Эми Фетцер - Мятежное сердце

— Значит, вы отправились ее искать?

— Конечно.

— Я в этом не сомневался, — сказал Шеппард.

— Неужели, милорд? — выразила удивление Микаэла.

— Да. Он просто сходил с ума от желания найти вас. Кстати, вы сказали, он вас разыскал?

— Я ничего не говорила.

Шеппард покраснел, а жена ущипнула его.

— Да, понимаю. А генерал…

— Не поехал на встречу для передачи выкупа, — быстро ответил Рейн. — Это сделал я. Потом выследил их и освободил ее. Я бы все отдал, только бы она была в безопасности.

Леди Хейворд и Шеппард вздохнули.

— Можно нам взглянуть на него? На перстень. Говорят, он великолепен.

Микаэла с улыбкой подняла руку. Дамы вздыхали, ахали, и она подавила желание отдернуть руку. Перстень был интимным, две сплетенные золотые ленты, одна с редкими бледно-голубыми бриллиантами, другая с изумрудами, а от выгравированной надписи у Микаэлы замирало сердце: «Моя свобода в любви к тебе».

— Эй, вы двое. Разве вы не видите, что мы еще здесь?

— Меня это не волнует, — усмехнулся Рейн. Микаэла дернула его за руку и покраснела. Все засмеялись.

— Надеюсь, ты не собираешься опять заснуть у меня на плече? — спросил Рейн, когда они заняли места в отдельной ложе.

— Нет, я хорошо отдохнула. Только немного проголодалась.

— После такого обеда? Заиграл оркестр.

— Да, но… — Микаэла наклонилась и обхватила ладонями его лицо.

Мелодия, поднявшись до высокого крещендо, смолкла, и тут раздался крик Рейна:

— Что?!

Все головы повернулись к ним, а он подхватил жену на руки и поцеловал, вложив в поцелуй любовь, заполнявшую его сердце. Поначалу ему захотелось возвестить о своем счастье всему свету, но потом он решил хранить новость в секрете. Это их тайна. Он снова и снова целовал Микаэлу. Глаза у него горели.

Адам Уитфилд в соседней ложе медленно аплодировал.

— Отличное представление, Рейн! Черт возьми, мне нужна жена.

Отказавшись от приглашений на поздний ужин, они побежали к карете.

— Наверное, было жестоко сообщать тебе эту новость на публике?

— Нисколько. — Он продолжал улыбаться той же глуповатой улыбкой. — Господи, до чего же я люблю тебя!

— Знаю.

— Как ты себя чувствуешь? — Устроившись рядом с ней, Рейн внимательно оглядел жену.

— Не стоит меня баловать.

Он постучал в крышу, затем прижал Микаэлу к себе, укрыл ей ноги пледом.

— Думаешь, он уже знает?

— После того, как выгнал Эрджила? — усмехнулся Рейн. — Мы опозорили его, рассказав, что он даже не пытался заплатить выкуп, но ходатайствовал о твоем наследстве. Никто, с кем мне пришлось говорить, ничего об этом не слышал, а деньги, любовь моя, пропали.

— Это были деньги моей матери. Похоже, тот, кто помог ему, человек более могущественный, чем мы думали.

Таунсенд соскочил с коня и, взбежав по ступенькам театра, окинул взглядом толпу, потом остановил лорда Шеппарда и небрежно поклонился.

— Монтгомери — вы видели их? Леди Шеппард нахмурилась:

— Они ушли, едва опустился занавес. В обнимку. Как трогательно смотреть…

— Давно? — перебил ее сержант.

— С полчаса назад, да, дорогой? — Она посмотрела на мужа. Шеппард кивнул, лицо его приняло озабоченное выражение.

— Что-то случилось?

— Боюсь, да, милорд. С ними была охрана?

— Нет.

Расти с поклоном удалился, вскочил на коня и уехал. Если бы он не стоял у таверны Мэйбл и не видел карету с вооруженной охраной, у него не возникло бы подозрений. Теперь он боялся, что не успеет догнать их.

Когда безмятежную тишину нарушили ружейные выстрелы, Рейн приказал жене лечь на пол, выхватил пистолеты и выглянул в окно. В темноте сверкнули новые вспышки. Кучер с лакеем упали, передок кареты ткнулся в землю, и Рейна швырнуло на сиденье.

— Они застрелили лошадей, — сказал он.

Где же его охрана? Они должны были слышать выстрелы. Значит, он в ловушке, и ему придется иметь дело с превосходящим по численности противником. Рейн пришел в бешенство.

— Оставайся здесь.

Ударом ноги он распахнул дверцу, выстрелом уложил приближающегося солдата и мгновенно сообразил, кто все это устроил. Микаэла подала ему другой пистолет, но тут открылась вторая дверца.

Рейн замер и поднял руки.

— Не стреляйте!

Нельзя рисковать, пока в карете находилась Микаэла. Он вышел и повернулся к жене, которая смотрела куда-то мимо него. В ее взгляде не было страха, одна ярость. Рейн оглянулся и увидел Дентона и Уинтерса, которые в окружении нескольких солдат выходили из-за деревьев, и сразу понял, что его охрана мертва или арестована.

Микаэла тоже вышла из кареты.

— И ты думаешь, что это сойдет тебе с рук? — спросила она.

— Конечно, — улыбнулся Дентон.

— Ты не имеешь права!

— Имею, ты сама знаешь. — Он шагнул вперед, но она лишь презрительно взглянула на него. — Ты обманывала нас. Я вижу перед собой не ту неуклюжую девчонку, которая прислуживала в моем доме.

— Это мой дом! Этим людям известно, что ты украл его у меня? Что у тебя нет ни гроша?

— Теперь есть. — Голос у него стал жестоким и гадким. — Тебе ведь об этом известно?.

Дентон взмахнул пистолетом. Солдаты тут же окружили их, к голове Рейна приставили дула четырех мушкетов. Выражение его лица не изменилось, но в глазах бушевала такая ярость, что Микаэла боялась, как бы он не выплеснул ее на солдат и не поплатился жизнью.

Дентон схватил племянницу за руку, оторвал от мужа.

— Уберите руки, Дентон!

— Ваш брак недействителен. Церковного обряда не было. Я ее опекун, я определяю, за кого ей выходить замуж, и уж, конечно, не за такого ублюдка. — Он поднял пистолет, но Микаэла рванулась, мешая ему прицелиться.

Рейн, сжав кулаки, шагнул вперед.

— Отпустите мою жену — немедленно! — прорычал он.

— Она пойдет туда, где ей место. В мой дом.

— К вашим кулакам?

— Как ты смеешь!

— Я могу рассказать и кое-что еще, помимо тех оскорблений, которые вы нанесли моей жене. Три года вы избивали ее, крали ее деньги.

— Оскорбительные слова, Монтгомери. — Встав между ними, Уинтерс приставил острие шпаги к его груди.

— Ты заслуживаешь смерти за то, что с ней сделал. Майор взглянул на Микаэлу.

— Рассказывала сказки, дорогая?

— Рейн, не надо! — Она чувствовала исходящую от него энергию, почти видела, как темнеет его кожа и трепещет одежда.

Схватив рукой клинок, он вырвал у майора шпагу. Микаэла вскрикнула, а тот уставился на пальцы Рейна, где не было крови. Раздались щелчки взводимых курков.

— Не стреляйте, — со злобной усмешкой приказал Уинтерс.

Подбросив шпагу, Рейн перехватил ее за рукоять.

— Дайте ему другую, — кивнул он солдату.

— Не стоит делать этого ради меня, Рейн. Он не имеет никакой власти над нами.

— Сегодня он заплатит за все, любовь моя. Микаэла поняла, что ее муж не отступит.