Мэри Патни - Шелк и тайны

Джулиет бросилась вперед, чтобы остановить его, но Хуссейн оказался проворнее. Сверкнул кинжал, и торговец-узбек проткнул кончиком ножа халат на спине Хабиба.

— Почтенный Кхилбурн — армянин, — пробормотал Хуссейн. — Ты что, забыл, дерьмо собачье?

Хабиб застыл на месте, и лицо его заблестело от выступившего пота.

— Зачем ты лжешь ради неверного? — прошипел он.

— А зачем ты преследуешь человека, который ничего плохого тебе не сделал? — возразил ему Хуссейн. — Разве Магомет не призывает к терпимости, особенно к книжным людям?

Хабиб сплюнул на землю, но не осмелился перечить.

Следующие несколько минут прошли в полной тишине. Юз-баши, уверившись, что обвинение Кхилбурна в неверности не более чем чей-то злой умысел, направился к следующему костру. Когда туркмены отошли на достаточное расстояние, Хуссейн засунул кинжал в ножны.

— Пошли, Хабиб, к нашему костру. Я не стану делить с тобой хлеб и соль, но ты будешь у меня на виду, пока не уедут хиванцы.

Хабиб пришел в ярость, однако подчинился. Но прежде чем уйти, бросил неприязненный взгляд на Джулиет, справедливо возлагая на «слугу» ференги вину за вмешательство Хуссейна. Ясно было, что погонщик верблюдов не осмелится выступать против богатого, влиятельного Хуссейна, но позже вполне может выместить свою злобу на ней.

Пожав плечами, она вернулась к своему костру: «Если он так и сделает, то будь что будет».

Возмездие наступило уже вечером того же дня, когда половина каравана отошла ко сну. Скудный колодец, возле которого расположились путники, быстро иссяк. Впрочем, за несколько часов он восстановился, и Джулиет отправилась за водой про запас.

Едва она успела наполнить бурдюки, как услышала за спиной тихие шаги. Женщина встревоженно обернулась и в полудюжине футов от себя обнаружила Хабиба.

Смеркалось, и она не видела его лица, но безошибочно распознала злобу в его голосе.

— Ты берешь больше воды, чем полагается, Джелал! Потому ли это, что туареги — воры, или оттого, что ты научился у своего хозяина-ференги грабить правоверных?

— Язык твой болтается, как ослиный хвост, — хрипло, на ломаном персидском ответила Джулиет.

— По крайней мере я не опорочил себя службой свинье-ференги, — с презрительной усмешкой возразил Хабиб, приближаясь к ней.

— Может, мой хозяин и неверный, — в тон ему отвечала Джулиет, — но в отличие от тебя он человек достойный. — Она подняла бурдюк и хотела было пройти мимо погонщика верблюдов, но Хабиб заступил ей дорогу.

— Кхилбурн — свинья, ференги, а ты, его слуга, уподобляешься блохе на свином заду!

Джулиет остановилась и пристально посмотрела на его, оценивая ситуацию. Она не чувствовала себя беспомощной или испуганной, но в любом случае с удовольствием избежала бы драки с опасным увальнем, любителем шумных ссор, который терпеть не может любого, кто хоть чем-то от него отличается. «Но похоже, драки избежать не удастся». Ободренный молчанием Джулиет, погонщик верблюдов буркнул:

— Ну, в чем дело, парень? Что, испугался? Может, позовешь своего ференги на подмогу? — Он сплюнул на землю. — Вы оба пустобрюхие чумные сукины дети.

Тяжело вздохнув, Джулиет покорилась неизбежному, ибо если она сейчас не разберется с Хабибом, то ей все равно придется сделать это позже. «Он фунтов на сорок тяжелее меня, но умом при этом не блещет».

— Туареги — воины, — с вызовом в голосе холодно произнесла она. — Мы не пачкаем руки о сплетников — погонщиков верблюдов, от которых воняет навозом.

Эти ее слова оказались именно тем спусковым крючком, который был нужен Хабибу. Он зарычал и бросился на нее. В темноте блеснуло лезвие его тонкого кинжала.

Росс собирался было завернуться в одеяло, но все еще медлил, не желая засыпать, пока не придет Джулиет. Он старался как можно незаметнее следить за нею, чтобы в любой момент защитить ее, и подозревал, что она со своей стороны делает то же самое. «Забавно, мы в своей заботе друг о друге напоминаем парочку незамужних тетушек». Росс начал снимать башмаки, но внезапно со стороны колодца до него донесся крик:

— Кхилбурн, скорее сюда!

Лорд застыл на месте. «Джулиет?! Нет, скорее это кричал Мурад». Тем не менее по какой-то необъяснимой причине Росс абсолютно уверился, что Джулиет в опасности. Он вскочил на ноги и вытащил из костра головешку, чтобы использовать ее как факел.

Салех уже задремал, завернувшись в одеяло, но, заслышав встревоженные голоса, проснулся.

— Что, Кхилбурн, беда?

— Наверное, — сдержанно ответил тот. — Сейчас выясню.

Он помчался по растрескавшейся земле к колодцу, у которого уже собралась быстро растущая толпа. Кое-кто держал в руках такие же импровизированные факелы, какой был у Росса. Карлайл не сразу разобрал, в чем дело, но вскоре без труда распознал отвратительный скрежет металла о металл. «Ножи!»

Кровь так и застыла у него в жилах. Росс пробился через толпу зевак и увидел освещенную факелом площадку, где разгорелся смертельный бой. Развеваемое ветром пламя отбрасывало на площадку неистово мятущиеся тени. Две припадающие к земле фигуры с кинжалами в руках кружили друг возле друга. Это отдаленно напоминало зловещую сцену с офицером из Хивы, однако на сей раз все было куда мрачнее и яростнее.

«Итак, оправдались мои самые страшные опасения, — подумал Росс. — Впрочем, нет, Джулиет ведь пока не ранена». Росс видел, как Хабиб поднес свой длинный нож к сердцу Джулиет. Быстрым, почти неуловимым движением Джулиет отразила атаку, потом высвободилась и кончиком кинжала ткнула в запястье погонщика верблюдов.

На миг Росс оцепенел, в глазах потемнело от ужаса. Он ничего не видел перед собой, кроме Джулиет и угрожавшей ей смертельной опасности. Мужчина инстинктивно сделал было шаг вперед, собираясь вмешаться, но тут чья-то твердая рука сдавила его плечо, удерживая на месте. Он изумленно обернулся и увидел стоявшего рядом Салеха.

— Нет, Кхилбурн, — тихо произнес старик. — Стоит вам вмешаться, и ей придется еще хуже.

У Росса хватило здравого смысла понять, что Салех прав: «Помешать Джулиет сосредоточиться — значит подписать ей смертный приговор». Однако ждать сложа руки оказалось намного труднее.

Джулиет была гораздо проворнее Хабиба: ловко отбивая все атаки погонщика верблюдов, она не сводила с него свирепых глаз, пытаясь улучить момент и сломить его оборону. Сбросив накидку и оставшись в черной одежде и покрывале, сейчас она напоминала призрак воина — жуткий, молчаливый, смертоносный. Хабиб же не молчал, он все время выкрикивал какие-то оскорбления, грязно ругался и сопровождал непристойными возгласами каждый ее выпад. Кровожадные глаза его сверкали.

Следя за сдержанными грациозными движениями жены, Росс вспомнил давно забытое: Джулиет рассказывала ему, как, будучи девчонкой, училась фехтованию вместе со своими братьями. Узнав, что Росс также искусно владеет мечом, она предложила ему сойтись в поединке. В тот раз он отказался наотрез: трудно было представить, чтобы его жена, пусть даже понарошку, взяла в руки оружие.