Бертрис Смолл - Дикарка Жасмин

— О, Рован, — почти задохнулась она, пальцы теребили его спутавшиеся волосы, тело прижималось к нему.

Он обратился к другому соску.

Рори был уже почти на ней, когда застыл от изумления:

Жасмин потянулась к его члену и принялась лихорадочно его ласкать.

— Не могу больше ждать, — простонала она. — Иди ко мне! Его не нужно было упрашивать. Жасмин соблазнительно ускользала от него. Он сжал ее бедрами — перед ним был рай. Войдя в нее, он застонал. Жасмин была горяча, как пламя, и сладка, как мед. Подстроившись под его ритм, она радостно принимала каждый толчок, обволакивала его всего, сжимала, наполняла волшебным чувством, которого он никогда не испытывал. Он не мог остановиться, не хотел останавливаться, уносился в бесконечность. Никогда не ощущал он себя таким сильным и уверенным.

— О, Рован, — вскрикнула она. Ирландец испытал острую боль, вспомнив, что лишь играет чужую роль. — О, любимый! Да!

Он не хотел, чтобы это кончалось. Не мог поверить, что это кончится. Боже! Не теперь! Но она содрогнулась на вершине страсти, последний раз прижимая его к себе, и, целуя, он излил в нее свою любовь. Несколько долгих, как ему показалось, минут он продолжал еще лежать на ней, потом неохотно отодвинулся, соскользнул с кровати и взглянул на Жасмин. К его удивлению, она спала. Но на щеках появился легкий румянец, которого не было до того.

Должно быть, отчаяние и беспокойство покинули ее. И Рори Магвайр накрыл Жасмин одеялом.

Он был опустошен. Не только физически, но и морально. Если она выживет, то никогда не узнает, какую роль он сыграл в ее выздоровлении. Его же будущее было сумрачным. По своему общественному положению он ей не ровня. На собственных землях он живет из милости. Какое у них могло быть будущее? Он знал ответ, никакого. И все же он ее не покинет, пока она будет в нем нуждаться, не покинет и эту землю, которую в течение стольких поколений доверяли его роду.

Рори Магвайр натянул рубашку, бриджи, надел сапоги. За окном замка занимался новый день. Он неслышно выскользнул из спальни Жасмин и, к удивлению, нашел в коридоре ждущего его Финна. Огромный пес поднялся с пола, где до того спал, и ткнулся холодным мокрым носом в руку Рори, как бы утешая его. Хозяин и собака вместе вышли из замка и, незамеченные, вернулись в домик привратника.

За ними из окна комнаты Жасмин наблюдал Адали. Хотя ирландец и не почувствовал его присутствия, евнух все время находился в спальне госпожи. Он хотел убедиться, что Рори исполнит все, о чем его просили. Адали понял гораздо лучше своего сообщника отца Куллена, какое чувство чести заложено в молодом ирландце. И все же, восхищаясь им, он прежде всего заботился о Жасмин. Он знал, что госпожа выживет, если он заставит ее выжить.

Отойдя от окна, Адали вернулся к кровати и взглянул на принцессу. Казалось, она глубоко и мирно спала. Щеки слегка порозовели. Евнух снял с нее одеяло, осторожно взял госпожу на руки и устроил на скамье у камина. Потом быстро перестелил кровать, сменив простыни на новые с ароматом лаванды, скрыв следы любви Рори Магвайра, которая так переполнила Жасмин. После этого Адали омыл принцессу ароматизированной водой, чтобы нельзя было догадаться о ее свидании с мужчиной. Если она что-то и вспомнит, то пусть думает, что это был лишь сон. Одев ее в новую ночную рубашку, он положил госпожу на кровать и накрыл одеялом. Затем сжег простыни в камине. Теперь не осталось никаких свидетельств того, что только что произошло в комнате. Адали удовлетворенно улыбнулся. И Акбар, и Ругайя Бегум одобрили бы его поступок. Их дочь жива. Он пододвинул к кровати стул и устроился у изголовья госпожи. Да. Она была жива!

Почти сорок лет Скай О'Малли де Мариско не видела родины. Когда Елизавета Тюдор отобрала наследные земли Патрика Бурка, она запретила Скай возвращаться туда, хотя потом и отменила указ, рассчитывая получить для Англии братьев О'Малли. Взглянув на живописное озеро Лох-Эрн, Скай шумно вздохнула.

— Самое красивое место на земле! Правда ведь, Адам?

— Когда нет дождя, — согласился с ней муж. — Такую сырость мне выносить не по возрасту, а дожди здесь идут гораздо чаще, чем в Англии, да, пожалуй, где бы то ни было на земле. Мы долго здесь пробудем?

— Море по-зимнему неспокойно, — ответила мужу госпожа де Мариско. — Поезжай, дорогой, если хочешь, а мне придется остаться с Жасмин. До рождения ребенка ей нельзя путешествовать. Это и благодать, и трагедия, что Рован оставил ее с таким прощальным подарком. Ребенок должен родиться в конце июня — начале июля. Если он окажется здоровым, мы вернемся в Англию в августе. Плавание будет не из приятных: на том же корабле нам придется везти тело Рована в Кэдби. — Ее глаза наполнились слезами. — Как это несправедливо, Адам!

Успокаивая, он обнял жену за плечи:

— А ты, девочка, сколько похоронила мужей, прежде чем мы нашли друг друга? Конечно, внучке я не желаю такой судьбы, но уверен, она выйдет замуж снова и, как мы, обретет свое счастье.

— Надеюсь, — вздохнула Скай. Она привыкла к мирной жизни, но последние месяцы были ужасны. Сначала из Ирландии приехал Фергус Даффи с письмом от Куллена Батлера и Адали. Весть, которую он привез, поразила и до глубины души расстроила ее и Адама. Они тут же поспешили в Ирландию, хотя плавание было небезопасным в это время года. Внучку они нашли ослабевшей, горюющей по мужу. Она чудом осталась жива, сказал им Куплен Батлер. Когда через несколько недель после приезда бабушки Жасмин обнаружила, что беременна, радость ее не знала границ. Ребенок станет последним подарком Рована и знаком, думала она, что ей следует жить и дальше и не только ради его памяти, но и ради детей.

— Ты ведь вернешься домой в Англию? — спрашивала ее бабушка. — Возвратишься в конце лета со мной и Адамом в Королевский Молверн?

— Я должна ехать в Кэдби, бабушка, — отвечала Жасмин. — Это дом Рована. Он хотел, чтобы Генри и Индия росли там. Мы говорили об этом как раз перед тем… перед тем, как его убили. Мы собирались вернуться после того, как ожеребится первая из кобыл, и понимали, что можем спокойно оставить Магвайр-Форд на попечение Рори Магвайра. Он со всем старанием присмотрит за поместьем, потому что любит эту землю. «Рори Магвайр. Вот еще загадка», — думала Скай. Как только к Жасмин вернулось сознание. Куплен Батлер сообщил ей, что они послали к шерифу Ферманаха сэру Джорджу Хардингу с донесением об убийстве маркиза Вестлея и последующей казни преступника. Сэр Джордж взял на себя труд приехать в Магвайр-Форд, чтобы самому разобраться с этим делом.

— Не могу поверить, — напыщенно заявил он, — чтобы королевский чиновник мог повести себя как разбойник, — и впился взглядом в Куплена Батлера, давая тому понять, что не доверяет священнику старой веры.