Сюзанна Энок - Скандальное пари

Входная дверь была заперта на ключ и засов, но третье по счету окно нижнего этажа, которое он попытался открыть, оказалось незапертым. Грей проскользнул в классную комнату и затворил за собой окно: не хватало еще, чтобы ночной ветер разметал тетради по всей комнате!

Он бесшумно пересек холл и стал подниматься на второй этаж. Нигде ни звука — это вселяло надежду. Эмма, должно быть, знает, что он уже идет к ней. Слава Богу, никто из бдительных стражей не преградил ему дорогу, а тролль, верно, спал там, где обычно.

Дверь в кабинет Эммы была закрыта, но не заперта. Грей вошел, и легкий запах лимона — ее запах — сразу привел его в возбуждение. Без письменного стола кабинет выглядел как-то иначе, но в данный момент он был озабочен лишь тем, что Эммы в кабинете не было.

— Эмма, — прошептал он у двери, ведущей в ее спальню.

Дверь открылась.

— Я подумывала о том, чтобы спать сегодня где-нибудь в другом месте, — тихо отозвалась она.

Ее каштановые волосы были рассыпаны по плечам. На ней не было халата — только ночная рубашка, и она была босиком. Одной рукой она придерживала дверь.

— И почему же ты решила остаться здесь? — спросил он, еле сдерживаясь, чтобы не стиснуть ее в своих объятиях.

Эмма запрокинула голову, словно изучая его лицо, и у него пресеклось дыхание. Никогда еще ни одна женщина не влекла его к себе так, как Эмма. Она протянула руку и положила ладонь ему на грудь.

— Я решила остаться, — пробормотала она, приникнув к нему, — из-за этого. — Приподнявшись, она поцеловала его в губы.

Руки Грея, скользнув вниз, обхватили ее бедра, и он прижался к ним, наслаждаясь теплом и гибкостью ее тела.

— Теперь у меня нет письменного стола. — Эмма откинула голову, подставив поцелуям свою нежную шею.

Он ласкал ее кожу губами и языком, чувствуя, как бешено бьется жилка.

— Кровать вполне подойдет.

На этот раз Эмма знала, что надо делать. Пока он снимал камзол, она расстегнула жилет и развязала галстук.

— Тебе даже удалось не задушить меня. — Он снова ее поцеловал, позволив ее языку проникнуть внутрь.

— Я хорошая ученица, — ответила она, и ее теплые руки заскользили вверх по его груди.

— Вижу, вижу. — Ее руки уже двигались в обратном направлении — к пряжке ремня. — Готова к следующему уроку?

Ее руки уже были в самом низу, и она усмехнулась:

— Это ты готов.

Грейдон улыбнулся. Взяв Эмму за руку, он повернул ее спиной к себе.

— Все же есть кое-что, чего ты еще не знаешь, — сказал он, прижавшись к ней и одновременно спуская до талии ее ночную сорочку.

— Так научи меня. — Она прижалась к нему всем телом, а он обхватил ладонями ее обнаженные груди.

Грей закрыл глаза, наслаждаясь тем, как реагировало ее тело, как твердели соски под его пальцами. Он хотел удовлетворять ее, учить и добиться, чтобы она желала только его. Он хотел быть единственным мужчиной, которому было бы разрешено так к ней прикасаться, единственным, кто, как сейчас, заставлял бы ее стонать от наслаждения.

Наконец он поднял ее на руки и отнес на кровать, потом лег рядом, не переставая целовать и ласкать. Эмма уперлась ладонью ему в плечо, и он послушно перевернулся на спину. Эмма рывком сняла с него рубашку, наклонилась — при этом ее волосы закрыли ему лицо — и провела языком по его соскам — так, как он делал с ней.

— Тебе нравится? — спросила она.

— Да. Мне нравится прикосновение твоих рук, твоих губ, — ответил Грей и просунул руку между их телами к тому месту, которое было готово принять его — горячее и влажное.

Выгнув спину, Эмма прижалась к его пальцам.

— Погоди, — вырвалось у нее, — я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо.

Она сползла вниз, стащила с него сапоги, а потом брюки. Прерывисто дыша, она принялась исследовать его тело. Когда она начала нерешительно и нежно гладить его восставшую плоть, Грей стиснул зубы, стараясь сохранить над собой контроль.

Но когда она дотронулась языком до кончика, он приподнялся на локтях и в изнеможении простонал:

— Эмма!

Она посмотрела на него из-под ресниц — директриса респектабельной школы в огне страсти.

— Мне это нравится, — прошептала она. Нежное дыхание, коснувшееся его горячей плоти, чуть не свело его с ума.

— Иди ко мне, — потребовал он, — я больше не могу сдерживаться.

С его помощью Эмма оседлала его бедра, а потом медленно опустилась, сотрясаясь от наслаждения.

Он снова приподнялся на локтях, чтобы поцеловать ее, но она толкнула его обратно и склонилась над ним.

— Покажи мне как, — выдохнула она.

Обхватив руками ее талию, он показал ей, как надо двигаться.

Она подчинилась заданному им ритму.

— Ты был прав насчет моих книг: они никогда бы меня этому не научили.

Ни ее книги, ни его собственный богатый опыт не подготовили его к встрече с Эммой. Она была единственной в своем роде и поглотила его целиком, без остатка.

— Эмма, — только и мог он шептать.

— О, Грей! — Она стала двигаться все быстрее, потом, вздрогнув, упала ему на грудь.

Судорожно пытаясь сохранить контроль над собой хотя бы еще на несколько секунд, он приподнял ее, но она схватила его за руки.

— Нет!

Грей со стоном откинул назад голову и рывком глубоко вошел в нее, кончая.

— Эмма, — сказал он, когда к нему вернулся дар речи. Ему не хватало дыхания, и он казался совершенно растерянным. — Почему…

Она закрыла ему рот поцелуем.

— Потому что, — пробормотав это, она растянулась рядом с ним.

Вряд ли то был ответ образованной директрисы. Но если в ней бушуют те же эмоции, он готов принять его. Пока.

Потянувшись, Эмма открыла один глаз и встретила взгляд пары зеленых глаз. Странно, но она не испугалась и даже ничуть не была удивлена, — наоборот, впервые в жизни почувствовала, что все в мире совершенно, все именно так, как должно быть.

— Доброе утро.

Совершенство мира неожиданно рухнуло.

— Утро? — вскрикнула она, откинув одеяло. — Почему ты до сих пор здесь? Господи!

Грей сел и обхватил ее за талию. Он выглядел спокойным, даже веселым.

— Еще очень рано. Никто о нас ничего не знает, Эм.

Циферблат маленьких часов на столике рядом с кроватью был едва виден в предрассветной мгле. Это само по себе уже было хорошим знаком.

— Четыре пятнадцать, — наконец различила она. — Я что, заснула?

— Угу.

— А ты?

— Нет. — Он провел рукой вниз по ее спине — такой теплой, такой знакомой.

— Разве ты не устал?

— Устал. — Грей, нагнувшись, поцеловал ее в плечо. Взглянув на нее, он вопросительно поднял бровь. — Ты хочешь сказать, что мне пора уходить?

— Обслуживающий персонал встает в шесть.

Жаль, что она заснула, а он — нет. Она могла бы смотреть на него спящего и избежать его испытующего взгляда: будто он точно знает, о чем она думает и что чувствует.