Гэлен Фоули - Дочь пирата

Он так нервничал, что кусок не лез ему в горло. Однако старые привычки сделали свое дело, и Дариус жадно накинулся на еду. При этом он не спускал глаз с охранников, но никто не произнес ни слова. Подождав, пока он закончит трапезу, они вновь сковали ему руки, заперли дверь и поставили несколько часовых снаружи.

Со вздохом отвращения Дариус улегся на толстый матрас, все еще не понимая, как дошел до такого. Почему он еще жив?

«Бездарность! Неудачник! Ты проиграл во всем!»

Дариус встал с кровати и заходил по комнате, стараясь унять беспокойство. Цепи на нем гремели и звякали, как у дворцового призрака. Вдруг он услышал приглушенные мужские голоса за дверью: там шел какой-то спор.

Дариус внимательно прислушался.

— Ты с ума сошел? Из-за тебя мы пойдем под трибунал!

— Делай, что говорю, — резко возразил второй голос. — Тебе платят? Так чего ж еще?

Внезапно в комнату вошли все четверо солдат охраны и двинулись к нему.

— А, ты не спишь, наглец? Пошли.

Ему завязали глаза черной повязкой. Тщетно пытался Дариус сохранять спокойствие. Такой беспомощности, такой паники он не испытывал с детства.

— А-а, вы наконец-то нашли пули, чтобы меня прицелить?

ответ он услышал грубый смех. — Занервничал, красавчик?

— Пошли вы…

— Ступеньки. Вверх, — предупредил идущий рядом. Они поднялись по длинной лестнице вверх. «Куда? — подумал Дариус. — Разве на расстрел ведут не вниз? Во двор чтобы поставить к стенке?»

— Здесь. — Они остановились. — Входи.

Дариус услышал, как открылась дверь. Кто-то подтолкнул его сзади.

— Он весь ваш, — проворчал стражник, и дверь за ним, захлопнулась.

Дариус вслушивался изо всех сил, но в комнате царило безмолвие. Он ощущал чье-то присутствие. Наполеона? Едва ли. Впрочем, Дариус приготовился к удару тяжелым сапогом в лицо или под ребра.

Легкие нежные пальцы коснулись его руки, и пленник вздрогнул от неожиданности. Вдохнул аромат женских духов. И тут его осенило. «О Господи, — подумал он, — начинается.

— Позвольте мне помочь вам, — прозвучал певучий голос с парижским акцентом, старательно заученным, чтобы скрыть корсиканский. — Не бойтесь. Теперь вы в безопасности.

— Черта с два, — бросил Дариус.

Резко стряхнув с плеча руку женщины, он выпрямился. Тело его было напряжено, как струна. Повязка соскользнула с глаз Дариуса, и он увидел, что стоит посреди будуара, освещенного мягким светом свечей. Перед ним была Полин Бонапарт в прозрачном золотистом пеньюаре.

Ничуть не удивленный, Дариус смотрел на нее и молчал.

Она кокетливо улыбнулась ему:

— Привет.

Он мрачно уставился на красавицу брюнетку.

— Вам известно, кто я?

Дариус лишь насмешливо улыбнулся. Она указала ему жестом на уютную козетку.

— Садитесь. Будем считать это небольшим визитом, граф. Хотите выпить?

Ответом был непроницаемый взгляд.

— Ладно. Садитесь, пожалуйста. — Полин явно забавлялась происходящим.

Когда она отвернулась, Дариус быстро огляделся, прикидывая возможности побега. «Она может оказаться весьма полезным орудием», — подумал он. Однако следует быть очень осторожным, потому что за дверью слышались голоса охраны. Дариус подошел к козетке и сел.

Темноволосая красавица вернулась с бокалом вина и опустилась на козетку рядом с ним.

— Мы разделим его. — Полин улыбнулась. Затем отхлебнула глоток и поднесла бокал к губам Дариуса. — Ну же, отпейте немножко. Дариус подчинился.

Все еще улыбаясь, она отняла бокал от его губ и вновь поднесла к своим. Затем подтянула ноги под себя, а тонкую изящную руку протянула вдоль спинки козетки. Какое-то время Полин молча изучала пленника. Он сидел опустив голову, но взгляд его из-под спадавшего на лоб локона внимательно ощупывал полутемную комнату.

Пальцы Полин начали перебирать его длинные волосы на затылке. Дариус стиснул зубы. Коснувшись подбородка пленника, Полин ласково повернула к себе его лицо. Он настороженно посмотрел на нее.

Они подбили тебе глаз. Это нехорошо с их стороны. Дариус молчал.

Полин провела ладонью по щеке пленника. — Бедный храбрый граф, — пробормотала она. Пальцы пустились на его плечо, потом на предплечье. — Может, «ею немного облегчить ваши страдания. Он отодвинулся, бросив на нее негодующий взгляд:

— За кого вы меня принимаете?

— Знаете, граф, я очень хорошо заплатила за несколько минут вашего времени. Разве вы не рады оказаться вне темницы? А вдруг я смогу помочь вам? следовало бы быть любезнее.

— Простите. У меня был тяжелый день. Полин весело рассмеялась.

— Итак, — сказала она, сцепив пальцы на коленях. Вы — друг божественной принцессы Серафины. Насколько близкий друг?

Дариус бросил на нее подозрительный взгляд.

— Вы ее любовник?

— Ее высочество не замужем и непорочна. Полин раздраженно передернула плечами.

— Моя фрейлина Кара, которая долго прислуживала Серафине, говорит, что принцесса влюблена в вас всю жизнь. Это правда?

— Откуда мне знать. Я никогда бы не посмел утверждать ничего подобного о ком-либо из королевской семьи.

— Вы к ней равнодушны?

— Кара предала ее. Это все, что мне известно, — ответил пленник.

Полин вновь тронула Дариуса за подбородок, повернув его лицо к себе.

— Что-то не так, граф? До сих пор вы робостью не отличались. — Она положила пальцы ему на бедро и стала его ласкать.

«Господи, мне надо спешно выбираться отсюда!» В эту минуту взгляд его уловил золотой отблеск в ее темных волосах. Шпилька!

Дариус отвел глаза в сторону, Полин придвинулась ближе, лаская его грудь. Внезапно она склонилась к нему и поцеловала щеку возле рта.

— Я захотела тебя с первой же минуты, как увидела, пробормотала Полин. — Ты, наверное, самый красивый мужчина, какого я встречала.

Дариус думал лишь о том, как добраться до шпильки.

Ее дыхание стало частым, прерывистым, она продолжала гладить его бедро, забираясь все выше.

— Прекрасный незнакомец, я не позволю им причинить тебе вред. Тебе было одиноко в твоей камере?

Дариус закрыл глаза, чтобы Полин не заметила нараставшую в нем ярость. Ее теплые нежные пальцы скользнули ему под лохмотья сорочки, гладя грудь, живот, бока. Он прекрасно понимал: она стремится, используя его унизить Серафину.

Невероятным усилием воли Дариус заставил себя сидеть неподвижно, хотя презирал эту женщину больше всех на свете.

Он вздрогнул, когда Полин прижала ладонь к его паху, лаская через брюки мужскую плоть.

— Господи Боже, неудивительно, что ты так горд, — промурлыкала она и, гибким движением поднырнув под связанные руки Дариуса, оказалась в этом невольном объятии, теперь она сидела, оседлав его колени, и льнула к нему, покрывая поцелуями его плечи и шею.

— Разве ты не хочешь меня? — Полин грубо кусала мочку уха, шепча непристойные предложения.