Мэри Бэлоу - Просто незабываемая

– Разумеется, – ответила она. – Мы, конечно же, не позволили бы ей путешествовать в неудобном дилижансе, лорд Синклер. Она наша племянница – и наша наследница.

Вскоре после этих слов он ушел.

Что ж, конечно, все так и должно быть: конец истории, «прощай», полный конец.

Но, покидая гостиную Маршалл-Хауса, Лусиус продемонстрировал такой высокий драматизм – совершенно не запланированный и не отрепетированный, – что было бы досадно теперь приползти обратно и объявить, что он отказался от своего плана сделать предложение Фрэнсис Аллард, потому что она уехала из города.

Сделать предложение после того, как она уже один раз отказала ему и с тех пор не изменила своего решения!

Очевидно, он в самом деле страдал от неизлечимого безумия.

Вернувшись в Маршалл-Хаус, Лусиус, прыгая через две ступеньки, поспешил к себе в комнату, но на первой же лестничной площадке он встретил целую толпу народа – они, должно быть, увидели его в окно гостиной и вышли ему навстречу.

Лусиус почти ожидал увидеть среди них и Порцию, но ни ее, ни леди Балдерстон там не было, однако были все остальные – правда, кроме дедушки.

– Ну, Лус? – с нетерпением воскликнула Эйми, когда их разделяло всего шесть ступенек. – Она сказала «да»? Сказала?

– Эйми, придержи свой язычок, – одернула ее мать. – Лусиус, что ты наделал?

– Это была погоня за несбыточным, – ответил он. – Ее там не оказалось. Она отправилась в Бат.

– Никогда в своей жизни я еще не была так унижена, – сказала ему мать. – Ты понимаешь, что Порция теперь не выйдет за тебя замуж. Могу сказать, что леди Балдерстон этого не допустит, как и лорд Балдерстон, когда узнает о том, что произошло. И даже если они согласятся, то я не уверена, что сама Порция пойдет на это. После того как ты ушел, она вела себя чрезвычайно достойно и даже посоветовала Эмили, какое надеть платье на завтрашний вечерний бал у Лоусонов. Но ты оскорбил ее в присутствии почти всей нашей семьи.

– Правда, мама? – Лусиус поднялся на верх лестницы, и Тейт, отступая в сторону, чтобы дать ему пройти, ухитрился украдкой улыбнуться своему шурину. – И чем же? Предположив, что она сплетница? Пожалуй, я был излишне тактичен, но ведь я не сказал ничего, кроме правды.

– Совершенно согласна, – поддержала его Эмили. – Как будто я сама не в состоянии выбрать себе платье!

– Мне никогда не нравилась леди Лайл, – добавила Маргарет. – У нее на лице всегда ехидная полуулыбочка. Я ей не доверяю.

– Ах, успокойтесь, – попросила виконтесса. – Ты совершенно сознательно придуриваешься, Лусиус. Ты ведь отлично знаешь, что Порция уже больше месяца каждый день ожидает от тебя свадебного предложения. Мы все этого ожидаем.

– Значит, вы все ошибаетесь. Я обещал этой весной выбрать невесту, а не Порцию Хант.

Эйми захлопала в ладоши.

– Я очень рада, Лус, – сказала Кэролайн. – Мне не нравится поведение Порции этой весной. Она мне не нравится.

– А ты уверен, что мисс Аллард – это подходящий выбор? – нахмурившись, спросила виконтесса.

– Не вижу, почему нет, если не считать того, что она уже несколько раз отказала мне, – ответил Лусиус.

– Что?! – воскликнула Эмили.

– Она сумасшедшая? – вторила ей Маргарет, а Тейт поморщился.

– О нет, Лус, – сказала Эйми. – Нет! Она не могла этого сделать.

– О, потише, прошу вас всех, – сказала леди Синклер. – Вы разбудите дедушку.

– Он еще спит? – удивился Лусиус.

– Боюсь, он переоценил свои силы, – ответила ему мать. – Он сегодня совсем плох, а теперь еще и это. Он будет очень расстроен, Лусиус. Ему очень хотелось, чтобы ты женился на Порции. Ты уверен, что сегодня не проявил больше безрассудства, чем обычно? Быть может, если ты нанесешь визит на Беркли-сквер и принесешь извинения...

– Я этого не сделаю. И пока я стою здесь, разговаривая с вами, я впустую трачу драгоценное время. Извините, но мне нужно переодеться. Через полчаса у дверей меня будет ждать моя двуколка.

– Куда ты собрался? – огорченно спросила виконтесса.

– Конечно, за Фрэнсис, – ответил Лусиус, направляясь к следующему лестничному пролету. – А куда же еще? – Он услышал, что Эйми успела взвизгнуть от восторга, прежде чем мать прикрикнула на нее.

На жестком сиденье экипажа невозможно было найти удобное положение, и у Фрэнсис болело все тело. Когда ей казалось, что она устроилась поудобнее, коляска непременно должна была наскочить на твердый корень или угодить в рытвину, и она вспоминала, что если экипаж когда-то и имел рессоры, то теперь их у него не было.

Но даже при этом к наступлению вечера она почти клевала носом. Фрэнсис понимала, что скоро стемнеет и им придется остановиться. Она отказалась от предложения бабушек, чтобы их горничная ради приличия сопровождала ее, – ей хотелось побыть одной. Фрэнсис не собиралась останавливаться в людной или дорогой дорожной гостинице, а ее непритязательная дорожная одежда должна была удержать хозяев и постояльцев от сплетен.

Завтра она доберется до Бата, потом, конечно, немного отдохнет, а затем ей придется узнать, чем именно временная учительница занималась с ее классами, и приготовиться на следующий день приступить к работе. Это будет нелегко, Никогда прежде Фрэнсис не оставляла работу больше чем на день, но она с удовольствием думала о том, что снова будет занята.

И с каждым проходящим днем блистательное великолепие прошедшего концерта и мучительный момент последнего прощания с Лусиусом будут отодвигаться все дальше и дальше в памяти, пока наконец не наступит день, когда она сможет не думать ни о силе, ни о глубине чувств, которые преподнесла ей эта неделя.

Ей снилось, что она прячется от Чарлза в снежном сугробе, снилось, что она поет и берет высокую ноту, а ей в рот залетает снежок и она видит Лусиуса, широко улыбающегося и восторженно аплодирующего. Ей виделось во сне, что хор старшеклассниц исполняет мадригал для лорда Хита, но все фальшивят и поют не в том темпе, а она хлопает в ладоши, безуспешно стараясь навести порядок.

Она видела дюжину других бессмысленных, бессвязных ярких снов, пока внезапно не проснулась от того, что экипаж покачнулся и наклонился, явно потеряв управление.

Ухватившись за потертый ремень над головой, Фрэнсис приготовилась к надвигающейся катастрофе. Послышался стук копыт и кричащие голоса, а затем в поле ее зрения появились лошади – они скакали в том же направлении, куда двигался ее собственный экипаж, и были запряжены в двуколку. При виде этой картины Фрэнсис изумленно раскрыла глаза. Двуколка на дороге в Бат? И несется на такой головоломной скорости? И происходило это на самом узком участке дороги. А вдруг что-то случится?

Прижавшись лицом к окошку, Фрэнсис взглянула на джентльмена, сидевшего на высоких козлах. На нем была элегантная длинная темно-желтая кожаная накидка для верховой езды и цилиндр, надетый немного набекрень.