Джорджетт Хейер - Испытание любовью

Монлис откинул голову и снова захохотал:

– И решил схватить льва за бороду в его собственном логове? Да я съем тебя на обед, щенок!

– Меня об этом предупредили ваши часовые, милорд, но я больше принесу вам пользы живым, нежели мертвым.

– Ты так думаешь? А что ты умеешь делать? разматывать пряжу?

– И это, и многое другое, милорд, – спокойно ответил паренек.

– Ах вот как? Ну что, например? Сможешь ухаживать за моими собаками, или это слишком сложная задача?

Симон презрительно сжал губы:

– Еще не родился зверь, которого я не смог бы укротить, милорд.

Глаза Фалька Монлиса сверкнули, он восторженно ударил кулаком по столу:

– Черт возьми! Мне нравится твой характер, малыш! Ты прекрасно держишь удар!

– Я еще могу и дать сдачи!

Хозяин замка бросил на него вопросительный взгляд:

– Ты, кажется, даже ударил моего часового?

Симона нисколько не смутило это замечание. Он только кивнул в ответ.

Милорд расхохотался:

– Какая наглость! Как ты посмел войти в мой замок через главные ворота? Разве ты не знаешь, что для прислуги существует задний вход?

– Я никогда не иду к своей цели через задний вход, милорд, я всегда иду напрямик.

– Похоже, что так, – признал Монлис. – Что тебе нужно от меня?

– Возьмите меня в ваше войско, сэр.

– Да ты будешь выглядеть на лошади как блоха на верблюде!

Симон нахмурил густые брови, щеки его порозовели.

– Я скоро вырасту, милорд.

– Но пока ты еще слишком мал. Сколько тебе лет?

– Четырнадцать, сэр.

– Да ты еще дитя! Убирайся отсюда, малыш, мне не нужны такие воины.

Паренек и не подумал двинуться с места.

– Я готов быть вашим пажом, сэр, пока не вырасту.

– Боже мой, ну ты и упрямец, малыш! Я не беру крестьян в пажи.

– Я не крестьянин.

– Вот как? Тогда кто же ты?

– Джентльмен, как и вы, сэр.

– Матерь Божья! Как же тебя зовут?

– Симон, милорд.

– Ну это просто имя, а как дальше? Парень нетерпеливо пожал плечами:

– Я называю себя Бовалле, сэр.

Монлис поджал губы.

– Звучит хорошо, – кивнул он. – Это ваше настоящее имя, сударь?

– У меня нет настоящего имени.

– Как же так? Как звали твоего отца?

Наступила пауза, потом Симон снова пожал плечами и поднял глаза.

– Джеффри Мальвалле, – ответил он.

– Святая Богоматерь! То-то мне твое лицо знакомо! Значит, ты внебрачный сын Мальвалле?

– Так сказала мне мать, милорд.

– Кто она? Она еще жива?

– Умерла четыре года назад, сэр. Ее звали Джоанна. Она была служанкой в доме Мальвалле.

Хозяин замка откинулся на спинку кресла.

– Понятно. Но чем ты это докажешь?

– У меня есть кольцо, милорд. Это, конечно, немного.

– А ну-ка, покажи!

Симон снял с шеи ленту, на которой висело золотое кольцо. Монлис долго и внимательно его рассматривал, потом задал вопрос:

– Как оно попало к ней?

– Я не спрашивал, милорд. Для меня не так уж важно, чей я сын. Важно, кем я стану.

– Отличная философия! – Тут Монлис заметил, что его сын все еще стоит на коленях, и сделал ему знак подняться. – Ну что скажешь, Алан? Ведь он из рода Мальвалле.

Алан небрежно прислонился к столу:

– Мальвалле наш недруг, сэр. Но мальчик мне нравится.

– Да, ему не откажешь в мужестве. Скажи мне, малыш, где ты жил после смерти матери?

– У ее брата, дровосека.

– А потом?

– А потом, милорд, я пришел сюда.

– А почему не к своему отцу, петушок? Симон снова дернул плечом:

– Я видел его, милорд. Монлис снова расхохотался:

– Тебе не понравилась его внешность?

– С внешностью все в порядке, сэр. Но я также видел вас и много слышал о вас обоих.

– Мой Бог, значит, я тебе больше понравился?

– Вас называют львом, милорд, и к вам труднее попасть на службу, чем к Мальвалле.

– Это верно, – надул щеки Монлис. – Значит, тебе нравится суровая служба, малыш?

Подумав, Симон ответил:

– Она более достойна, милорд.

Тот еще раз внимательно оглядел его:

– Странный ты паренек. Прорвался силой в мою крепость, не хочешь уходить…

– Не хочу.

– Но служить мне нелегко, – предупредил его Монлис.

– Я не ищу легкой службы.

– Ты думаешь заслужить у меня рыцарское звание?

Симон взглянул на него:

– Я намерен всего добиться сам и не ищу поблажек.

– Достойный ответ. Назначаю тебя пажом к моему сыну, пока не найду тебе лучшего применения. Назло Мальвалле. Тебя это устраивает?

Паренек преклонил колено:

– Да, милорд. Я обещаю служить верно и хорошо и не поддамся никаким соблазнам.

Довольный Монлис хлопнул его по плечу:

– Отлично сказано, малыш! А теперь иди. Алан, забирай его с собой, прикажи, чтобы его накормили и переодели.

Так Симон поступил на службу к Фальку Монлису.

Вскоре из пажа Алана он превратился в пажа самого милорда. Симон отлично выглядел в короткой красной тунике, расшитой золотом, – цвета Монлисов, – перехваченной на талии кожаным поясом. Наряд дополняли штаны золотистого цвета, красный плащ и красная шляпа, залихватски сидевшая на его светлой голове. У него были трудные, многочисленные обязанности, и милорд безжалостно его гонял. Спал парень на жесткой скамье у порога Фалька. Рано вставал и поздно ложился. В его обязанности входило прислуживать милорду и его жене за едой, и каждое утро в десять часов Симон занимал свое место на помосте позади кресла милорда, оказывая ему всевозможные услуги или сохраняя неподвижность, пока хозяин и его гости пили и ели в свое удовольствие. Он был слуга трех господ: милорда, его жены и юного Алана. И целый день бегал от одного к другому.

Симон вырос и раздался. Он никому не уступал в соревнованиях по борьбе, и мало кто мог выдержать его могучий удар, а его стрела летела дальше и точнее, чем у многих других. При всем при этом он был добродушен, хотя и хмур. Его нужно было очень сильно разозлить, чтобы в нем проснулась ярость, сметающая все на своем пути. Тогда его глаза загорались таким огнем, что перед ним начинали склоняться самые отъявленные мерзавцы, а самонадеянные воины – просить о пощаде еще до того, как их коснется железный кулак парня.

Симону частенько доставались подзатыльники, особенно когда милорд был в плохом настроении, а это случалось довольно часто. Но он оставался к ним равнодушен, и в его душе никогда не просыпалось негодование. Симон покорно сносил удары Фалька, не ощущая никакого унижения. Но слуги опасались его задирать. Однажды слуга милорда Ланселот попытался надменно им покомандовать, а когда юноша ослушался, нанес ему удар, от которого любой другой свалился бы на землю. Симон зашатался, но не упал, а начал отвечать ему ударом на удар с такой силой, что Ланселот, хотя и был на пять лет старше его, рухнул на землю и потом долго еще ходил с синяками. Узнав об этом, Фальк заменил Ланселота Симоном, назначив его своим слугой, и при этом сказал, что по характеру он гораздо больше похож на него самого, чем его собственный сын.