Джорджетт Хейер - Розовое домино

Это было шелковое домино, того оттенка розы, который так идет брюнеткам. Один из лакеев внес коробку в Голубой салон великолепного дома на Гровнор-сквер, где мисс Рексхем разгадывала шараду-комплимент, которую прислал ей один из поклонников. Шарада тут же была отложена: мисс Рексхем бросилась к коробке и подняла крышку. Домино было упаковано в бесконечные слои тонкой бумаги, которая посыпалась на пол, когда мисс Рексхем вынимала домино. Мисс Рексхем восторженно ахнула и приложила плащ к себе, взглянув в одно из высоких зеркал, проверяя, насколько он ей к лицу. Он был ей очень даже к лицу – в этом на самую дорогую в Лондоне модистку можно было положиться! Где-то на полу, среди вороха бумаг, лежал и довольно ошеломительный счет, но мисс Рексхем это не тревожило. Счета ничего не значат для Рексхемов из Лайонс-Холл.

Конечно, пока ты несовершеннолетняя, приходится существовать на небольшие карманные деньги, которых частенько не хватает. Но это тоже не слишком страшно, поскольку на выручку всегда приходит мама или в крайнем случае Джайлз. Но только в крайнем случае. Брат, который на восемь лет старше вас и к тому же – ваш законный опекун, не может считаться идеальным банкиром. Он еще никогда не отказывался уплатить долги, но имело место несколько достаточно неприятных сцен, особенно одна, когда мисс Рексхем проиграла в карты довольно большую сумму, делая крупные ставки, – об этой сцене вспоминать не хочется. Девушка дрожала несколько часов, опасаясь, что ее сошлют в Лайонс-Холл под присмотр старой гувернантки, а у маменьки, которой досталось, кажется, даже сильнее, начались сильнейшие спазмы. Мисс Рексхем простили, но она по-прежнему считала ужасно гадким со стороны Джайлза, что он пожалел для нее несколько жалких сотен из тридцати тысяч ежегодного дохода.

Однако сейчас все это было забыто: ее отвлек новый всепоглощающий интерес. Все еще прижимая к себе розовое домино, мисс размышляла, насколько оно понравится ее новому поклоннику, и пришла к заключению, что понравится, если ему вообще может что-нибудь нравиться.

Она настолько погрузилась в эти приятные раздумья, что не услышала, как позади нее открылась дверь, и не подозревала, что находится не одна, пока голос, заставивший ее буквально подскочить на месте, сухо не произнес:

– Очаровательно!

Мисс резко повернулась, инстинктивно скомкав домино.

– Ох! Я думала, ты ушел! – ахнула она.

Мистер Рексхем закрыл дверь и направился к сестре. Это был высокий мужчина с черными как вороново крыло волосами и проницательными серыми глазами. Его внушительный вид никак не был связан с тем, как он одевался – поскольку одевался он небрежно. Конечно, сюртуки ему шил Штульц, ко портному никогда не дозволялось в полной мере проявить свой гений. Мистер Рексхем предпочитал надевать сюртуки без помощи камердинера и был настолько равнодушен к требованиям моды, что в тот момент, когда все лондонские щеголи выходили в панталонах и ботфортах, можно было держать пари на все капиталы банков Англии, что он появится из бокс-клуба Джексона в бриджах и сапогах, с небрежно повязанной вокруг шеи косынкой а-ля Джим Бельчер. Человека менее значительного за такое сурово осудили бы в обществе, но если ты – Рексхем из Лайонс-Холл, то все, что бы ты ни сделал, получит одобрение света.

– Это… это платье, которое я вчера выбрала, – сказала Летти.

– Ты считаешь меня простофилей? – отозвался Джайлз. – Это домино. – Он поднял с пола счет от мадам Салестин, и брови его поползли вверх. – И очень даже дорогое домино!

– Я уверена, что у меня нет причин не покупать дорогих вещей! – проговорила Летти, надеясь уйти от объяснений.

– Никаких, но стоит ли столько платить за вещь, которую ты не наденешь?

На ее очаровательное личико хлынула краска.

– Надену! Я его надену! – объявила мисс.

– Я уже сказал тебе, милая моя сестра, что я не позволю тебе ехать на маскарад в Пантеон, тем более в обществе авантюриста-военного.

В глазах ее сверкнул гнев.

– Как ты смеешь говорить такое? Ты никогда Эдвина и в глаза не видел!

– Похоже, что он об этом хорошенько позаботился, – ответил мистер Рексхем, скривив губы.

– Это неправда! Он был бы очень рад познакомиться с тобой! Но я запретила ему это, потому что знала, какой ты будешь противный!

В этот момент дверь открылась и вошла поблекшая дама, которая произнесла слабым голосом, под стать своему неземному облику:

– О, вот ты где, радость моя. Если мы собираемся посетить выставку… Ах, это ты, Джайлз?

– Как видите, мама. Пожалуйста, отложите ваш визит на выставку и посмотрите на это! – С этими словами Джайлз выдернул у Летти из рук домино и потряс им перед матерью.

Леди Альбиния Рексхем, почувствовав приближение сцены, которая может оказаться опасной для ее подорванного здоровья, упала в кресло и начала рыться в ридикюле в поисках флакончика с нюхательными солями.

– О Боже, – вздохнула она. – Милое мое дитя, если твой брат так настроен против этого, то не думаешь ли ты…

– Нет! – заявила Летти. – Джайлз настроен против всего, что бы я ни хотела сделать, и… и против всех джентльменов, которые мной восхищаются!

– И не без причины, – парировал Джайлз. – Ты меньше года выезжаешь в свет, девочка моя, а мне уже пришлось отшивать не меньше восьми общеизвестных авантюристов!

– Эдвин – не авантюрист!

– Правда, Джайлз, по-моему, это прекрасный молодой человек, – вмешалась леди Альбиния.

– Позвольте напомнить вам, мэм, что то же самое вы говорили об Уинфортоне!

– Конечно, хотелось бы, чтобы он служил не в пехотном полку, – слабым голосом произнесла ее милость, – но происхождение у него вполне достойное! Признаюсь, я могла бы пожелать, чтобы милая Летти нашла себе более блестящую партию, но…

– Ну нет! Я выйду замуж за Эдвина и буду следовать за полком! – объявила Летти.

Брат кинул на нее наполовину смеющийся, наполовину раздосадованный взгляд:

– Я пожалел бы любого нищего лейтенанта пехоты, которому в жены досталась бы ты, моя милая!

– Но как только он женится на Летти, – напомнила ее милость не совсем кстати, – он уже не будет нищим, Джайлз!

– Вот именно, – согласился тот саркастически.

– Ты несправедлив! – воскликнула Летти. – Тебе просто хочется, чтобы я выгодно вышла замуж, а мое счастье тебя не волнует.

– В настоящее время, – ответил Джайлз, – я вовсе не хочу, чтобы ты выходила замуж. Когда ты перестанешь воображать, что влюблена в каждого встречного, который начинает за тобой ухаживать, – тогда да! Я бы хотел, чтобы ты удачно вышла замуж.

– Тогда я не понимаю, почему ты сам не женишься! – вскипела Летти. – Надо думать, тебе расставляют сети не меньше двадцати подходящих невест!