Мэри Патни - Моя прелестная роза

Тепло, вдруг заполнившее ее сердце, быстро распространилось по всему ее существу, гоня залегшие кое-где холодные тени, о существовании которых она даже не подозревала. — Я тоже тебя люблю, — шепнула она. — Сначала я не решалась признаться в этом самой себе, а когда наконец решилась, то сочла, что не вправе обременять тебя этим признанием. Но в глубине души я всегда знала; что люблю тебя. И это — навсегда. Он опять ее поцеловал.

— Ты мое сердце, моя любимая, — мягко сказал он. — Я был на краю смерти, но зато нашел тебя, моя безупречная роза. Тепло его любви прогревало ее насквозь, но совесть все равно не позволила ей утаить то, что она думала.

— Поскольку для нас обоих это момент истины, я скажу тебе со всей откровенностью: я отнюдь не безупречна, хотя, видит Бог, и старалась стать таковой. Я прилагала все усилия, чтобы быть примерной дочерью, образцовой театральной распорядительницей. Я также хотела быть и безупречной женой для тебя: всегда ласковой, любящей и рассудительной. — Она поглядела на него с некоторым беспокойством, чувствуя себя страшно неуверенно и нуждаясь в его поддержке. — Я думаю, что смогла бы поддерживать эту иллюзию несколько месяцев, но, конечно, не долгие годы. Я вспыльчива, эгоистична и никогда не смогу стать безупречной. Предостерегаю тебя, чтобы ты не возлагал на меня слишком большие надежды.

Он рассмеялся, прижал ее еще крепче, так что изгибы ее тела слились с изгибами его собственного. Как жаль что его тело недостаточно сильно, чтобы излить ту яростную страсть, которая кипит в его душе. Скоро ли он окрепнет достаточно, чтобы вновь предаться физической любви?

Судя по его теперешнему самочувствию, это будет достаточно скоро.

— Хорошо, я внесу кое-какие поправки в свои слова. Ты не безупречна. Я уверен, что если подумаю неделю другую, смогу назвать по крайней мере пять-шесть свидетельств твоей небезупречности. — Он понизил голос до шепота: — Но ты идеальная женщина для меня.

В театре «Атенеум» у герцога и герцогини Ашбертон естественно, была лучшая ложа. Когда они прибыли на грандиозную премьеру «Зимней сказки» в исполнении труппы Фицджералда, Розалинду буквально захлестывало бурное волнение. После пяти месяцев восстановительных работ театр поражал зрителей богатыми красками лепными украшениями и сверкающими люстрами.

Прежде чем сесть, Розалинда подошла к балюстраде и обвела взглядом собравшуюся публику. Нарядно одетые мужчины и женщины в роскошных вечерних туалетах заполняли ложи, партер и балконы. Живые звуки оркестра сливались со смехом и разговорами. В ложе с противоположной стороны занимали свои места Касселы и Уэстли.

Она помахала родственникам, затем герцогу и герцогине Кэндовер, которые пришли посмотреть на открытую ими в свое время труппу.

Тут было много и других друзей, ибо высшее общество очень тепло приняло актрису, которая, как оказалось, была по своему происхождению французской графиней, а после замужества — герцогиней Ашбертон. Она приветствовала Стратморов, Абердаров и Сент-Обинов, сознавая, что есть еще много знакомых пар, которых она не может различить со своего места.

— Театр переполнен, Стивен. Все ложи заняты твоими знатными друзьями. Кажется, сегодня это самое популярное место во всем Лондоне.

Он засмеялся и обвил рукой ее талию.

— На этот раз, думаю, не будет необходимости выходить во время антракта на улицу, зазывая прохожих в театр.

Она ласково прижалась к нему и посмотрела ему в лицо. С трудом верилось, что пять месяцев назад он был на самом краю смерти. Теперь он выглядел, да и был, здоровым, сильным и красивым. Она даже подумала, что ни один мужчина не имеет права быть таким красивым. Бросалась в глаза и его поразительная мужественность. В ее положении его внимательность и предупредительность были особенно важны.

Случившееся не прошло для них обоих бесследно. Оба научились ценить жизнь. Каждый день, каждый час, каждая минута приобрели для них особую насыщенность. Они не раз с благодарностью говорили об этом, стремясь навсегда сохранить свою любовь во всей ее первоначальной свежести, оградить себя от пресыщения. Глядя на мужа, она улыбнулась:

— Ты выглядишь сегодня просто замечательно, моя любовь.

— А ты просто невероятно хороша собой. — Он хотел было ее поцеловать, но не решился, ибо на них смотрели почти все лондонское высшее общество.

— Да я сейчас похожа на упряжную лошадь, — со смехом обронила она, поудобнее устраиваясь в кресле.

— Да, — спокойно откликнулся он. — Но все равно хороша собой. — Он сел справа от нее и незаметно приложил руку к ее животу. В благодарность за свои труды он получил легкий толчок в ладонь. — Что-то она сегодня очень брыкается. Должно быть, как дочь актрисы, реагирует на спектакль.

— Он же аристократ, — со смешком возразила Розалинда. — И будучи Кеньоном и Сан-Сиром, требует к себе должного внимания.

Дверь открылась, впуская лорда и леди Херрингтон. Клаудия выглядела моложе и мягче, чем пять месяцев назад.

— Добрый вечер, Стивен, Розалинда. — Клаудия коснулась легким поцелуем щеки невестки. — Поздравляю. Ваш семейный театр, похоже, будет иметь большой успех.

Как ни удивительно, Розалинда и Клаудия подружились. Конечно, язычок у Клаудии остался таким же острым, но она стала несравненно более выдержанной и терпимой. Влияние Стивена, объяснила Клаудия своей невестке.

Как всегда немногословный, Эндрю поклонился Розалинде, пожал руку Стивену и помог Клаудии усесться в кресло. Он обращался с ней с такой бережностью, точно она была сделана из фарфора. Жена отблагодарила его почти нежным взглядом.

Розалинда спрятала улыбку за веером. Теплые отношения, установившиеся между нею и Эндрю, также были следствием влияния Стивена.

Стивен шепнул ей на ухо:

— Приятно смотреть на людей, которые женаты вот уже двадцать лет, но ведут себя как новобрачные. Будем ли и мы вести себя так же через двадцать лет? — Без сомнения. — И напустив на себя вид скромницы, Розалинда под прикрытием веера совершенно непристойным жестом притронулась к мужу.

Стивен затаил дыхание, его глаза сразу позеленели.

— Какие планы у тебя на сегодняшний вечер, герцогиня?

— После окончания спектакля мы пойдем за кулисы, чтобы отпраздновать сегодняшний триумф вместе со всей фицджералдовской труппой. — Она искоса глянула на мужа. — А потом мы поедем домой, и я постараюсь соблазнить своего мужа.

Взглянув на сцену, Розалинда увидела, что из-за кулис выглядывает Мария в костюме Гермионы. Лицо ее сверкало возбуждением. Увидев Розалинду, она помахала ей рукой и скрылась.

Розалинда хорошо представляла себе, какая суматоха творится за кулисами, но была уверена: к тому времени, когда поднимется занавес, труппа будет вполне готова воссоздать волшебную атмосферу театрального действа. Мери Кент, сестра Саймона, проявила себя и способной актрисой, и отличной распорядительницей. Они с Джереми Джоунзом должны были пожениться в мае, через неделю после свадьбы Джессики и Саймона.