Джейн Фэйзер - Джудит

Он подошел к столу. Словно во сне, наполнил бокал. Надо хотя бы поужинать, все равно заплачено.

Маркус свернул на Джермин-стрит. Не переставая удивляться своему спокойствию, он посмотрел вперед. Фонари висели над дверьми трех домов. Где-то в одном из них очень скоро он обнаружит свою жену в компании Бернара Мел-вилла, третьего графа Грейсмера. Маркус понятия не имел, почему она оказалась здесь, почему она позволила Грейсмеру заманить себя в ловушку. Но причины его сейчас и не интересовали. Потом для выяснения будет достаточно времени. Одно его сейчас беспокоило, только одно: поспеть вовремя, прежде чем с ней случится непоправимое.

За первой дверью о графе Грейсмере никто понятия не имел. Дворецкий в напудренном парике второго дома поклонился ему и сразу же пригласил зайти. Из салона выплыла мадам, воплощенная любезность. Еще бы, новый клиент! И, судя по всему, не из бедных.

— Где Грейсмер?

И тон, каким был задан вопрос, и взгляд горящих черных глаз на бесстрастном лице, похожем на маску, — вес это произвело на мадам соответствующее впечатление.

— По-моему, его светлость наверху, Он ждет вас?

— Если нет, то зря, — сухо бросил Маркус. — Будьте добры, покажите мне, где это.

Сообразительная мадам уже догадалась, что за дела у этого джентльмена с Грейсмером. Если разгневанный муж желает повидаться с Грейсмером, это не ее дело. Но никаких сцен в холле, и тем более в салоне, она не допустит.

— Проводи джентльмена к графу Грейсмеру.

Маркус поднялся за девушкой наверх. У дверей он ее остановил и приложил палец к губам. Постоял несколько секунд прислушиваясь. Из-за двери не слышно было ни звука. Абсолютная тишина. Маркус мягко нажал на ручку и открыл дверь.

Грейсмер сидел, откинувшись на спинку стула. С бокалом кларета в руке он задумчиво смотрел на огонь в камине. Услышав, как скрипнула дверь, граф обернулся.

— Ах, это вы, Грейсмер? — Со стороны могло показаться, что Маркус приятно удивлен.

— Какая честь для меня, Керрингтон. — Бернард сделал глоток вина. — Чем обязан столь неожиданному визиту?

— О, все очень просто. — Маркус швырнул трость па диван, сел напротив графа и, прежде чем снова на него взглянуть, некоторое время сосредоточенно изучал обстановку в комнате. — Все очень просто. Где моя жена, Бернард?

— Почему вы меня об этом спрашиваете, Маркус. Как видите, я ужинаю в одиночестве.

— Это я, конечно, вижу. Но вы ожидали кого-то в гости, не так ли? — Маркиз взял вилку и с интересом стал изучать зубцы, потом дотянулся до бокала, наполовину наполненного вином. — Ваша гостья на время удалилась или как?

Грейсмер громко рассмеялся: не смех, а скрип разбитого стекла.

— Полагаю, что не на время.

— Вот как? Вы меня заинтриговали, Грейсмер. И очень. Прошу вас, объясните.

— Вашей жены здесь нет, — произнес граф. — Она была здесь, но в данный момент скорее всего отдыхает в своей постели.

— Понятно. — Маркус встал. — А что заставило ее уйти?..

— Я вас уверяю, Маркус, ничего, что могло бы бросить тень на репутацию вашей жены, здесь не произошло. Добродетель ее осталась незапятнанной. А теперь прошу вас оставить меня, чтобы я мог закончить свой ужин.

— Разумеется. Но позвольте перед уходом дать вам один совет. Если вы и в дальнейшем собираетесь строить насчет моей жены какие-то планы, то я предлагаю вам их оставить Мне бы не хотелось снова использовать хлыст, но, если это окажется необходимым, придется. И в этот раз обещаю вам секрета из инцидента не делать. Он станет гвоздем сезона, можете быть уверены.

Маркус поклонился, с презрительной усмешкой глядя на покрасневшего Грейсмера.

— Остерегайтесь меня, Бернард! И помните, на сей раз гордость не помешает мне сказать правду. Я выставлю вас на всеобщее посмешище, и вас будут презирать даже в этом заведении.

Маркус возвращался на Беркли-сквер пешком.

Пока неясно, что заставило Джудит связаться с Грейсмером, но очевидно одно; неприятностей ей каким-то образом избежать удалось, и, судя по всему, вполне успешно. Скорее всего Джудит пришлось разыграть перед кавалером свой очередной спектакль.

Но прежде всего, какого черта она вообще имеет дело с Грейсмером? Совершенно непонятно. Конфликт наш давно уже улажен. Нет, здесь что-то не то. Непонятно, зачем она поддерживает знакомство с Грейсмером. И больше того, соглашается поужинать с ним тет-а-тет. Почему?

И снова в душе Маркуса зашевелился клубок сомнений и подозрений.

»А ведь я совсем не знаю Джудит. И узнаю ли когда-нибудь? Неужели она связалась с Грейсмером для того, чтобы сделать мне больно? Но если это так, почему же покинула своего кавалера, и, видимо, против его воли? Она ожидала чего-то другого. Чего же? Неужели моя простодушная жена рассчитывала, что приглашение на интимный ужин тет-а-тет — это совершенно безобидное предложение? В это невозможно поверить. Уж в чем-чем, а в простодушии Джудит упрекнуть никак нельзя. Разве ее можно купить на такую дешевку? Хорошо, а если Грейсмер убедил ее, что ужин не интимный, а в компании с кем-то, кто хорошо ей знаком? И когда она обнаружила правду…»

Эта версия была более правдоподобной, и Маркус немного успокоился. Но тут же вспомнил, как она утром лгала ему о вечеринке с приятельницами.

Когда Маркус подходил к дому, Джудит стояла у окна своей спальни и смотрела на площадь. Она ждала его. То, что ложью и наветами Грейсмер мог испоганить репутацию любого человека, ей хорошо известно. Он был способен на все, на любую подлость. И все же в этот вечер она заглянула в бездну такого злодейства, какого прежде не знала. Одно дело — рандеву при свечах, а другое — привести Джудит в публичный дом… Это мог придумать настоящий дьявол. Скорее всего дело обстоит так: жена Маркуса нужна Грейсмеру, чтобы нанести удар самому Маркусу. Графу захотелось его унизить, и. разумеется, публично.

Она стояла у окна, скрестив руки на груди, чувствуя но всем теле слабость после жестокой рвоты. Какие бы пели Грейсмер ни преследовал, планы его она разрушила. И это главное. Из одного ее, даже добровольного, присутствия вместе с Грейсмером в таком месте большого скандала не сделаешь.

Джудит собиралась рассказать Маркусу все. Если он услышит это из ее уст, то будет предупрежден. А предупрежден — значит, вооружен. Мысль о том, чем она при этом рискует, заставила Джудит передернуться от ужаса.

Маркус уже скрылся из виду. Сейчас он поднимается по ступенькам прямо под ее окнами.

Стоя на верхней площадке лестницы, Джудит ждала, когда он войдет в холл. Как только Маркус открыл дверь, они ринулась вниз.

— Маркус, мне надо с тобой поговорить! Горечь и досада, казалось, сдавливали его со всех сторон. Маркус пристально посмотрел на жену. Она была бледна, заметно напряжена, но, насколько он мог судить, в полном порядке.