Джейн Фэйзер - Любовь на всю жизнь

— Спасибо, леди Оливия. — Он улыбнулся и сделал глоток вина.

Приход няни и суета вокруг мальчика дали Годфри возможность повнимательнее взглянуть на свою жертву. Несмотря на ее растрепанный вид, в ней было что-то очень чувственное. Густые черные волосы, большие темные глаза, теплые алые губы. Мужчине незачем закрывать глаза, обладая Оливией Гренвилл. Он почувствовал, как по его чреслам разлилось приятное тепло.

— Вы находите жизнь в Карисбрукском замке интересной, лорд Ченнинг? — спросила Фиби, лихорадочно подыскивая тему для разговора.

— Я конюший наместника, мадам. Это интересная и полезная должность.

— Думаю, вы проводите много времени с королем, — продолжила Фиби.

— Да, действительно, я часто нахожусь в обществе его величества, — с готовностью согласился он. — Но когда предоставляется возможность, я с удовольствием уединяюсь с моими книгами.

— Значит, у вас обширная библиотека, сэр? — Фиби бросила на Оливию негодующий взгляд, недоумевая, почему та переложила весь груз беседы на подругу.

— Я немного интересуюсь философией, мадам.

— Греческой или римской? — вступила в разговор Оливия, правильно истолковав взгляд Фиби. Она вновь заняла место у окна, упрямо повторяя про себя, что нельзя поддаваться нелепым фантазиям. Какая опасность может исходить от Годфри Ченнинга.

— Труды Платона мне представляются наиболее поучительными, — важно ответил Годфри, надеясь, что она не станет углубляться в подробности. Он кое-что прочел, но этого было явно недостаточно для настоящей ученой беседы. Впрочем, вряд ли женщина — что бы там ни говорил Брайан — может обладать действительно глубокими знаниями, Оливия, вероятно, сама знакома с предметом весьма поверхностно, хотя и считает себя очень образованной.

— Какие именно? — спросила Оливия., — Наверное, «Республика», хотя также…

К немалому облегчению Годфри, вопрос так и остался невысказанным, ибо дверь с шумом распахнулась и в комнату ворвался настоящий вихрь. В нем кружились дети, собаки и худощавая молодая женщина с огненно-рыжими волосами и несметным количеством веснушек, которая, к изумлению Годфри, была одета в штаны и камзол. Комната наполнилась радостные криками, поцелуями и объятиями, а одна из собак, дворняжка горчичной масти, прыгала, лаяла и привечала всех подряд, включая лорда Ченнинга.

Он пнул собаку, когда та дружелюбно ткнулась ему в лодыжки; и она, ощетинившись, отошла.

— В чем дело, Джуно? — Рыжеволосая женщина наклонилась к собаке; потрепала ее по шее. Затем подняла на Годфри прищуренные, зеленые глаза, в которых светилось такое презрение; что у него возникло желание задушить ее; — Джуно вас не тронет. Если, конечно, вы не намерены обижать ее, — сухо пояснила она.

— Порция, позволь представить тебе лорда Ченнинга, — Фиби наконец вырвалась из шумного детского окружения. — Лорд Чённинг, леди Дикейтор, графиня Ротсбери.

Порция сдержанно кивнула, не отнимая руки от собаки. Поклон Годфри был всего лишь формальностью. Ему никогда еще не приходилось встречать подобную женщину. Разумеется, он знал Руфуса Дикейтора, графа Ротсбери. Человек с богатым прошлым, но по крайней мере аристократ. Зачем ему такая, похожая на мальчишку, жена? Визитер повернулся к Фиби:

— Теперь я должен попрощаться, леди Гренвилл, и оставить вас с вашими гостями.

— Что же вы так быстро уходите? — вежливо пробормотала Фиби, уже протягивая ему руку.

— Я и так злоупотребил вашим гостеприимством, — ответил он, целуя ей руку, а затем повернулся к Оливии: — Леди Оливия, надеюсь, мне будет позволено нанести вам еще визит?

Оливия присела в реверансе, но ничего не ответила. Жаль, что невозможно придумать ничего такого, что избавило бы ее от его возвращения. Пока он не сделает ей официального предложения, у нее не остается выбора, кроме как принимать его.

Годфри между тем стоял и ждал ее ответа. Осознав наконец, что выглядит глупо, держась за ручку двери и не двигаясь с места, он коротко кивнул и вышел из гостиной.

— Какой неприятный человек, — заметила Порция.

— Да, правда! — с готовностью поддержала ее Оливия. — У меня от него мороз по коже.

— Он выглядит достаточно безобидным, — сказала Фиби и добавила: — Для щеголя.

— Отец считает, что он намерен ухаживать за мной.

— Тогда мне остается только одобрить его намерения! — расхохоталась Порция. — Он, конечно, не знает, что ты дала обет безбрачия.

Безбрачия, но не целомудрия! Насмешливые слова пирата вновь зазвенели у нее в голове, и она вдруг залилась краской. Порция тем временем напустила на себя серьезный вид и, поймав взгляд Оливии, хитро прищурилась.

— Я чувствую, ты что-то скрываешь.

— У Оливии было приключение, — вполголоса произнесла Фиби, помня о присутствии детей.

— О, как интересно! — Вопросительно вскинув бровь, Порция уставилась на озабоченное и серьезное лицо леди Гренвилл. — У тебя такой вид, будто ты не одобряешь его, милая. — Она перевела взгляд на Оливию и отметила смущение и растерянность девушки. — Кажется, я приехала вовремя. — Сделав такой вывод, Порция повернулась к детям: — Люк, Тоби, отведите Алекса и Еву в сад, и пусть Джуно побегает там же.

Двое старших мальчиков с готовностью подчинились, оставив трех женщин в относительном покое.

— А теперь… — Порция присела на подлокотник кресла. — Я готова слушать.

Увлеченные разговором, Руфус Дикейтор и Кейто не спеша прогуливались по террасе. Дети, Джуно и две собаки Гренвиллов выскочили в открытые стеклянные двери гостиной. Руфус сделал паузу, чтобы проследить за ними отцовским взглядом.

— Люк… Тоби… не выходите из сада! — крикнул он им вдогонку. — И не спускайте глаз с Евы. — В ответ кто-то взмахнул рукой, и Руфус негромко рассмеялся. — Она настоящий сорванец, с ней постоянно что-нибудь случается. Такое впечатление, что неприятности к ней так и липнут.

— Вся в мать, — заметил Кейто.

— Может, ты и прав.

Мужчины заглянули в открытую дверь гостиной. Женщины, образовав кружок, о чем-то очень оживленно разговаривали; они были настолько поглощены беседой, что не заметили заинтересованных взглядов мужчин.

— Интересно, о чем они толкуют? — хмыкнул Руфус.

— О, вероятно, о всяких семейных делах… о детских зубах, о проблемах с прислугой, о сложных узорах для вышивания, — усмехнувшись, ответил Кейто.

Руфус рассмеялся нелепости этого предположения.

— Солдат, поэт и ученый. Замечательная троица!

— Неразлучная троица, — заметил Кейто, прежде чем вернуться к прерванному разговору. — Итак, на острове и за его пределами говорят о новой попытке освободить короля.

— Да, армия полна слухов, но последний, похоже, имеет под собой основание.