Эми Фетцер - Ирландская колдунья

– Он совершенно безвредный! – прошептала Фиона, и лишь после этого Мейри выпила все до капли. Фиона едва успела погрузить роженицу в сон, пока новая серия схваток не лишила ее жизни.

Во дворе нетерпеливо метался взад-вперед Дуган, пропуская мимо ушей злобное шипение тещи.

Онора была убеждена в том, что ее непутевый зять обрек жену на вечное проклятие, попросив помощи у ведьмы. Однако Дугану не было дела до глупых обвинений выжившей из ума старухи – жизнь двух самых дорогих для него существ оказалась под угрозой! Напротив их приземистого домика толклись перепуганные соседи, однако лишь Брайану, самому близкому другу Дугана, хватило смелости подойти поближе.

– Только не вздумай заводить речь о том, чем я рискую! Я все знаю и без тебя! – напустился на него Дуган.

Из дома донесся низкий протяжный стон, и мужчины с тревогой посмотрели на дверь.

– Ты что, не мог позвать ее раньше?

– Представь себе, не мог. Я же ее боюсь как…

– Как огня, да?

Дуган криво ухмыльнулся и опустил глаза, признаваясь в собственной трусости.

– Между прочим, им хватит ума считать ребенка проклятым из-за того, что ты позвал ее! – И Брайан выразительно кивнул на остальных.

Дуган лишь крякнул в ответ. Брайан знал, о чем говорил, и вовсе не воркотня его безмозглой тещи удерживала молодого крестьянина от того, чтобы немедленно позвать на помощь Фиону.

– Пусть хоть кто-то из них попробует открыть свою пасть… Все замерли от неожиданности. Хижина содрогнулась так, что с крыши посыпалась сухая солома.

– Ну вот, что я говорила? Она убила ее! – закричала Онора на своего зятя.

Но Дугану было не до нее. Он не в силах был отвести глаза от окон дома, лучившихся ярко-синим светом Дуган рванулся было вперед, но вера в Фиону помогла ему справиться с паникой. Зато Онора понеслась к двери так, что Брайан едва успел перехватить шуструю старуху на самом пороге, но та не унималась и принялась голосить на всю деревню. Словно в ответ на ее вопли синее сияние стало еще сильнее, затем стало меркнуть, пока через минуту не погасло совсем. И в наступившей тишине все ясно услышали жалобный плач младенца. Дуган переглянулся с Брайаном и шагнул внутрь. Он застыл на месте, со страхом озираясь, но увидел в комнате только Мейри и новорожденного ребенка.

– Где она?

Мейри, любовно склонившаяся над сыном, подняла на мужа безмятежный взор и только после этого огляделась.

– Только что была здесь… – пробормотала растерянная женщина.

Прежде чем выйти из тени деревьев, Фиона убедилась, что за ней никто не следит. Ей вовсе не требовалось торчать возле Мейри и Дугана, чтобы знать, как они благодарны за помощь. Да и выслушивать лишние попреки от безмозглой Оноры тоже не хотелось. Деревенские сплетницы никогда не упускали случая прошипеть ей вслед проклятие, а порой даже кинуть украдкой камень. Вот почему она предпочитала держаться подальше от деревни и жила в лесной глуши.

И все же Фиона ни о чем не жалела. На сердце делалось теплее всякий раз, стоило вспомнить, какому чудесному ребенку она помогла появиться на свет! Рослый здоровый мальчик заявил о себе в полный голос, как только покинул материнское лоно. Ей удалось подержать младенца на руках совсем недолго, но даже эти краткие мгновения с лихвой окупали испытанные ею обиды и боль. Она легко шагала по лесной тропе, высоко подняв голову и полной грудью вдыхая ароматы приближавшейся весны. Невольно ее взгляд задержался на верхушках башен, выступавших из густого тумана над кронами деревьев. Отсюда трудно было разглядеть весь замок, однако Фиона и без того слишком хорошо помнила, как выглядит эта зловещая твердыня. Тяжко опираясь на гранитный утес своими древними бастионами, крепость нависала над берегом моря и заповедной долиной, карауля каждое движение Фионы подозрительным, недоверчивым взглядом. Ни дать ни взять – надменный жестокий хозяин, готовый каждую минуту устроить взбучку нерасторопному слуге.

Ей пришлось снова напомнить себе о том, что к замку она больше не имеет никакого отношения. Лучше подумать о собственных делах. Но не успела Фиона сделать и двух шагов, как впереди раздался грохот копыт: стремительно приближался конный отряд. Вскоре она увидела их – английских рыцарей, мчавшихся во весь опор в сторону замка.

У Фионы тревожно екнуло сердце. Ей не требовалось видеть лицо, спрятанное под железным забралом, чтобы знать, кто командует этой безжалостной сворой. Она чувствовала его так отчетливо, словно сама оказалась в его шкуре: как он часто и глубоко дышит, как потеет под тяжелыми латами, как наклоняется к мощной шее своего жеребца, чтобы удержаться на скаку, и сжимает бедрами конские бока. А в следующий миг она вспомнила все, что так упорно старалась забыть все эти годы. Тот восторг, с которым он смотрел на нее однажды. Всего лишь однажды. Когда он был ранен и лежал в ее постели. Фиона не хотела, чтобы англичанин запомнил ее, и вытравила свой образ из его памяти с помощью колдовских трав. До сих пор все англичане, с которыми ей приходилось иметь дело, были грабителями и убийцами. И этот рыцарь, судя по всему, немногим отличался от остальных.

Захваченная врасплох, Фиона застыла как зачарованная, пока не услышала у себя за спиной детские голоса. Она резко обернулась. Трое малышей увлеченно возились прямо на дороге, гоняя по земле деревянными палочками плоский камень. С тревогой оглянувшись на англичан, Фиона громко закричала и кинулась к детям. Двое мальчишек испугались одного ее вида и тут же отбежали подальше. И только их упрямая приятельница не желала двинуться с места – дочь Фионы.

– Сойди с дороги, Шинид! – кричала Фиона. – Скорее!

Только теперь Шинид соизволила обратить внимание на конный отряд. До нее дошло, к чему привело ее детское упрямство, но от страха ее ноги словно приросли к земле. Фиона быстро прошептала несколько слов и взмахнула рукой. Невидимая сила моментально сбила девочку с ног, и она откатилась на безопасную обочину. Фиона оглянулась и поняла, что ее саму вот-вот затопчут. Не раздумывая она воздела перед собой руки ладонями вперед.

Жеребец предводителя отряда со злобным ржанием взвился на дыбы, и его всадник кубарем полетел в грязь. Тяжело вооруженный рыцарь со страшной силой грохнулся о землю так, что по лесу пошло гулять гулкое эхо.

Фиона снова взмахнула рукой – и черный жеребец остановился как вкопанный.

Остальным двум всадникам едва удалось вовремя натянуть удила, и их кони загарцевали на дороге, стараясь не наступить на неподвижно распростертого человека. Фиона как ни в чем не бывало, оттолкнула в сторону черного жеребца, чтобы прийти на помощь поверженному рыцарю. Она наклонилась, собираясь привести его в чувство, и вдруг услышала тихий, но отчетливый голос: