Джейн Остeн - Эмма

— Гарриет, я не хочу притворяться, будто не понимаю вас. Ваше решение, а вернее, предположение, что вы никогда не выйдете замуж, внушено мыслью, что человек, коему вы, может быть, отдали бы предпочтенье, стоит слишком высоко, чтобы обратить на вас свои взоры. Разве не так?

— Ах, мисс Вудхаус, поверьте, я не дерзну рассчитывать… Я не совсем сошла с ума. Мне просто доставляет радость восхищаться им издалека, и изумляться… и с благодарностью, с благоговеньем, которых он заслуживает, в особенности от меня, думать, сколь он неизмеримо выше всех на свете. — Меня это ничуть не удивляет, Гарриет. Он оказал вам такую услугу, что ваше сердце не могло этим не тронуться.

— Услугу? Ах, больше — неописуемое благодеянье! Стоит лишь вспомнить все это… и мои чувства, когда я увидела, что он подходит ко мне — с таким благородным видом… и то, что я вынесла перед тем… Эта внезапная перемена! В одну минуту все переменилось! От полного отчаянья — к полному счастью!

— Это очень естественно. Естественно — и достойно. Да, по-моему, сделать такой хороший выбор, с такими благодарными чувствами — достойно… Только, увы, не в моих силах обещать, что этот выбор окажется для вас удачным. Я вам советую, Гарриет, не поддаваться вашим чувствам. Никоим образом не поручусь, что вам на них ответят. Подумайте хорошенько. Может быть, вам разумнее подавить свои чувства, пока не поздно, — во всяком случае, не отдавайтесь им безраздельно, ежели в вас нет уверенности, что вы ему нравитесь. Понаблюдайте за ним. Руководствуйтесь в ваших чувствах его поведением. Я предостерегаю вас теперь, потому что впредь никогда более не заговорю с вами об этом предмете. Я приняла решение не вмешиваться. Пусть уста наши ни разу не вымолвят ничьего имени. Мы раньше поступали неправильно — будем же теперь осмотрительней… Он выше вас по положению, это правда, вас разделяют преграды и препоны весьма серьезного свойства, и все же, Гарриет, случались и не такие чудеса — бывали еще более неравные браки. Но будьте осторожны. Я не хочу, чтоб вы лелеяли слишком радужные надежды, хотя, чем бы это ни кончилось, знайте, что, устремив свои помыслы к нему, вы выказали отменный вкус, и я умею оценить это по достоинству. Гарриет с немою и покорной благодарностью поцеловала ей руку. А Эмма думала, что такого сорта привязанность определенно не повредит ее другу. Она будет возвышать и облагораживать ей душу и должна оградить ее от опасности уронить себя.

В этом смешенье замыслов, надежд и молчаливого потворства застиг хозяйку Хартфилда июнь месяц. Вообще же в Хайбери его наступление не произвело существенных перемен. У Элтонов по-прежнему велись разговоры о приезде Саклингов и видах на их ландо; Джейн Фэрфакс по-прежнему жила у бабушки, где — так как возвращение Кемпбеллов из Ирландии опять откладывалось, теперь уже до августа — ей предстояло, по-видимому, прожить еще целых два месяца, при том условии, конечно, если бы удалось укротить благотворительную ретивость миссис Элтон и избежать досрочного и принудительного водворенья на восхитительное место.

Мистер Найтли, который по неведомым причинам с самого начала определенно невзлюбил Фрэнка Черчилла, день ото дня не любил его все больше. Он стал подозревать, что Фрэнк Черчилл ведет нечестную игру, ухаживая за Эммой. То, что он избрал ее своим предметом, представлялось неоспоримым. Об этом свидетельствовало все: внимание, которое он ей оказывал, намеки его отца, тонкие умолчанья его мачехи — все сходилось на одном, говорило о том же — слова и недомолвки, сдержанность и несдержанность. И покамест его с таким единодушием прочили Эмме, а сама Эмма прочила его Гарриет, у мистера Найтли зародилось подозрение, что он не прочь приволокнуться за Джейн Фэрфакс. Он ничего не понимал, но были признаки, что между ними существует некая связь, по крайней мере, так ему казалось — признаки того, что он восхищается ею, и мистер Найтли, обнаружив их, уже не мог убедить себя, что они ничего не значат, хоть меньше всего желал бы сделаться, уподобясь Эмме, жертвою собственного воображенья. Первые подозрения появились у него в отсутствие Эммы. Вместе с Уэстонами, их сыном и Джейн он в тот день обедал у Элтонов и заметил — притом, не раз, — что молодой человек посылает мисс Фэрфакс взгляды, не совсем уместные со стороны поклонника мисс Вудхаус. Когда он снова оказался в их обществе, то уже не мог не вспомнить увиденное и удержаться от наблюдений, которые — если только с ним не происходило то, о чем Уильям Купер, глядя в сумерках на огонь в камине, сказал: «То, что я вижу, мной сотворено» [22], — еще более подтверждали его подозренья, что Фрэнка Черчилла и Джейн связывает тайная склонность… даже, может быть, тайное согласие.

Однажды после обеда он, как это частенько бывало, отправился провести вечер в Хартфилде. Эмма и Гарриет собирались на прогулку; он пошел с ними, а на обратном пути их нагнала большая компания, которая, как и они, предпочла совершить моцион пораньше, так как собирался дождь: то были мистер и миссис Уэстон с сыном и мисс Бейтс со своею племянницей, которые случайно встретились им по дороге. Дальше все пошли вместе, и, когда поравнялись с воротами Хартфилда, Эмма, зная, как обрадует ее батюшку приход таких гостей, стала усердно зазывать их зайти и откушать с ними чаю. Семейство из Рэндалса тотчас согласилось, и мисс Бейтс, после пространной речи, которую мало кто слушал, тоже сочла возможным принять любезнейшее приглашение дорогой мисс Вудхаус.

Они входили в ворота, когда мимо проехал верхом мистер Перри. Мужчины заговорили об его коне.

— Кстати, — сказал через минуту Фрэнк Черчилл, оборотясь к миссис Уэстон, — а как планы мистера Перри обзавестись коляской?

Миссис Уэстон сделала удивленное лицо.

— Я не знала, что у него есть такие планы.

— Как же, ведь я узнал это от вас. Вы мне писали об этом три месяца тому назад.

— Я? Быть не может!

— Уверяю вас. Я прекрасно помню. Писали как о событии, которое должно произойти очень скоро. Так сообщила кому-то миссис Перри с большим торжеством. Это она настояла, считая, что ему чрезвычайно вредно постоянно бывать под открытым небом в ненастную погоду. Ну, вспомнили теперь?

— Даю вам слово — первый раз слышу.

— Первый раз? В самом деле? Вот так штука!.. Откуда же я взял… Приснилось тогда, должно быть, — а я совершенно был убежден… Мисс Смит, вы едва бредете. Устали? Бодритесь, сейчас будете дома.

— Что-что? — встрепенулся мистер Уэстон. — Что там насчет Перри, Фрэнк! Говоришь, собирается завести коляску? Рад, что он может себе это позволить. От него самого об этом слышал, да?

— Нет, сэр, — смеясь, отозвался его сын. — Получается, что ни от кого не слышал… Странная вещь!.. Убежден был, что миссис Уэстон излагала это со всеми подробностями в одном из писем в Энскум — правда, много недель миновало, — но раз она утверждает, что ни звука об этом не слыхала, то, стало быть, конечно, приснилось. Я, знаете ли, горазд видеть сны. Как уеду отсюда, все те, которые остались в Хайбери, являются ко мне в снах, а когда весь запас близких друзей исчерпан, мне начинают сниться мистер и миссис Перри.