Милли Крисуэлл - Неограненный алмаз

Схватив Арабеллу, Джекоб привлек ее к себе.

– Я пришел сюда не спорами заниматься. – Он по-хозяйски положил руку ей на грудь. – Зачем тратить время на эти смешные разбирательства, когда мы можем провести время с большей пользой?

Арабелла с силой толкнула его в грудь и громко позвала собак. Вид перекосившегося от страха лица Джекоба доставил ей большое удовольствие. Появившись в комнате, собаки застыли у ее ног.

– Убери их! Они меня искусают. Прекратите! Прекратите! – кричал он собакам, которые с рычанием обнажили большие белые клыки.

– Ну, если они откусят то, что у тебя выступает, это будет только на пользу. Тебе не с чем будет приставать к Лулу Лауэри.

Отступая к двери, Джекоб поспешил закрыть свое интимное место.

– Клянусь, ты единственная женщина, что у меня была.

– Когда ты скажешь мне это под венцом, я, может, и поверю. Но до этого момента я не желаю видеть твою жалкую физиономию. Никто не делал из меня дуру, Джекоб Морган. Не удастся и тебе!

Джекоб открыл дверь и быстро сбежал по лестнице, но ретироваться без потерь ему не удалось – одна из собак вырвала из его брюк здоровенный клок.

– Хороший мальчик, Клетус. – Арабелла погладила собаку по голове и захлопнула дверь. Вернувшись в комнату, она налила себе бренди и села на софу.

Совершенно очевидно, что не только деловые интересы преследует Джекоб, шантажируя Пруденс Даниелс. Иначе бы он не пытался уйти от ответа. С Джекобом надо поквитаться, и она знает как.

– Разъяренная женщина страшнее чертей из ада, мальчики, – сказала она, обращаясь к собакам.

Спустя несколько дней Пруденс вошла в кабинет отца и обнаружила Брока сидящим за столом. Подперев руками голову, он изучал какую-то бумагу.

– Что случилось? Почему ты поднялся с кровати? Тебе еще рано ходить. – Заметив, как серьезны его глаза, она поняла, что что-то произошло.

Брок протянул ей лист.

– Судья Купер определил дату суда. Он состоится через две недели.

– Тебя это так взволновало? – Она села на стул. – Почему?

– Я еще не готов, – признался он. – Если бы у меня были мои книги по праву... Но я оставил их в Сакраменто, а времени съездить за ними уже нет. Строить защиту без точного знания законов невозможно.

– Ты уверен? Он вздохнул.

– Ну, теперь-то мне придется попытаться обойтись без них.

В проникающем сквозь жалюзи тусклом свете Пруденс смогла разглядеть, что шрамы на лице и руках Брока уже почти затянулись. Ребра срастутся только через несколько недель, но тем не менее самочувствие его заметно улучшилось.

Внезапно лицо Пруденс озарилось – она вспомнила о нескольких связках книг, которые когда-то привезли ее отцу.

– Может, и не придется, – сказала она. Брок удивленно поднял голову. – Незадолго до того, как умер мой отец, скончался его брат Роберт. Его книги переслали сюда из Денвера.

– Но я не понимаю...

– Дядя Роберт был адвокатом, – нетерпеливо прервала она его. – Несколько лет он практиковал в Денвере. Может быть, эти книги устарели, но они могут оказаться полезны.

Брок отставил стул и поднялся.

– Покажи мне их.

– А ты уверен, что готов ими заняться? – тревожно спросила Пруденс. – Тебе следует набираться сил, а не думать о суде. Я сама подготовлюсь к этому делу.

– Ты слышала, что я сказал? Суд состоится через две недели. Я должен успеть подготовиться.

– Ничто не стоит твоего здоровья, Брок... – Он в ответ свирепо нахмурился, и она поспешила добавить: – Я имею в виду – ты не можешь повременить немного?

– Судья Купер намеревается выжить нас отсюда как можно скорее. Он будет рад, если мы не явимся в суд.

Пруденс с сожалением вздохнула. Если она потеряет ранчо, Броку все равно придется встать на ноги, здоровый он будет ко времени выселения или нет.

– Тогда иди за мной. Книги в свободной спальне напротив моей комнаты.

В комнате, куда они зашли, стоял затхлый запах. Подойдя к окну, Пруденс отдернула штору и чуть приоткрыла его.

– Я сюда почти не захожу. Комната используется как кладовая, – объяснила она.

На трех деревянных ящиках было написано «Роберт Даниелс, эсквайр», и Брок направился прямо к ним. В первом ящике оказались одежда и личные вещи, и Брок не удержался от вздоха разочарования:

– Здесь ничего нет.

– Посмотри в других, – сказала Пруденс, с удивлением разглядывая содержимое ящика. Дядя Роберт был человеком с причудами, и его вещи, совершенно ненужные обычному человеку, ярко об этом свидетельствовали.

Они вместе подняли крышку второго ящика и, к большому облегчению Пруденс, обнаружили внутри книги, множество книг. Брок стал выкладывать на пол толстые тетради для записей.

– Твой дядя хорошо вел дела, – заметил Брок, перелистывая одну из них. Записи касались судопроизводства. «Надо будет их просмотреть на досуге», – решил он.

Пруденс накрыла его руку своей:

– Я верю в тебя.

Брок увидел в ее глазах доверие, надежду и что-то еще, чего он не смог разобрать. Внезапно он привлек ее к своей груди и поцеловал. Это был мимолетный, секундный порыв, который, однако, затянулся, когда Пруденс обвила шею Брока.

Его руки накрыли ее грудь, его язык проник ей в рот, и на это откликнулось все ее тело. Она неуверенно коснулась его языка своим и услышала стон наслаждения. Ободренная его откликом, она прижалась к нему теснее, чувствуя, как наливается силой его мужское естество. Она тронула его, и Брок тихо простонал. Его руки двинулись вниз, к ее ногам.

Пруденс, чувствуя, как ее захлестывает желание, с силой прижала к себе его голову, ее руки скользнули к его мускулистым плечам, груди... Внезапно Брок отстранился.

Прерывисто дыша, он проговорил:

– Мне очень жаль, Рыжая. Я говорил, что это никогда не повторится, но я поддался импульсу. Клянусь, этого больше никогда не произойдет.

Она почувствовала, как ее охватывает глубокое разочарование. И гнев. Потому что все происходило по ее воле и по ее желанию.

– Тебе не надо извиняться. Я...

– Если ты мне поможешь, мы сейчас отнесем все эти книги в кабинет, – прервал он ее и снова принялся вынимать книги из ящика. – Мне нужно выработать стратегию наших действий.

Пруденс с трудом овладела собой.

– Хорошо. Иди. Неси. Я пойду следом. Мне нужно рассортировать некоторые из вещей, – сказала она.

Как только он уйдет, она упадет на диван и даст волю слезам. А после этого выработает свою собственную стратегию. Она сделает все возможное и невозможное и заставит Брока Питерса полюбить ее.

– Не могу поверить, что судья назначил рассмотрение дела на день перед Рождеством, – недоуменно произнесла Элиза, доставая из духовки поднос с имбирными пряниками. – Думаю, это просто непорядочно.