Синди Холбрук - Озорная леди

Первым его побуждением было вернуться и заняться с Чентел любовью, страстно, неистово. Он схватился за голову. Нет, это самый негодный способ для того, чтобы убедить леди стать его женой, ведь он хотел обладать не только ее телом, но и душой, ему нужно было, чтобы она пришла к нему по собственной воле!

Казалось, он совершенно потерял контроль над собой, потому что ноги сами понесли его к двери. Он как наяву видел глаза Чентел, затуманенные страстью… Он должен идти к ней! Невероятным усилием воли он заставил себя остановиться. Нет! Ему нужно завоевать Чентел, чтобы она была рядом с ним всегда, а для этого в первую очередь надо очистить ее имя от подозрений и избавить ее от врагов, которые покушались на ее жизнь. Он снова закрыл свою дверь. Когда он с этим справится, то спокойно сможет за ней ухаживать, заниматься с ней любовью… Черт побери, опять он об этом!

Он не мог более оставаться в доме, где находилась Чентел, в комнате, расположенной всего в нескольких шагах от его собственной. С величайшей решимостью он подошел к шкафу, вытащил оттуда чемодан и набросал в него первые попавшиеся под руку вещи: галстуки, рубашки, туалетные принадлежности — и закрыл чемодан. Он должен бежать от соблазна войти в ее комнату срочно.

Чентел в глубоком раздумье бродила по дому. Прошло три недели с тех пор, как Ричард Сент-Джеймс покинул Ремингтон-хаус. Вернее сказать, позорно бежал посреди ночи. Мерзавец! Чентел вздохнула: ей очень хотелось, чтобы этот мерзавец вернулся! Время течет так быстро, скоро полгода подойдут к концу, и они должны будут расстаться…

Чентел направилась в библиотеку. Почему он уехал так поспешно, оставив ее без всякого утешения? Она открыла дверь и увидела Алисию, сидевшую на канапе с вышиванием в руках. Чентел грустно улыбнулась — нет, все-таки одно небольшое утешение Ричард ей оставил. Он уговорил леди Лиллиан, чтобы та разрешила Алисии пожить вместе с Чентел до его возвращения. Чентел наизусть помнила записку, которую ей принесли наутро после его поспешного бегства:

«Мадам, я срочно должен уехать в Лондон. Постараюсь устроить так, чтобы с вами осталась Алисия. Очень прошу вас воздержаться от любой опасной деятельности, в том числе и от поисков сокровища.

Ваш Ричард».

Как ей хотелось, чтобы слово «ваш» он употребил в буквальном смысле, а не как вежливую формальность!

Усевшись в кресло напротив Алисии, она заметила, что девушка задумчива и скорее играет с иглой, нежели вышивает.

— Алисия, в чем дело? — спросила у нее Чентел, удивленная перемене, произошедшей с девушкой: за последние три недели Алисия просто расцвела. Тедди навещал ее в Ремингтон-хаус каждый день. Эти Ромео и Джульетта составляли весьма странную пару. Но нельзя было сомневаться в силе и глубине их чувств. Видя их поэтические прогулки при лунном свете, Чентел грустила о своем Ромео. Вместо того чтобы устраивать с ней пикники, бродить по саду и дарить цветы, он пропадает в Лондоне. Она вздохнула — нет, ее Ромео не терял времени на такие пустяки, как ухаживание и романтические глупости, он ловил шпионов, изменников Англии.

— Чентел, я не могу больше выдержать! — воскликнула Алисия, отбросив пяльцы на колени.

— Что именно ты не можешь выдержать? — спросила Чентел в замешательстве.

— Встречаться с Тедди, любить его и при этом сознавать, что у нас нет будущего… — Ее подбородок начал предательски подрагивать.

Несмотря на то что Алисию нельзя было назвать плаксой, глаза ее наполнились слезами.

— Может быть, все еще образуется, — неуверенно произнесла Чентел, пытаясь ее успокоить.

— Как? Мои родители против этого брака, — Алисия шмыгнула носом. — Тедди такой милый; он не сомневается в том, что мы с ним будем вместе. Он думает, что найдет сокровище, одним словом, надеется на чудо и верит в то, что мама и папа согласятся принять его в качестве моего мужа. Он такой искренний! Но я-то понимаю, что наша любовь обречена… — Тут Алисия зарыдала в голос, закрыв лицо руками.

У Чентел тоже защипало глаза.

— Я не могу жить без моего Тедди! — всхлипывала Алисия.

Чентел обняла ее за плечи и попыталась успокоить:

— Не на… не надо плакать. — Она нахмурилась, скрывая слезы.

— Но я так его люблю!

— Я знаю. — Чентел хлюпала носом, думая о своей неудавшейся любви.

— Ах, Чентел. — Алисия спрятала лицо на ее плече. — Зачем вообще я влюбилась!

Чентел сдалась и тоже расплакалась.

— Я понимаю. Любить — это ужасно, правда? — сочувственно произнесла она.

Они прильнули друг к другу, и жгучие слезы текли по их щекам.

— Зачем, зачем? — всхлипывала Алисия, ей вторила Чентел.

Вдруг отворилась дверь, и на пороге появился Рид. Он застыл на месте при виде рыдающих женщин. У него был такой вид, будто он забыл, зачем пришел.

Посмотрев на него, Чентел рассмеялась.

— Входите, Рид, не стесняйтесь, — сказала она, отстранившись от Алисии.

— Да, пожалуйста, не обращайте на нас внимания, у нас все в порядке, — сказала Алисия.

Побледнев, Рид растерянно посмотрел на хозяек и, запинаясь, сказал:

— Извините, миледи… Я пришел узнать, не принести ли вам чаю.

— О да, — улыбнулась Чентел сквозь слезы, — чай — это как раз то, что нам нужно.

— Да, — подтвердила Алисия, не поднимая на него глаз.

— И еще, принесите, пожалуйста, носовые платки, — добавила Чентел.

— Хорошо… — Рид поклонился, повернулся и исчез со скоростью молнии.

Алисия, с покрасневшими, распухшими от слез глазами, посмотрела на Чентел, на губах ее играла еле заметная улыбка:

— Ты заметила, как мы его напугали?

— Казалось, он вот-вот упадет в обморок, — рассмеявшись, сказала Чентел.

Неожиданно они обе принялись хохотать, что дало им возможность почувствовать себя значительно лучше.

— Ну и вид у нас! — заливалась хохотом Чентел.

— Странно, я так редко плачу, — удивлялась Алисия.

— Нет, пора что-то менять, — неожиданно сказала Чентел.

Вдруг в дверь нерешительно постучали.

— Входите, Рид, — позвала его Чентел.

Рид был бы рад проникнуть в комнату незамеченным, но это было невозможно. Потому, скрывая свое смущение, он принял серьезный, напыщенный вид и объявил:

— Носовые платки, миледи.

Рид поставил на стол серебряный поднос с флаконом розовой воды и стопкой кружевных платочков.

Дамы набросились на них, как будто это были конфеты, а дворецкий поклонился и снова исчез за дверью.

— Что ты имела в виду, когда сказала, что это пора изменить? — поинтересовалась Алисия.

— Вы с Тедди любите друг друга, у вас нет разногласий, единственное препятствие, мешающее вам соединиться, — это сопротивление твоих родителей, которое вы должны преодолеть. Верно? — размышляла Чентел вслух, отбросив от себя очередной мокрый от слез носовой платок.