Бертрис Смолл - Дикарка Жасмин

Ямал-хан слишком поздно понял, что она делала это нарочно. Потеряв равновесие, он, падая в озеро, успел крикнуть ей;

— Ведьма!

Вода сомкнулась над ним, и прошла секунда, прежде чем он вынырнул на поверхность. Поднимая брызги, принц изо всех сил поплыл к лодке, но, к его ужасу, жены в суденышке не было. Сердце сильно забилось. Что могло с ней случиться?

— Ясаман! — отчаянно завопил он. — Ясаман! — Ты меня звал, господин?

Принц обернулся и обнаружил в воде рядом с собой Ясаман. — Ты умеешь плавать? — В его тоне сквозил упрек.

— Конечно, умею, — рассмеялась она. — Как можно вырасти на озере и не научиться плавать? Ты же плаваешь. У тебя есть сестры? Разве они не умеют плавать? Девушки плавают так же, как и мужчины, господин.

— И ты умеешь ловить рыбу? Ведь так? Она снова рассмеялась:

— Умею. Но ты был так любезен, когда принялся учить меня, что я не устояла и чуть-чуть подшутила над тобой. А теперь ты знаешь: я плаваю, ловлю рыбу, и у меня, как у отца, шаловливый юмор. Лучше уж сразу предупредить, я езжу на лошади и охочусь и, говорят, неплохо владею луком, копьем и мушкетом.

— Теперь я о тебе еще кое-что знаю. — Его карие глаза насмешливо блеснули.

— Что же?

— У тебя очень красивое тело. — И он рассмеялся, видя, как она краснеет.

— Грубиян! — Крича, она схватила его за темные волосы и тянула вниз, пока он не погрузился под воду.

— Я же говорил, — объявил он, выплыв, отплевываясь и смеясь. — Ты ведьма! — Ему никогда не приходило в голову, что жена может так забавлять.

— Может быть, ты еще что-нибудь узнал обо мне сегодня? — Девушка повернулась и поплыла к мраморным ступеням, ведущим во дворец.

Давясь от смеха, Ямал-хан подобрал плавающую неподалеку удочку, бросил ее на дно лодки, вслед влез сам и принялся грести к берегу.

Ясаман уже выбралась из воды и теперь выжимала длинные черные волосы. Ее светло-зеленые шаровары и зеленая с золотом блузка с короткими рукавами, намокнув, не оставляли места воображению. Посмотрев вниз на мужа, Ясаман почувствовала, как загораются ее щеки от его обожающего взгляда. На нем было только похоти, и девушка решила, что его мускулистые ноги и гладкая грудь весьма впечатляющи. Привязав лодку, принц взбежал вверх по ступеням к ней.

— Хорошо, что нам не придется ловить рыбу на ужин, принцесса, — ехидно заметил он.

Ясаман кивнула:

— Я больше люблю тушеное мясо. Попрошу маму Бегум распорядиться приготовить на ужин барашка под соусом карри.

— А где же мы будем спать? В твоих покоях ничего не осталось. Все перевезли по озеру в наш дворец.

— Там есть гостевые комнаты, господин.

— Нам потребуется лишь одна, — ответил Ямал-хан, — ты ведь не хотела, чтобы о нашем небольшом договоре знали женщины из гарема, а я не хочу, чтобы о нем узнали слуги. Слуги распускают слухи — по Кашмиру вмиг разнесется, что жена Ямал-хана до сих пор девственница. Положение это сохранится недолго: я вижу, мы быстро становимся друзьями.

— А кому есть дело до того, были мы с тобой близки или нет, господин? Разве это не наша тайна? — Слова мужа обеспокоили девушку, но в душе она чувствовала, что он сдержит обещание.

— Ты права — это наше дело. Но слухи от этого не прекратятся. Найдутся такие, кто примет меня за дурака, потому что я позволяю девичьим страхам властвовать над моими желаниями. Они решат, что я слаб и мной можно помыкать. Если я намереваюсь от имени твоего отца править Кашмиром, мне нужно быть сильным, хотя у меня мягкое сердце. А поскольку я люблю и уважаю отца, с уважением отношусь к Моголу, то должен править этой провинцией хорошо.

Ясаман Кама Бегум по-новому взглянула на жениха: верность семье и долгу были ей понятны. Она едва знала этого человека, но он говорил такие знакомые слова.

— Я верю, господин, — задумчиво произнесла она, — что когда-нибудь смогу тебя полюбить.

Он нежно улыбнулся ей сверху вниз и тихонько погладил лицо:

— И я верю, что научусь тебя любить, принцесса. Женщина, умеющая рыбачить, — поистине бесценная жемчужина. Ясаман прыснула со смеху:

— У тебя тоже есть чувство юмора, господин. Верность, приверженность долгу и чувство юмора — ты совершенный мужчина. Большего требовать нельзя.

— Но есть кое-что и еще — мое сердце, — серьезно ответил он. — И я с радостью предлагаю его тебе.

— Не могу не принять столь драгоценный дар. — Сердце девушки забилось чуть сильнее: он поистине был самым романтичным мужчиной, какого она только встречала. Когда еще недавно она грезила 6 любовнике, то представляла именно такого человека, как Ямал. Ей не терпелось поделиться своим счастьем с братом Салимом. Завтра же она напишет ему. Салим, обожавший своих жен, ее поймет и будет за нее рад.

Наблюдая из окна дворца, как они идут рука об руку, Ругайя Бегум посылала хвалы Аллаху. В этом деле инстинкт ее не обманул. Красивый кашмирский принц оказался для дочери превосходным мужем, особенно если учесть, что до свадьбы они не были влюблены друг в друга. Ругайя Бегум знала, что ее девочка еще нетронута, — Ясаман сама с ней поделилась этим, но если бы дочь и не рассказала, уж Рохана и Торамалли не удержались бы. Утром они унесли простыни из спальни принца, чтобы сохранить тайну госпожи. Без нажима молодые люди вскоре влюбятся, и природа пойдет своим сладким путем. Пожилая женщина довольно улыбнулась.

Через несколько дней Адали поставил в известность Ясаман и ее мужа, что во дворце можно жить. Они переплыли озеро, и евнух поделился с госпожой своим открытием: когда-то комнаты гарема были частью ее покоев. Во времена матери Ямал-хана гарема не было, заключил он. Все комнаты, включая чудесную маленькую мраморную ванную, безусловно, принадлежали матери принца. Женщины из гарема захватили помещения Ясаман.

— Пусть ванная будет пока общей, — посоветовал Адали. — Я присмотрю за тем, чтобы ты, госпожа, могла ею пользоваться всегда, когда захочешь. А в будущем принцу, может быть, и не потребуется гарем.

Ясаман согласилась, полагаясь на мудрость евнуха. Акбар и его двор отправились из Кашмира в Лахор и дальше в Агру. Впервые в жизни принцесса не поехала с ними. Осень ощущалась все явственнее. Ясаман охватила радость существования. Никогда еще она не была такой счастливой. Ей нравилось ее горное королевство, и она замечала, как пробуждается чувство к Ямалу. Чем больше они были вместе и чем больше она его узнавала, тем больше он ей нравился. Он не был ленив, как многие южане, не имел пристрастия к интригам и политике, его взгляд на жизнь был честен и прям. В качестве неофициального губернатора Акбара ему приходилось много заниматься скучными делами управления. Но Ямал-хан не только трудился. Он любил охоту, несколько раз брал с собой Ясаман и был поражен той ловкостью, с какой она владела оружием.