Сэнди Хингстон - Как поцеловать героя

Лорд Уоллингфорд сел рядом с Николь за столом не ранее чем удостоверился, что перед ней есть все блюда, которых ей хотелось бы отведать. Даже если лорд Бору и подослал его, он не мог сделать более удачного выбора, подумала Николь.

— А теперь, — сказал ее кавалер, пододвигая стул настолько близко, что их бедра соприкоснулись, — у нас есть возможность узнать друг о друге как можно больше. Расскажите мне о себе.

Николь опустила глаза и почувствовала, что краснеет.

— Право же, особенно нечего рассказывать…

— Чем вы любите заниматься?

— Я обожаю верховую езду.

— В самом деле? Великолепно!

— И… охоту.

— Ничего не доставляет мне большего удовольствия, чем быстрая езда верхом под лай собак! — заявил Уоллингфорд. — Завтра будет охота. Вы поедете?

Николь заколебалась.

— Видите ли, в академии нас учат ездить в дамском седле. Но я гораздо лучше езжу верхом. Это потому, что я росла и училась ездить с моими братьями, — поспешила добавить Николь, уверенная в том, что это приведет его в ужас.

— В бриджах? — спросил лорд Уоллингфорд, и в темных глазах его сверкнул огонек.

Николь в смущении кивнула.

— Боже мой! Как хотел бы я увидеть вас в бриджах!

— Лорд Уоллингфорд!

— Прошу прощения, я снова веду себя дерзко. Но вы только подумайте, чего я добился прошлый раз благодаря этому! — Он глуповато улыбнулся, а Николь почувствовала, как затрепыхалось у нее сердце. Издалека она увидела, что ее мать смотрит на них со странным выражением на лице. Это было так неожиданно, что Николь не сразу поняла, в чем дело. Гордость — вот что испытывала баронесса.

Под столом рука лорда Уоллингфорда стиснула руку Николь.

— Я ошибался. Вы вовсе не валькирия. Вы Диана-охотница. Завтра вы должны выехать верхом.

— О, я не могу. Это вызовет ужасный переполох.

— Он уже происходит в моем сердце.

Николь вспыхнула.

— И потом, у меня с собой нет бриджей, — добавила она.

— Я был бы счастлив, если бы вы воспользовались моими.

Она посмотрела на него сверху вниз. Неужто он не понимает, что они скорее всего будут ей слишком малы? Она не знала, как это объяснить, и мягко сказала:

— Миссис Тредуэлл никогда не позволит. Если я буду сопровождать вас, то только в дамском седле. Я лишь хотела объяснить вам, что в нем я буду чувствовать себя не лучшим образом.

— Вы мне уже говорили, что не можете танцевать, — возразил Уоллингфорд. — Однако я выяснил, что вы потрясающая партнерша!

— Это лишь благодаря вашему мастерству, — искренне сказала Николь.

— Я бы предпочел считать, что мы с вами представляем собой идеальную пару. — Он одарил ее ослепительной улыбкой. — Вы не хотите есть?

Николь посмотрела на тарелку, которую он заботливо загрузил деликатесами. Она вдруг почувствовала, что страшно голодна. Наколов вилкой большой гриб, она поднесла его ко рту и тут же с ужасом поняла, что должна была его разрезать.

Однако в темных глазах лорда Уоллингфорда светилось все то же обожание.

— Мне нравится, когда у девушки хороший аппетит, — пробормотал он, перебирая ее пальцы. — В самом деле, мисс Хейнесуорт, боюсь, что я по уши влюбился в вас.

— Знаешь, Ник, — заявила Гвен, когда уставшие подруги на заре добрались до своей комнаты, — я всегда знала, что ты соблазнительная приманка для мужчины, у которого есть голова на плечах. Но все-таки — сам лорд Уоллинг-форд!

— Я не имею ни малейшего понятия, кто он такой, — призналась Николь.

Гвен и Бесс уставились на нее.

— Ты, наверное, шутишь, — воскликнула Бесс. — Он самый завидный жених во всей Англии!

— Почему?

Бесс помахала рукой.

— Ну, с чего начать? С его изысканных манер? С его безупречного гардероба? Или с того, что он умен и остроумен?

— Лучше с его пятидесяти тысяч в год, — подсказала Гвен.

— Не может быть! — ахнула Николь.

— Он единственный сын герцога Стаффорда.

— В таком случае почему он не носит его фамилию? — удивилась Николь.

— А ты никогда не обращала внимания на лекции миссис Кэлдберн?

— Конечно, нет! Какое мне дело до отбеливания простыней?

— Но она в то же время бесценный источник информации обо всех выгодных женихах, — пояснила Бесс.

— Кажется, твоя мама была счастлива, глядя на тебя за ужином! — воскликнула наблюдательная Гвен.

Николь зевнула.

— Похоже, что так.

— Я подслушала, как она говорила миссис Тредуэлл, что очень довольна твоими успехами в академии и не видит причин для того, чтобы ты продолжала обучение.

Николь замерла.

— Господи, это еще почему?

Гвен пожала плечами:

— Я запомнила ее слова: если моя дочь сумела пленить Уоллингфорда сейчас, то надо ковать железо, пока горячо.

— Я только сегодня познакомилась с ним!

Гвен сделала предостерегающий знак рукой. Они приближались к двери спальни.

— Кэтрин уже на месте, — шепотом пояснила она. — Пришла со страшной головной болью.

— А по-моему, — заявила Бесс, — она пришла с острым приступом ревности по случаю успеха Николь.

Гвен открыла дверь, и они на цыпочках вошли в комнату.

— Я намерена спать по меньшей мере до полудня, — устало сказала Бесс. — Когда ты встречаешься с ним снова, Ник?

— Мы собираемся на охоту. Утром.

Кэтрин оторвала голову от подушки:

— Вы не могли бы замолчать?

— Извини, — шепотом сказала Гвен и вдруг захихикала: — Что ты думаешь о вечере, Кэтрин?

— Ужасно скучный, — заявила блондинка, переворачиваясь на другой бок. — Как и вы трое.

— Я выбрал его специально для вас.

Николь посмотрела на громадного гнедого жеребца.

— Он просто великолепен!

— В таком случае садитесь.

Николь схватилась за луку и взлетела в седло.

Лорд Уоллингфорд стоял внизу в красном жилете и щегольской черной кепке и улыбался ей.

— Я бы хотел видеть вас в бриджах.

— Т-с! — предостерегла его Николь, понимая, что их могут услышать окружающие.

— А что? Это в самом деле так.

Уоллингфорда подсадил один из конюхов, и он оказался верхом на сером в яблоках, который нетерпеливо помахивал хвостом.

— Очень красивая лошадь, — сказала Николь.

Он похлопал жеребца по ляжке.

— Это Ахиллес. Любимец из отцовских конюшен. Мой отец — большой знаток лошадей.

Конюх подал лорду ружье.

— И еще одно ружье — для леди, — приказал он.

— Ой, вы знаете… — начала Николь.

— Моя Диана должна иметь оружие, — настоял Уоллингфорд. Гнедой бил копытом, демонстрируя явное нетерпение. Николь сумела усмирить его, вызвав восхищение Уоллингфорда. — У вас очень твердая рука.

— Да ведь лошади похожи на собак, разве не так? Они хотят лишь одного: чтобы им сказали, что нужно делать.

— Вы любите собак? — Серый был даже крупнее гнедого, и поэтому глаза Николь и Уоллингфорда оказались на одном уровне.