Джейн Фэйзер - Валентинов день

Они прошли по коридору и вниз по лестнице как духи по заколдованному дому — ни единого звука, кроме слабого поскрипывания старых половиц. Луис открыл ведущую на улицу боковую дверь — подальше от конюшни, где лошадь или собака могли поднять тревогу.

Так же тихо они двигались по темным пустынным улицам спящего города. На соборной площади под присмотром заспанного конюха из «Зайца и гончих» их ожидала карета, запряженная шестеркой лошадей.

Словно следуя заученной роли, Луис встал перед Эммой, а Поль вышел вперед и заговорил с конюхом. Один из мужчин оказался сзади. И ее быстро втиснули внутрь и запихнули в дальний угол, точно куль, так что конюх ее даже не заметил.

Поль расплатился, и конюх отправился досыпать в свою постель, лишь немного удивляясь, с чего это людям взбрело в голову начинать среди ночи путешествие. Луис мигом забрался на козлы. Два других подручных вскочили на лошадей, стоявших первыми в упряжке. А Поль с удобством развалился внутри.

Он устроился напротив Эммы и задумчиво посмотрел на нее, но девушка не отвела глаз. Ее голова прояснилась, и страх прошел бы, если бы она не думала об Аласдэре. Девушка понимала, что хотел от нее Поль Дени. И знала, что он зайдет как угодно далеко, чтобы получить то, что ему требовалось. Можно ли его убедить, что у нее не осталось документа? Сомнительно. Но это ее единственный шанс.

Громыхая, на бешеной скорости карета вылетела из Стивенейджа на Лондонскую дорогу. Но Эмма не могла судить, куда они направлялись: шторки на окнах были задернуты, и она чувствовала только стремительность, с которой неслась упряжка.

Стягивавший запястье ремешок впился глубоко в кожу, и кисти стало покалывать, словно иголочками. Она постаралась выплюнуть кляп, но во рту настолько пересохло, что язык не слушался.

— Не тревожьтесь, леди Эмма, — усмехнулся Поль. — Когда настанет время вам что-нибудь сказать, вы сможете это сделать. Еще как заговорите. А сейчас примите мой совет — придержите язык, пока он вам не понадобится. — Поль Дени улыбнулся, и в полумраке кареты блеснули его зубы. Затем сложил на груди руки и закрыл глаза.

Джемми бросил кости и с досадой воскликнул:

— Клянусь Всевышним, Сэм, тебе дьявольски везет!

Сэм радостно осклабился и потянулся к кувшину с элем.

— Еще кто-нибудь? — пригласил он. Все только покачали головами. — Ну и ладно, на сегодня хватит. — Грум слез с высокой скамейки и потянулся. — Видел карету, что промчалась по улице?

— Нет. — Джемми встал вслед за ним и тоже направился к задней двери. — Куда?

— На Лондонскую дорогу. Шестерка — ну и пылищу же она подняла!

— Когда?

— Да с полчаса назад. Как раз когда я вышел отлить. — Сэм с удовольствием поскреб ягодицы. — Не так уж много экипажей ездят в эту пору.

Джемми кивнул и погрузился в приятную теплоту задней комнаты, где пахло потом, лошадьми и элем.

— Как ты думаешь, Сэм, господину было бы интересно узнать об этой карете?

— В такой-то час? — Грум допил эль, высыпал на стол пригоршню монет и спрятал их в бездонном кармане штанов. — Тебе виднее, ты лучше его знаешь.

— Он ведь говорил, чтобы мы держали ухо востро. Лучше сказать.

— Давай. Но не вдвоем же идти.

— Лучше вдвоем. Может быть, у него для нас обоих поручения. — Он одернул тужурку, словно готовясь предстать перед господином. — Ну, двинули.

Зевая во весь рот, Сэм поплелся за ним.

Они вошли в таверну через заднюю дверь, которая вела во внутренний двор, и пересекли кухню.

— Ты знаешь, где остановился лорд Аласдэр? — спросил Сэм, подавляя очередной зевок.

— Угу, — коротко ответил Джемми, первым поднялся по лестнице и безошибочно повернул по коридору к передним комнатам. У комнаты Аласдэра он задержался и положил на ручку ладонь. Затем осторожно постучал. Никакого ответа. Он постучал снова. Опять тишина.

— Только нарушишь его сладкий сон, — проговорил Сэм. Но этот очевидный факт Джемми предпочел оставить без внимания. Он повернул ручку и толкнул дверь. Комната оказалась пустой, кровать нетронутой.

Грум почесал затылок.

— Готов поклясться, что это та самая. Я был здесь, когда господин одевался к ужину и отдавал распоряжения на утро.

— А теперь его нет, — заметил Сэм и снова зевнул. — Ты как хочешь, а я иду спать. Постой-ка, это что такое?

Джемми тоже услышал: слабый стон из соседней комнаты. Он замер и приложил ухо к стене. Стон повторился.

Грумы переглянулись, затем не сговариваясь одновременно бросились вон из комнаты — к соседней двери. Она была не заперта и распахнулась от первого же толчка.

— Боже милостивый! — Джемми рухнул на колени у скрюченной на полу фигуры. — Боже милостивый!

Сэм тоже склонился над лежащим и приложил палец к сонной артерии.

— Он жив. Но клянусь святыми, тот, кто его избил, знал свое дело. — Грум рассматривал синяки почти уважительно, как человек, который сам умеет превратить тело противника в котлету.

Джемми досадливо крякнул и взялся за кувшин с водой.

— Страшновато, но ничего не поделаешь — надо привести его в чувство. — И с этими словами выплеснул воду Аласдэру в лицо.

Молодой человек пошевелился, повернулся на бок и в болезненной судороге извергнул содержимое желудка. Тошнота волной прошла по избитому телу и вернула его к сознанию.

— Ну как, сэр, полегче? — Джемми поддерживал голову господина, пока дурнота немного не прошла. — Лежите спокойно, а мы посмотрим, что с вами сделали. — И осторожно положил его голову на пол.

Аласдэр закрыл глаза. В голове было пусто. Он ничего не чувствовал, кроме боли. Но постепенно память к нему вернулась, и он в отчаянии и страхе застонал. Они похитили Эмму!

— Сломана пара ребер. — Рукой знатока Сэм провел по бокам Аласдэра. — Шея цела. — Он уселся на корточки и объявил: — Могло быть хуже. Намного хуже.

Аласдэр постарался найти в этом утешение, но не смог. От отчаяния и боли захотелось умереть.

— Сэр, мы стянем ребра, — предложил Джемми. — С ними больше ничего не поделаешь. — Он говорил как человек, который за долгую карьеру жокея сам сломал не одно ребро. — Синяки что надо. Должно быть, чертовски болят.

— Само собой, приятель. — Аласдэр удивился, что сумел выговорить это так бесстрастно, попытался сесть, но у него тут же потемнело в глазах. Когда он пришел в себя, то понял, что Джемми стягивает ему ребра разодранной на полосы простыней.

— Сэм пошел раздобыть арнику. И еще сказал, что припарки из просвирняка лучше. Но где его сейчас возьмешь? Купим днем у аптекаря. — Грум отодвинулся, оценивая свою работу, потом подхватил господина за плечи. — Ну-ка, сэр, попробуйте, сможете сесть?

Аласдэр попытался, оттолкнулся от пола, но боль в избитом теле заставила его вскрикнуть, и Джемми пришлось самому поднять хозяина.