Мэри Патни - Моя нежная фея

Люсия мрачно смотрела на Доминика.

– Я рада, что он тебе небезразличен и что ты решил ему помочь. Мне до сих пор непонятно, почему вы с ним разошлись. Казалось бы, близнецы должны любить друг друга. Когда-то вы ведь очень дружили.

Он остановился у окна, выходившего на переднюю Лужайку. Луна освещала подъездную дорожку.

– У меня никогда не было к нему других чувств. Думаю, и у него тоже.

– О да, ты ему вовсе не безразличен. И он был очень обижен тем, что ты от него отвернулся. Так же как ты не можешь пережить тот факт, что он наследник, а ты нет.

Доминик резко повернулся, яростно сверкнув на сестру глазами. Да, она очень повзрослела. Он с тоской вспомнил то время, когда ей было десять лет. Пятна от травы на юбке, растрепанные волосы… Тогда она беззаветно любила своих старших братьев.

– Я не спрашивал твоего мнения о моих отношениях с Кайлом.

Она лучезарно улыбнулась:

– Знаю. Я вызвалась добровольно.

– А, госпожа Озорница снова прискакала на лихом коне. – Он вспомнил ее детское прозвище. – Ну ладно, хватит обо мне. У тебя есть какие-нибудь новости?

Она залилась румянцем.

– Я помолвлена.

– Правда?! Я, наверное, пропустил объявление в газете.

– Мы еще не давали официального объявления. – Она тряхнула головой. – Собственно, мы поэтому и оказались здесь. Едем с папой к родителям Роберта в Ланкашир. Извещения разошлем после того, как будут подписаны все бумаги.

Доминик ухмыльнулся:

– И ты, конечно, предпочла бы быть там, вместо того чтобы тратить время в Шропшире. Рексэм, наверное, счастлив, что ты наконец приняла чье-то предложение. Еще год-два, и тебя можно будет списывать в тираж.

Она рассмеялась:

– Ты прав. Папа вздохнул с облегчением. Хотя и не очень одобряет этот брак. Все время твердит, что я могла бы найти партию получше, чем сын какого-то барона.

– А ты, судя по всему, так не считаешь. – Он взял с туалетного столика маленькую стеклянную баночку с каким-то маслом. Интересно, Мэриан тоже пользуется такими? Нужны ли они ей? – И кто же этот счастливчик? Какой-нибудь дьявольский красавец, я уверен.

Люсия с энтузиазмом подалась вперед на своем стуле.

– Роберт Джастис, наследник лорда Джастиса. Не могу сказать, что он красив… как вы с Кайлом… но у него так искрятся глаза, и с ним так приятно разговаривать, и… – Она запнулась и снова залилась румянцем.

– И так приятно целоваться. Не сомневаюсь. Доминик покопался в памяти. Перед его мысленным взглядом возник плотный шатен с приятной улыбкой. Действительно, не писаный красавец, но… Сестра хорошо разбирается в людях. Он крепко обнял ее.

– Желаю тебе счастья, сестренка. Я с ним встречался пару раз. Хороший человек.

– Я знаю. – Она оторвалась от него. – А как насчет леди Мэриан? Будет Кайл счастлив с ней? О ней рассказывают… такие странные истории.

Доминик застыл. Как больно в очередной раз услышать о том, что Мэриан предназначена для Кайла.

– Она не такая, как другие, но… очаровательная. Если Кайл даст себе труд узнать ее получше, я уверен, они прекрасно поладят.

Люсия задумчиво кивнула, по-видимому, не вполне убежденная:

– Она хорошенькая. Хотя платье у нее ужасно старомодное.

Доминик прикусил язык, хотя ему очень хотелось сказать, что Мэриан не просто хорошенькая, она красавица. И платье, считавшееся прекрасным двадцать лет назад, прекрасно и сейчас. Если он это скажет, проницательная и восприимчивая сестра заподозрит, что его чувства к Мэриан далеко не братские.

– Здесь в деревне ей нет необходимости обновлять гардероб. Но у нее много других способностей. Например, она прекрасная садовница. И еще: в Индии она научилась рисовать узоры на коже с помощью хны. – Он ухмыльнулся. – Можешь попросить ее изобразить имя Роберта в таком месте, где его не всякий сможет увидеть.

– Доминик! Как тебе не стыдно! – Люсия задумчиво прищурилась. – А вообще-то… эти рисунки со временем стираются?

– Да. И я обещаю тебе, что Роберт будет заинтригован. – Доминик прикрыл рукой зевок. – Пора идти спать. Надо как следует выспаться, если я хочу завтра заставить Рексэма поверить в то, что я Кайл. С ним мне никогда ничего не удавалось.

– Папа не так уж плох. Дом, если только его не мучает подагра. Побольше терпения. Если не сможешь сдержаться, сразу себя выдашь. Кайл всегда сдержан и вежлив, даже когда это очень трудно.

Обычно Доминик позволял себе роскошь не сдерживаться чаще, чем Кайл. Он попросту хлопал дверью и уходил из дома, в то время как Кайл, будучи наследником, оставался и терпел. В первый раз Доминик задался вопросом, является ли холодная сдержанность брата природным свойством, или ему пришлось воспитать ее в себе в результате общения с их отцом.

– Ты будешь молчать, Люсия? Я знаю, что прошу слишком многого, но если Рексэм узнает… – Доминик сделал выразительный жест.

– Я ничего не скажу. Мне даже думать не хочется о том, что произойдет, если папа догадается, что ты не Кайл. – Внезапно у нее перехватило дыхание. – А слуги? Папин Уилкокс, наверное, уже видел твоего слугу.

– Кайл одолжил мне Моррисона. И тому тоже не хочется, чтобы Кайл попал в беду.

– Ну тогда, может быть, у тебя это пройдет. Постарайся говорить как можно меньше. – Люсия покачала головой. – Но потом-то что? В Уорфилде наверняка заметят разницу, когда в следующий раз здесь появится Кайл. Доминик пожал плечами:

– Я говорил ему об этом. Он считает, что мнение миссис Ректор, миссис Маркс и слуг не имеет значения. А леди Мэриан, как он думает, вообще ничего не заметит. Люсия фыркнула:

– Ты в это веришь?

– Мне остается только надеяться на то, что он окажется прав.

Думать о будущем не хотелось. Если до следующего приезда Кайла пройдет несколько месяцев, подмену могут не заметить. Но если брак должен будет состояться до возвращения лорда Грэма, тогда память о Доминике не успеет потускнеть.

Черт побери! Он не хочет, чтобы Кайл женился на Мэриан! И все же если рассказать об их обмане сейчас, это только ухудшит положение.

Мысли вихрем кружились у него в голове. Он пожелал сестре спокойной ночи и вышел.

Мэриан выждала несколько минут после того, как Ренбурн вышел из спальни сестры. Потом взяла свое незатейливое сооружение из цветов и постучала к ней в дверь. Появление Йены Эймс после стольких лет разлуки разожгло ее любопытство по отношению к другим молодым женщинам. В особенности к той, которая являлась сестрой Ренбурна.

Леди Люсия открыла дверь. Мэриан отметила, что у нее такие же темные волосы и голубые глаза, как у брата. Она казалась одного возраста с Мэриан, хотя была на несколько дюймов выше.

– О, леди Мэриан! Добрый вечер!

Мэриан протянула ей свой подарок – высокий стеклянный цилиндр, который раньше использовался в кладовой для хранения припасов, а в нем – ветки благоухающей сирени, перевитые темным поблескивающим плющом. Мэриан намеренно соорудила почти обычный букет, опасаясь, что дама из Лондона не оценит ее эксцентричные композиции. Фактически Ренбурн единственный из всех мог их понять.