Бертрис Смолл - Филиппа

— А император не будет возражать? — спросил второй. — Что ни говори, а английская королева — его тетка, и родство у испанцев ценится куда как высоко. Уверены, что нас наградят? А если попросту повесят?

— Разумеется, император обозлится, дурень ты этакий! Но у нас свои люди в Англии, которые в два счета похитят принцессу и переправят во Францию. Наш король сначала рассердится, но, когда поймет свою выгоду, все простит. И не забывай, что вдовствующая королева нас защитит, ведь мы ее слуги, не так ли? Как только король Франциск заполучит принцессу, немедленно отпразднуют свадьбу, и даже император не посмеет спорить с церковью. Угроза, которую всегда представляли для нас англичане, будет устранена, и Франция станет править Англией. А уж благородные семейства мигом придут в себя, что, впрочем, вполне естественно. Своя рубашка ближе к телу!

— Значит, сигналом станет королевская саламандра?

— Точно.

Ветер постепенно улегся, а вместе с ним и пыль. Прятаться было негде и некогда. Филиппа скрипнула зубами.

— Дорогу! — взвизгнула она, шагнув вперед, туда, где уже вполне можно было различить мужские силуэты. — Дорогу, грязные твари! Дорогу графине Уиттон! Пропустите!

— Какого черта… — начал один из них, по виду настоящий громила, загородив проход.

— Убирайся прочь, французский бабуин! — выругалась Филиппа по-английски с самым надменным видом, презрительно озирая мужчин.

— Она слышала нас? — спросил второй.

— Говорят же вам, проваливайте! — дерзко бросила Филиппа, толкнув в грудь стоящего перед ней француза.

— И давно вы тут находитесь, мадам? — спросил он, хватая ее за руку. — Говорите!

— Да как ты смеешь дотрагиваться до меня, мужлан ты этакий? — возмущенно завопила Филиппа. — Немедленно отпусти! Я велю выдрать тебя плетью!

Сердце ее бешено колотилось. Сможет ли она улизнуть от них? Убедить, что не понимает ни их, ни их языка? Она изо всех сил пнула ногой своего оскорбителя. Тот мгновенно выпустил ее и отскочил, ругаясь и потирая коленку.

— Она лягнула меня, — растерянно пожаловался он покатывавшимся со смеху приятелям.

— Мадам, — осведомился третий, — parlez-vous francais? [3]

— Что? — переспросила Филиппа. — Что ты сказал? Почему здесь никто не понимает английский? Проклятые французские разбойники! Немедленно дайте пройти! Я прикажу вас арестовать! Помогите! Помогите! Воры! Разбойники! На меня напали!!!

Мужчины в ужасе переглянулись.

— Она не знает французского, — пробормотал один из них. — Значит, ничего не поняла, а на ее вопли сбегутся те, кто не должен видеть нас вместе. Отпусти ее, Пьер, пока она не накличет на нашу голову рыцарей. И взгляни на ее туалет! Это знатная дама.

— По-моему, лучше всего удавить суку и покончить с этим! — прорычал громила. — Я думал, все эти придворные дамы говорят по-французски, но что взять с англичанок! Пойдем, Мишель!

Он отступил, и Филиппа, подобрав юбки, бросилась бежать. К счастью, ристалище оказалось совсем близко, и там еще толпились зеваки. Филиппа лихорадочно оглядывалась, выискивая знакомых, и удивленно вскрикнула, когда кто-то уверенно взял ее под руку. Развернувшись, она оказалась лицом к лицу с мужем. Лицо Криспина было мрачнее тучи.

— Где вы были, мадам? — угрюмо осведомился он. — И что делали?

Она никак не могла разгадать, что кроется в его взгляде. Гнев или тревога?

— Заговор, милорд, — возбужденно прошептала она. — С целью убить короля.

Какого короля? — рявкнул он, мгновенно насторожившись.

— Нашего, разумеется, — прошипела Филиппа. — Думаешь, я дам хоть медяк за французского? Они хотят убить Генриха!

— Когда?

— Не знаю.

— Где?

— Не знаю.

— Кто убийцы? — раздраженно процедил он.

— Не знаю.

— Кровь Христова, женщина! — зарычал он, вызвав недоуменные взгляды окружающих. Заметив это, он сразу сбавил тон: — Заговор против короля, а ты не знаешь, ни кто, ни где, ни когда, ни почему. Может, ты рехнулась, Филиппа? Неужели жара, пыль и чертова Франция так на тебя подействовали?

Похоже, его раздражение дошло до предела.

— Пожалуйста, Криспин, только не здесь, — взмолилась Филиппа. — Вернемся к себе, и я все расскажу.

Граф схватил жену за руку и почти потащил к тому месту, где они оставили лошадей. Почти швырнул ее в седло и сам вскочил на коня. Вместе они вернулись в английский лагерь. Поднявшийся снова ветер гнал мусор, небо с каждой секундой становилось темнее. Колышки тех шатров, что поменьше, вырывало из земли, и шатры рушились на землю. Во французском лагере поднялась паника. Французы с криками пытались спасти свое имущество. Далеко впереди маячили открытые носилки королевы Екатерины с красивыми позолоченными столбиками. Занавески из золотой парчи с красной атласной оторочкой бешено развевались на ветру. Королева согнулась в три погибели, замотав лицо шарфом, чтобы защититься от жалящих песчинок.

Наконец Криспин и Филиппа оказались в сравнительной безопасности шатра. Хотя он тоже угрожающе покачивался, граф успел проверить колышки и убедиться, что они крепко сидят в земле.

— Отведи лошадей в шатер, — велел он Питеру. — Вот-вот начнется буря, а кончится, похоже, не скоро. Как бы они не заболели.

— Будет исполнено, милорд, — кивнул Питер.

Граф молча повел жену за дорогую занавеску, разделявшую шатер, и знаком велел Люси удалиться. Сел на один стул и ткнул пальцем во второй.

— Садитесь, мадам, и объясните связно. Я отправляюсь искать вас среди придворных дам королевы, а мне заявляют, что вы ушли с моим кузеном. Надеюсь, вы понимали, что доверять ему ни в коем случае нельзя? Мальчишкой он был коварным и хитрым, и мне хватило одной встречи, чтобы увидеть: с тех пор он совсем не изменился. Что ты делала в его обществе, черт возьми?!

— Да ты ревнуешь! — поразилась она неожиданному выпаду мужа. С чего ему вдруг ревновать? Да, она его жена, но должен же он помнить о ее порядочности! О том, что она не способна на измену! Почему же так разгневан, узнав, что она была с его кузеном?

— Отвечайте, мадам! — велел граф.

— Король Франциск заметил меня на банкете у королевы и попросил о встрече. Я не увидела в этом ничего плохого, — объяснила Филиппа.

— Не увидели ничего плохого в том, что вас подадут известному распутнику едва ли не на блюде, как жертвенного ягненка? — завопил граф. — Что было между вами? Говорите правду!

Глаза его были холоднее льда, и Филиппа не выдержала.

— Ничего не было! — взорвалась она, взбешенная тем, что он может сомневаться в ней. — Как ты смеешь чернить мою честь? Я твоя жена, а не какая-то придворная шлюха!

— Любая женщина не может быть в безопасности, оказавшись наедине с королем. Ей непременно грозит потеря доброго имени! Моего имени, черт возьми! Где был мой кузен, когда вы встречались с Франциском Валуа? И кто еще был там? Или вы оставались вдвоем с королем?