мог я замыслить нечто подобное в отношении столь милых леди?

Малик поставил поднос на столик и указал на два хрустальных кубка. В одном была розоватая жидкость, в другом — почти бесцветная.

Визит капитана в неурочный час пробудил у девушек самые худшие подозрения, но Малик был настроен весьма благодушно.

— Советую вам попробовать шербет, это вас освежит. Вот этот настоян на лепестках роз, а этот — на лимонах. А поедите вы уже у меня дома.

Он подал розовый напиток Эйприл, а Эстер достался лимонный.

— Мой шербет горчит, — заявила Эстер, но сделала еще глоток. Боже, как ее мучила жажда и как она была голодна!

— А мой нет. Мне понравился шербет, — сказала Эйприл.

— Лимонный шербет более изыскан, — сообщил Малик, — но лимоны имеют своеобразный вкус. Неужели ты никогда не пробовала лимон?

Эстер отрицательно покачала головой.

— Сколько нового тебе еще предстоит узнать, — усмехнулся Малик и наклонился, заглядывая в иллюминатор.

Эстер осушила кубок до дна, подошла и встала рядом с Маликом. Ей тоже захотелось посмотреть на то, что происходит снаружи. Она решилась спросить осторожно:

— Что с нами будет? Что нас ждет?

— Я же сказал — ужин в моем доме.

— Это твой дом — там на берегу?

— Да, моя вилла. А вот те шатры поблизости раскинул Халид. Временами у него появляется желание вернуться к обычаям предков.

— Может, ему больше подойдет пещера, как и его первобытным пращурам?

Малик взглянул на нее сверху вниз и произнес с некоторой долей презрения:

— Ты не знаешь Халида и поэтому болтаешь чепуху. Такие люди, как Халид, еще не встречались тебе на жизненном пути.

— Пусть твой Халид и замечательный человек, но при чем тут мы? Какое ему дело до нас с Эйприл?

Задавая вопрос, Эстер вдруг широко зевнула. Внезапная сонливость напала на нее.

— Ему нет дела до Эйприл. Он займется тобой, — жестко сказал Малик, наблюдая пристально, как она потягивается, расслабляясь, как гаснет гневный огонек в ее глазах.

А у Эстер стало необыкновенно легко на душе, и, главное, ее охватило полное безразличие к собственной участи. Направляясь к ложу в глубине каюты, она поинтересовалась: