Бертрис Смолл - Скай О`Малли

— Нет, он хотел на мне жениться и должен был поговорить с отцом.

— Но он не поговорил, а если и поговорил, отец ответил отказом. Ты замужем за Домом О'Флахерти, Скай, и должна посмотреть правде в глаза. Твой долг — быть ему доброй женой. Он тебя любит, и в глазах церкви он твой господин.

— Не могу, Эйбхлин. Я просто не могу. Я ненавижу Дома! Не вынесу, если он коснется меня!

— Многие женщины чувствуют то же самое. Быть может, ты одна из них.

— Нет, нет! Мне так нравилось, когда меня целовал Найл Бурк! Я хочу его! Хочу, как хочет женщина мужчину… в браке. Но Дом мне противен.

— Поспи немного, — успокаивала сестру монахиня. — Через несколько часов тебе предстоит быть хозяйкой на свадьбе.

Вздохнув, Скай снова улеглась. Травы сделали свое дело, и с мокрым от слез лицом она заснула. Эйбхлин покачала головой. Что заставило отца настоять на этом браке, если он знал, что Скай против него? Он всегда потворствовал младшей дочери, обожая ее яркую красоту, восхищаясь ее любовью к морю. И никогда прежде ни к чему ее не принуждал.

Эйбхлин продолжала размышлять. Может быть, отец хотел, чтобы последняя дочь Пейги покинула его дом, чтобы полнее наслаждаться любовью второй жены и пятерых сыновей? В любом случае, хотя она и не собиралась признаваться в этом Скай, монахиня разделяла ее отвращение к О'Флахерти. Он упрям, не в меру тщеславен и, несмотря на хорошее образование, потрясающе убог. Эйбхлин вздохнула. Что можно с этим поделать! Мир принадлежит мужчинам, а приличной женщине оставалась роль либо жены, либо монахини. Может быть, печально думала она, когда-нибудь все и изменится.

Эйбхлин вернулась в часовню, чтобы помолиться за сестру. Больше она ничем не могла помочь Скай.

Когда через несколько часов Скай проснулась, страшная реальность ее положения сразу же нахлынула на нее. Ее познания мужчин были невелики, но чутье подсказывало, что Дом оказался из тех, кто выбирал слабых и беззащитных. Он любил побеждать. И поэтому нельзя ему показывать, как она расстроена.

Медленно Скай приподнялась с кровати, испытывая лишь легкое головокружение, умыла лицо розовой водой. Все еще без корсета, она глубоко дышала, и голова ее прояснялась. Послышался скрип открываемой двери, и Скай быстро обернулась, раздосадованная, что ее одиночество так быстро нарушили.

— Как ты посмел войти в мою комнату! Дом лениво улыбнулся:

— Скай, крошка моя, ты забываешь, что теперь я имею право входить к тебе в комнату, когда пожелаю. Я твой муж. Девушка передернула плечами:

— Я ничего не забываю, Дом, — решительно ответила она. Он двинулся к ней, и храбрость девушки встала заметно убывать. — Не приближайся. — Она попятилась от него, но Дом преследовал ее, пока она не почувствовала за собой край кровати. Его взгляд приводил девушку в ужас, но она заставила себя выпрямиться и посмотреть мужу прямо в глаза. Она слышала, как кровь стучит у нее в ушах.

— Твоя девичья застенчивость, Скай, мне нравится, но до известного предела. — Он погладил ее по щеке, рука спустилась по шее к плечу, лаская белое тело. — Я твой муж и не потерплю от тебя ни малейшего неповиновения. Отец здорово тебя испортил, но я исправлю положение, я буду учить тебя, как сук у себя на псарне, и ты научишься исполнять свой долг. А если заартачишься, тут же будешь наказана. Ты поняла меня, Скай?

— Да, Дом. — Она опустила глаза, как будто соглашаясь, но на самом деле, чтобы скрыть свою ненависть.

— Вот и отлично. — Его голос стал немного мягче. — А теперь иди ко мне, крошка. — Он взял ее за подбородок и поднял лицо. Мокрый рот нашел ее губы, язык снова полез в рот сквозь стиснутые зубы. Она содрогнулась от отвращения. Он толкнул ее на кровать и потянул вниз платье, обнажив маленькие прелестные груди. Он захватил ртом сосок, и девушка вскрикнула. Дом застыл и поднял на нее глаза.

— Не надо. Нам нужно выйти к гостям.

Разочарованно ворча, муж поднялся и, ядовито посмотрев на Скай, спотыкаясь, вышел из комнаты.

За дверью он остановился, чтобы перевести дыхание, и потер в паху. Жена права, будь она проклята! До ночи он не осмелится овладеть ею, но как-то надо усмирить огонь в чреслах! В этот миг из-за угла появилась полногрудая служанка Скай.

Голубые глаза Дома О'Флахерти мечтательно сузились, и губы скривились в улыбке. Молли остановилась и тут же определила, что требовалось мужчине. Не говоря ни слова, она взяла его за руку и повела в темный альков. Расстегнув ему панталоны, в восхищении выдохнула:

— Милорд такой хорошенький! — И обвила руками его шею. — Ну, поцелуй же меня, любимый!

Дом прильнул к ее рту, шарил рукой под юбками, потом прижал к каменной стене, и Молли обхватила ногами его поясницу. Он сжал руками ее пухлый зад и глубоко вошел в горячую жаждущую плоть. Сотрясаясь, он нимало не беспокоился, что голова Молли при этом билась о стену. Она вскрикнула — от удовольствия и от боли. Дом быстро добился, чего хотел, и поставил служанку на пол. Та принялась оправлять платье. О'Флахерти повернулся и пошел прочь, не сказав девушке ни слова, не удостоив ее даже взгляда. Служанка скользнула в ближайшую дверь.

Скай, которая редко молилась вне церкви, воздала благодарность всем святым за временное освобождение. Но ночью избавления не будет, ее принудят делать все то, что происходит между мужчиной и женщиной. Об этом она имела самое слабое представление: сестры не говорили с ней об интимных делах, а Анна так и не успела просветить падчерицу. Она была отдана на милость Дому.

Скай взяла расч„ску и привела в порядок спутавшиеся волосы, потом расправила смятое свадебное платье, открыла дверь и вышла в коридор. Из темноты возник Дом, и рука об руку они спустились в зал поприветствовать гостей.

Праздник начался без них, и как только молодые появились в зале, раздались радостные крики. К ним тут же подошел полупьяный Дубхдара О'Малли и проводил к почетным местам за столом. С ужасом Скай обнаружила, что сидит между мужем и лордом Бурком.

— Добрый вечер, миссис О'Флахерти, — поприветствовал он Скай официальным тоном. — Желаю вам счастья.

— Благодарю, милорд, — ответила девушка. Она не решалась поднять на него глаза, чувствуя, что расплачется, и рука, потянувшаяся к бокалу с вином, сильно задрожала. Найл заметил это, и его сердце болезненно сжалось.

О'Малли из Иннисфаны не скупился для дочери ни на какие расходы. На столах стояли огромные вазы со свежими устрицами, варенными в белом вине на травах креветками и раками. Здесь же стояли блюда с жареной морской форелью, фаршированной сначала семгой, потом меньших размеров речной форелью, затем мелкими рачками. Жених положил себе в тарелку устриц и громогласно объявил об их благотворном воздействии на мужскую силу.