Сэнди Хингстон - Как поцеловать героя

— Мы не должны называть никого из девчонок «противная», — укорила ее графиня. — Даже если это соответствует истине. Я пойду открою.

— Я пойду с тобой, вдвоем надежнее. — И они направились к двери.

Выйдя во двор, они увидели баронессу Хейнесуорт. Рот ее был искажен от гнева; сверхмодная шляпка сбилась набок; глаза метали молнии. В руке она сжимала экземпляр газеты.

— Леди Хейнесуорт? — не веря собственным глазам, спросила миссис Тредуэлл.

— Ты! — Баронесса бросилась к графине, ткнув в нее пальцем. — Ты, мерзкая дрянь!

— Попрошу вас, миледи! — попыталась вмешаться миссис Тредуэлл, однако остановить разъяренную гостью было невозможно. Она оттолкнула плечом директрису и снова набросилась на графиню.

— Я предупреждала Николь! — взвизгнула баронесса, пытаясь добраться ногтями до глаз Кристиан. — Я говорила ей, к какому разряду женщин ты относишься. Я проклинаю тот день, когда привезла ее в этот вертеп! Вы опозорили ее! Вы обе ее погубили!

Миссис Тредуэлл в оцепенении наблюдала за тем, как графиня пыталась отбиться от нападавшей на нее гостьи.

— Я не нахожу причин для жалоб, Эмилия, — возразила графиня, удерживая кулаки баронессы. — Отчего вы так разволновались?

— Разволновалась! — Это лишь увеличило ярость леди Хейнесуорт. Она покачнулась и едва не упала. — Должно быть, вы не читали!

— Как же, мы читали, — заверила ее миссис Тредуэлл. — Мы как раз просматривали ее. И я должна сказать, что Николь делает честь академии. Мы ею очень горды.

— Горды?! О Господи, чудовища! Вы злорадствуете — как же это гнусно! — Баронесса пошарила в ридикюле, вынула флакон с нашатырным спиртом и понюхала его.

— Право же, я не могу понять причины вашего отчаяния, — нервно проговорила миссис Тредуэлл. — Он — самый завидный жених в Англии!

— Самый завидный… о-о! Да вы с ума сошли! Я позабочусь о том, чтобы эту академию закрыли! Я скажу каждой матери, что посылать сюда дочь — это значит подписать ей смертный приговор! Да я… я… — Она снова понюхала флакон.

— Я так понимаю, Эмилия, что этот брак вас огорчает? — спросила графиня.

— Огорчает? Да он приводит меня в ужас! Как и любую мать, если она в здравом уме!

— Я не вижу никаких оснований для этого, — проговорила миссис Тредуэлл, обретая большую уверенность. — Он происходит из уважаемого рода, у него завидное состояние. Он внешне весьма привлекателен. Он…

— Он мерзкий шотландец! — взвыла баронесса.

Миссис Тредуэлл растерялась:

— Лорд Уоллингфорд — шотландец?

— Уоллингфорд? А при чем здесь Уоллингфорд?

— Как при чем? Ведь Николь выходит за него замуж.

— Она не может! — возразила баронесса.

— Почему?

— Потому что она уже замужем! — выкрикнула Эмилия Хейнесуорт. — Вы же сказали, что уже видели объявление!

— В котором сообщается, — ясно и четко произнесла графиня, как если бы разговаривала с умалишенной, — что она помолвлена с лордом Уоллингфордом.

— Да это было во вчерашней газете! — Баронесса сунула директрисе номер, который держала в руках. — Вот сегодняшняя!

Миссис Тредуэлл посмотрела туда, куда мать Николь ткнула пальцем — это была все та же колонка «Городские слухи». В ней, как и во вчерашней газете, фигурировала фамилия Хейнесуорт. Однако…

— Кристиан, — прошептала миссис Тредуэлл. — Посмотри сюда.

— Сегодняшний выпуск, — заметила мадам, взглянув на дату. И побледнела, увидев колонку.

Ошеломляющее откровение! Сообщение во вчерашнем выпуске о помолвке между мисс Николь Хейнесуорт и Энтони лордом Уоллингфордом оказалось преждевременным! У нас есть авторитетное свидетельство о том, что молодая леди, о которой идет речь, этой ночью вышла замуж за новоиспеченного кавалера шотландского рыцарского ордена Брайана, лорда Бору.

Мадам подняла глаза, которые стали огромными как блюдца.

— Неужели это правда?

— Томми был там собственной персоной! — отрезала баронесса. — Он пришел и все рассказал мне сегодня утром. Они сочетались браком в жалкой придорожной гостинице. О, ты поплатишься за это, Кристиан! И ты тоже, Эвелин! Я заставлю вас за это заплатить!

— Кристиан! — Миссис Тредуэлл едва не пустилась в пляс. — Она сделала это! Пошла наперекор всем и сделала!

— И он тоже! — Лицо графини сияло.

Баронесса была близка к апоплексическому удару. Лицо у нее стало свекольного цвета, глаза едва не вываливались из орбит.

— Ну да, вас это радует! Я знаю, что за всем этим стояли вы! А ведь какое чудесное будущее для нее вырисовывалось! А теперь я не могу смотреть людям в глаза!

И тогда миссис Тредуэлл ощетинилась. Она выпрямилась во весь рост, грудь ее колыхалась, глаза сверкали.

— Послушайте, Эмилия Мэдден Хейнесуорт! Мне надоели ваши ругань и угрозы! Вполне возможно, что лорд Уоллингфорд — очень милый и очень богатый человек и прямой наследник герцога. Но можете мне поверить — это ровным счетом ничего не значит для Николь. Потому что у нее есть голова на плечах — и, заметьте, всегда была, несмотря на то что вы делали все, чтобы подавить ее волю. — Баронесса открыла было рот, чтобы выразить протест, но миссис Тредуэлл погрозила ей пальцем: — Дайте мне закончить! Если Николь вышла замуж за лорда Бору, она сделала это потому, что любит его. И нет ничего важнее этого. Если бы она была моей дочерью, я бы на каждом перекрестке кричала о том, какая она умница. Идите к своим друзьям и начинайте перемывать косточки мне и Кристиан, ведь это ваше любимое занятие! Закрывайте академию, действуйте! Мы с графиней испытываем удовлетворение оттого, что по крайней мере одной замечательной юной леди помогли обрести подлинное счастье! Это стоит тех скандалов, которые вы намерены устроить.

И миссис Тредуэлл решительно скрестила руки на вздымающейся от гнева груди.

— Эвелин, — восхищенно сказала графиня. — Замечательная речь!

— Вот мы и приехали, — раздался со стороны ворот бархатный мужской голос. Возбужденные разговорами женщины словно по команде повернули головы и уставились в темноту.

— Брайан? — неуверенно спросила графиня. — Это ты?

— Он самый, — откликнулся Брайан Бору, а в это время сидевшая перед ним фигура соскользнула на землю и протянула ему руки. Он довольно неуклюже спешился, при этом значительную часть его веса приняла на себя Николь. Затем они медленно направились к двери, при этом Бору опирался на ее плечи.

Баронесса посмотрела на заляпанное грязью бальное платье Николь, небрежно зашпиленные волосы и пришла в ужас:

— Боже мой! Николь, ты выглядишь…

— Очаровательной! — улыбаясь, перебила ее графиня. — Сияющей! И вы только посмотрите на Бору! Он сам приехал на лошади! Сам ходит!

— Более или менее, — скромно заметил Брайан.