Мэри Патни - Лепестки на ветру

— Думаю, я узнал в тебе себя. Когда оглянулся назад, то понял, что страх очередной потери заставляет меня отстраниться от жизни, избегать риска испытывать глубокие эмоции. Мне казалось, так безопаснее, но вместо чувства защищенности пришло одиночество. Я догадался, что и с тобой происходит то же.

— Все так, — медленно проговорила Марго. — Я никогда не забывала о том, что было, но и никогда не позволяла себе вспоминать. Чтобы выжить, нужно было спрятаться от страха, и поэтому я отрезала себя от всего и… всех.

— Ты говоришь так, будто все это в прошлом.

— Да, потому что на этот раз ты не дал мне убежать от себя. Спасибо тебе, Рейф. Кстати, может быть, ты не понял, когда я говорила об этом раньше, — я люблю тебя, Рейф.

Рейф улыбнулся в ответ.

— Как я уже повторял раз тридцать или сорок, я тоже тебя люблю.

Марго тихонько рассмеялась.

— Кажется, мы впервые пришли к полному согласию.

И тут лицо его омрачилось легкой тенью.

— Прости меня, я так увлекся, что не успел вовремя… — Замявшись, Рейф добавил:

— Надеюсь, что… не будет нежелательных последствий.

Марго засветилась радостью, приятное чувство сознания своей женской силы согревало ее.

— Такие последствия не могут быть для меня нежелательными, — со спокойной невозмутимостью сказала она. — И потом, ты наверняка захочешь наследника.

Мгновение Рейф молча смотрел на нее во все глаза, а затем, внезапно прозрев, засветился улыбкой.

— Так, значит, ты выйдешь за меня? Марго нежно взъерошила темные кудри.

— Если ты уверен, что хочешь заполучить в жены женщину с темным прошлым, я ничего бы так не хотела, как стать твоей женой.

— Ты еще сомневаешься!

Смеясь, он обнял ее и перевернулся на спину так, что она оказалась над ним.

— Я еще ни в чем не был так чертовски уверен, как в этом!

— Ты был прав, Рейф. Любовь сильнее страха, и любить намного лучше, чем не любить! Марго потерлась щекой о его щеку.

— Хвала тебе за то, что ты оказался храбрее, чем я.

— Риск того стоил.

Рейф нежно погладил ее обнаженную спину.

— Ты, кажется, боялась, что я не смогу устоять перед очарованием других женщин, но помни, бывшие повесы становятся самыми лучшими мужьями.

Марго задумалась на мгновение, но, решив, что должна быть честной до конца, призналась:

— Откровенно говоря, я этому никогда не верила. Я знаю, что ты говорил искренне, но… приходит на ум сравнение с леопардом: пятна на его шкуре не исчезают.

— Мне всегда нравились женщины в той степени, в какой они походили на тебя, но ни одна из них не могла до конца заменить собой оригинал. Может быть, тебе будет легче мне поверить, — добавил он, усмехнувшись, — если я признаюсь, что примял траву на многих лужайках, и поэтому точно знаю, что она не бывает зеленее, чем ей положено по природе.

— Ты меня убедил.

Со смехом Марго опустила голову ему на плечо.

— Ну почему такие грубые приемы убеждения действуют лучше, чем самые благородные речи?

— В силу грубости человеческой природы, вероятно.

Предаваясь ленивой неге, Рейф и Марго лежали на теплой траве, и солнце припекало нежную кожу женщины. Рейф вдруг подумал, что избыток солнца может быть вреден для блондинки и бережно перевернул ее на спину, заслонив собой от палящих лучей.

— При свечах ты была очаровательна, но при солнечном свете — еще лучше.

Рейф деликатно дотронулся до синяков под грудью. За несколько дней из лиловых они превратились в зеленовато-оливковые.

— Хотел бы я, чтобы они поскорее исчезли. Ты необыкновенная женщина, Марго, — с неожиданной серьезностью добавил он. — Прошла через такое… Другой человек, не такой сильный, как ты, превратился бы в прах.

Марго поймала его руку и приложила к своему сердцу.

— Ничто не дается даром, любовь моя. С того дня, когда умер отец, и по сегодняшний день страх был моим постоянным спутником, таким же верным, как моя тень. Я не боялась, вероятно, потому, что самое страшное со мной уже случилось. Наверное, я стала во многом сильнее, чем была, способной на то, о чем и не могла помыслить раньше. Вот почему смогла стать неплохой шпионкой.

Рейф поцеловал ее в лоб.

— Ах ты моя неукротимая графиня и в скором времени герцогиня!

— У меня есть одно требование, — неуверенно сказала Марго.

— Все, что прикажете.

Марго много раз проигрывала в уме этот разговор и наконец решила, что нужные слова найдены.

— Роберт — моя семья. Так будет всегда. Рейф криво усмехнулся.

— И ты не хочешь, чтобы я вел себя как ревнивый, упрямый идиот. Справедливо. Мне нравится Роберт, я его очень и очень уважаю. Если немного поработаю над собой, то смогу убедить себя в том, что он твой брат. Я всегда буду рад видеть его в нашем доме и надеюсь, что он будет часто бывать в нем. Ты это хотела услышать?

— Да, любовь моя.

Мягкое шелковистое создание, потершись о ее бок, улеглось рядом. Рекс решил, что гораздо уютнее спать под боком у теплой хозяйки, чем на жесткой скамье.

— А как насчет Рекса? — с улыбкой спросила Марго.

— И его примем с радостью, — рассмеялся Рейф. — В каждом добропорядочном семействе должен иметься кот, а раз я уже превращаюсь в образцового семьянина…

Марго беззаботно рассмеялась, взъерошила черные волосы своего будущего супруга, прижалась к нему всем телом, наслаждаясь близостью… В тот момент, когда губы их встретились, она успела подумать о том, что, на их счастье, сад такой пустынный.

Им предстояло наверстать столько лет разлуки.

Парижский мир, заключенный 20 ноября 18 15 года, завершил военные действия между Францией и седьмой антинаполеоновской коалицией (Россия, Великобритания, Австрия, Пруссия). По атому договору Франция возвращалась к границам 1790 года и обязывалась выплатить 700 млн. франков контрибуции Северо-восток страны оккупировался союзниками на срок от трех до пяти лет

Венский конгресс (сентябрь 1814 — июнь 1815 года) — конгресс европейских государств, за исключением Турции, который завершил войны коалиционных европейских держав с Наполеоном I. Заключены договоры, направленные на восстановление феодальных порядков и удовлетворение территориальных притязаний держав-победительниц, закреплена политическая раздробленность Германии и Италии, Варшавское герцогство разделено между Россией, Пруссией и Австрией. Франция лишена ее завоеваний. В сентябре 1815 года постановления Венского конгресса дополнены актом о создании Священного Союза.

Союзники — страны седьмой, последней антинаполеоновской коалиции Великобритания, Австрия, Пруссия и Россия Именно эти государства принимали «пакт четырех» 20 ноября 18 15 года. Пакт содержал положение, в котором прямо говорилось, что никто из семьи Бонапарта не должен вступить на французский трон. Четыре державы заложили фундамент новой «политики безопасности», основанной на постоянных взаимных контактах стран-участниц