Мэри Патни - Повеса

Боль от ударов пронзила кулак, запястье и предплечье. Радуясь этой боли, он взглянул на руку и с удовлетворением отметил, что костяшки пальцев разбиты в кровь и по пальцам стекают красные струйки. Тут Реджи вспомнил, что он не один. Повернувшись, увидел Уильяма. По круглому лицу мальчика катились слезы. Он смотрел на Реджи так, словно видел в первый раз. Не приходилось сомневаться: ребенок до смерти напуган странным поведением Дэвенпорта. Реджи сделал глубокий вдох, стараясь хоть немного успокоиться. Затем он опустился на колени, чтобы его лицо находилось примерно на одном уровне с лицом Уильяма, и хрипло позвал:

— Иди сюда.

Поколебавшись, Уильям приблизился. Реджи положил руку ему на плечо.

— С тобой все в порядке?

Уильям робко кивнул.

Глядя мальчику в глаза, Реджи сказал:

— Прости, что я так рассердился. Просто я испугался, как бы конь тебя не убил. Когда я понял, что все обошлось, на меня будто помрачение нашло. Конечно, это было глупо с моей стороны, но взрослые часто ведут себя глупо.

Уильям снова кивнул — на этот раз уже более уверенно.

— Теперь ты понимаешь, почему я просил тебя держаться подальше от Буцефала?

— Да, — ответил мальчик и напряженно сглотнул. — Извините, что я причинил столько неприятностей. Я… просто хотел с ним подружиться. Скажите, а Буцефала правда придется застрелить?

— Надеюсь, что нет. — Реджи встал. — Пойди позови главного конюха. Надо осмотреть коня.

Уильям бросился к выходу из конюшни, а Реджи осторожно приоткрыл верхнюю створку двери, ведущей в стойло Буцефала. Взмыленный, лоснящийся от пота жеребец к этому времени прекратил злобно ржать и метаться в стойле, но все еще беспокойно перебирал ногами. Реджи заговорил с конем, стараясь, чтобы голос звучал как можно ровнее и спокойнее. Это помогло успокоиться не только коню, но и Дэвенпорту. Когда пришел с обеда главный конюх, Реджи был уже в стойле и, ласково похлопывая Буцефала по шее, исследовал раны, нанесенные вилами. Они оказались неглубокими, хотя было ясно, что на шкуре коня навсегда останутся шрамы. Кроме того, у Буцефала оказалось слегка растянутым коленное сухожилие, но в целом можно было сказать, что серьезных травм у него нет.

Реджи поручил конюху позаботиться о жеребце, а сам отправился в дом и, пройдя в библиотеку, тяжело опустился в старое кожаное кресло.

Когда-то библиотека была любимым местом отдыха его отца, а кожаное кресло, в котором сейчас сидел Реджи, — его любимым креслом. Откинувшись на спинку, Дэвенпорт закрыл глаза. В памяти ожили те эпизоды его детства, которые долгие годы хранились где-то в ее самых отдаленных уголках. Не было ничего удивительного в том, что он не помнил себя до четырехлетнего возраста, как неудивительно было и то, что Джереми Стэнтон изумился, когда Реджи сказал ему об этом. Кажется, крестный отец сказал какую-то многозначительную фразу, смысл которой сводился к тому, что Реджи наверняка все вспомнит, если потребуется.

Все то, что Реджи бессознательно вычеркнул из своей памяти, было связано с атмосферой страха, царившей в доме из-за пьянства его отца, и со скандалами, которые то и дело возникали на этой почве. Мать Реджи очень страдала от этого, в ее душе надежда сменялась отчаянием, Реджи, будучи очень чутким и восприимчивым ребенком, понимал, что в их семье происходит что-то ужасное.

Реджи обожал отца, но в то же время боялся свойственных ему резких перепадов настроения. Иногда общение с отцом доставляло мальчику огромное удовольствие, но временами Дэвенпорту-старшему не следовало попадаться на глаза. Именно тогда, в раннем детстве, у Реджи возникла привычка внимательно наблюдать за поведением других людей и выискивать у них слабости, которыми можно было бы в случае необходимости воспользоваться для самозащиты.

Вскоре после рождения второго сына, Джулиуса, очередной скандал в семье Дэвенпортов завершился той безобразной сценой, невольным свидетелем и участником которой стал Реджи. Придя в ужас от того, что наделал, отец Реджи после этого бросил пить.

Реджи долго пролежал в постели с сотрясением мозга и переломами плеча и нескольких ребер. В первый раз, когда отец зашел в комнату проведать его, он страшно испугался. Отец, с лица которого не сходило выражение вины и душевной боли, терпеливо восстанавливал утраченные доверие и любовь сына, играя с мальчиком и читая ему вслух.

К тому времени когда Реджи окончательно поправился, отец полностью вылечился от алкоголизма. Энн Дэвенпорт перестала настаивать на том, чтобы муж уехал из Стрикленда, и отношения в семье наладились. Затем наступил период, который Реджи называл про себя Золотым веком. Его родители были в это время по-настоящему счастливы. Наполненные смехом и радостью дни казались удивительно длинными и в то же время сменяли друг друга с поразительной быстротой. У Дэвенпортов родился еще один ребенок — крохотное рыжеволосое создание по имени Эми.

Реджи пребывал на седьмом небе. Целыми днями он бродил вместе с отцом по всему имению, играл с братишкой и сестренкой. Он совершенно забыл о том ужасе, которым прежде была пронизана вся жизнь его семьи, и не вспоминал до сегодняшнего дня, пока пьянство не довело его до того, что он сам едва не покалечил ребенка. При мысли об Уильямс и о том мальчике, которым когда-то был он сам, в груди у Дэвенпорта что-то болезненно сжалось.

Реджи беспокойно заерзал в кресле, взгляд его упал на лежавшую на столе рядом с ним брошюру. Судя по всему, кто-то специально положил ее так, чтобы он не мог не заметить. Реджи прочел название: «Воздействие горячительных напитков на человека». Ниже было напечатано имя автора и выходные данные: «Бенджамен Раш, врач. Филадельфия, 1784 год».

Реджи принялся гадать, кто мог подбросить брошюру ему на стол, но в конце концов оставил это бессмысленное занятие и раскрыл первую страницу. Сердце у него екнуло, и по спине побежали мурашки — на форзаце твердым мужским почерком было написано: «Реджинальд Дэвенпорт».

Несколько минут Дэвенпорт раздумывал над тем, а не купил ли эту книжонку он сам. Неужели, ужаснулся Реджи, он даже это не в состоянии удержать в памяти? Почерк казался похожим на его собственный, но все же надпись была сделана не его рукой. Его назвали Реджинальдом в честь отца, который, по всей видимости, и приобрел в свое время брошюру. Вероятнее всего, с тех самых пор она и хранилась в библиотеке.

Реджи заглянул в текст Время шло, а он все читал и перечитывал сочинение Бенджамена Раша, не в силах от него оторваться. Монография была короткой, однако автору удалось детально и со знанием дела описать воздействие алкоголя на организм человека, подробно охарактеризовав особенности поведения людей, злоупотребляющих спиртным, в том числе необычную словоохотливость, придирчивость и предрасположенность к ссорам и скандалам, а также несдержанность, агрессивные действия и временное помрачение рассудка Бенджамен Раш называл алкоголизм отвратительной болезнью и, описывая ее симптомы и физиологическое воздействие на человека, отмечал, что алкоголизм во многом сходен с некоторыми наследственными, семейными и заразными болезнями, из чего Реджи сделал вывод, что страсть к спиртному может передаваться от отца к сыну.