Сюзанна Энок - Приглашение к греху

Ее плеча коснулась рука.

– Кэролайн.

Она вздрогнула. Закери. Что ему сказать? Что она лучше выйдет за него замуж, чем станет гувернанткой у лорда и леди Иде?

Закери сел рядом и взял ее руку, сжатую в кулак. Теперь он даже не скрывает, что выделяет ее среди всех остальных. Может, он думает, что она загнана в угол? Хочет, чтобы ее заставили выйти за него замуж? Мысли проносились у нее в голове с такой скоростью, что она не успевала составить предложение. Она хотела, чтобы он ушел и… чтобы остался.

– Мне так жаль, – тихо сказал он.

– Правда?

– Я знаю, как вы этого хотели. Конечно, мне жаль. Я мог бы написать Танбергу. Возможно, фамилия Гриффин заставит его изменить свое решение и…

– Нет. – Она встала. Ей все еще надо было о многом подумать, но она точно знала, что не хочет получить место в студии путем просьб или угроз со стороны Закери.

– У вас все еще остается альтернатива стать гувернанткой в семье Иде, Кэролайн. Я не изменил своего…

– Позвольте мне, – вмешался герцог Мельбурн. – После того как я увидел на днях ваши работы, мисс Уитфелд, я взял на себя смелость написать одному своему другу овашем таланте. – Он достал из кармана письмо ипередал его Кэролайн. – Вот его ответ.

Замечательно. Он, вероятно, предлагает место гувернантки в более престижной семье на самом севере Йоркшира. Что угодно, лишь бы уберечь Закери от женитьбы на какой-то Уитфелд. Она развернула письмо и сразу же увидела подпись.

– Это от Томаса Лоуренса, – прошептала она, не веря своим глазам.

– Он готов предложить вам место ученицы в своей студии в Лондоне, – сказал герцог, глядя не на нее, а на Закери, – при условии, что вы начнете работать в конце месяца.

В конце месяца. Значит, у нее есть три дня, чтобы собрать вещи и доехать до Лондона.

– Я уже посылала письмо сэру Томасу, но его секретарь ответил, что сэр Томас не принимает учеников и, уж конечно же, не женщин.

– Видимо, я более настойчив, чем вы, – сказал Мельбурн.

– Но…

– Мисс Уитфелд, разве вы не убеждали меня несколько дней назад, что никакие препятствия не поколеблют вашего желания стать профессиональным художником? Я рекомендовал вас Лоуренсу. У вас все еще есть возможность произвести на него впечатление. Но у вас остается всего три дня на то, чтобы доказать свою убежденность.

– С твоей стороны это очень великодушно, Мельбурн, – сердито сказал Закери, – но мне хотелось бы знать, зачем ты использовал свое влияние, чтобы помочь мисс Уитфелд?

– Это ты сделал все, чтобы поддержать ее. Мне осталось лишь довершить дело.

– Я не позволю…

– Довольно! – резко оборвала его Кэролайн.

На самом деле Мельбурн хотел заставить ее отказаться от предложения и признаться, что все разговоры о замужестве как о последнем прибежище для женщин, у которых не было ничего другого, были всего лишь пустой болтовней. А тут еще вмешался Закери с его утешительным призом в виде брака с человеком, который будет по крайней мере терпеть, если она захочет продолжать заниматься живописью как любитель. Но на деле это будет лишь временное утешение. Первое время она, возможно, даже будет счастлива. Но только до тех пор, пока не захочет снова взять в руки кисть по-настоящему.

Так что теперь у нее появилась еще одна альтернатива. Первая – стать гувернанткой сына графа Идса. Вторая – брак с Закери, и третья – стать ученицей сэра Томаса Лоуренса. При этом первые две означали, что она признает, что ее мечта недостижима и никогда не сбудется.

Она посмотрела на своих родителей. Ее мать не знала о предложении Закери, но она, несомненно, предпочла бы замужество для одной из своих дочерей. А ее отец хотел бы, чтобы она стала ученицей знаменитого художника и реализовала свою мечту, потому что у него никогда не было шанса реализовать свою.

– Кэролайн, – прошептал Закери за ее плечом, – подумай, пожалуйста, прежде…

– Мне лучше пойти и начать собираться, – твердо заявила она, прижимая к груди письмо Лоуренса. – Мне надо быть в Лондоне через три дня.

Ее сестры начали прыгать от радости, но Кэролайн смотрела на Закери. Он так стиснул челюсти, что у него заходили желваки на щеках. Коротко кивнув, он вышел из комнаты.

– Черт побери, ты не имел права!

– Не кричи так, Закери, – ответил Мельбурн со своего места перед камином в библиотеке.

Он чувствует себя здесь как дома, подумал Закери. Впрочем, куда бы его брат ни приходил или приезжал, он всегда был желанным гостем.

– Значит, ты хочешь, чтобы я вел себя благородно? Сохранял спокойствие и поболтал бы с тобой по-братски. Может, мы обсудим наши разногласия за партией в шахматы и стаканом бренди?

То, что Мельбурн был один, выпроводив из кабинета Шея, говорило о том, что он воспринимает ситуацию серьезно.

– Извини, если я ошибался, – таким же спокойным тоном сказал герцог, – и неправильно истолковал твое отношение к артистическим наклонностям мисс Уитфелд.

– – Речь не об этом.

– В таком случае просвети меня. О чем же?

Черт! Мельбурн все понимал, иначе он не предпринял бы шагов, чтобы изолировать Кэролайн от Закери.

– Ты ее даже не знаешь, – прорычал Закери. – Ты мог бы это сделать прежде, чем вмешаться в мои дела.

– Твои дела? Я помог мисс Уитфелд. Ты же сейчас интересуешься коровами, разве не так?

– Можешь сколько угодно играть в свои игры, Себастьян, но когда-нибудь одна из них обернется против тебя. Я хочу жениться на этой женщине. Я люблю ее.

Себастьян посмотрел на брата, но его взгляд был непроницаем.

– А она знает об этом?

– Конечно, знает.

– Тогда я не понимаю, почему ты винишь меня? Она приняла предложение Лоуренса. Я ее не заставлял.

Нет, брат не заставлял. Именно по этой причине Закери не чувствовал себя достаточно спокойным для разговора с Кэролайн. Отыграться на Себастьяне было легче. Часть вины все же лежала на нем. Он вклинился в нужный момент со своей обычной интуицией и все перевернул. В свою пользу.

– Ты мог бы дать ей возможность подумать, прежде чем огорошить своим известием, чтобы заставить ее отклонить мое предложение.

– Я ни зачто не прошупрощения, Закери. Я говорил с тетей Тремейн, и приданных обстоятельствах она готова продолжить свою поездку в Бат. Ты будешь ее сопровождать.

– Нет, не буду. У меня есть обязательства перед людьми. Я начал программу по разведению племенного скота, и я доведу ее до конца. Я говорил тебе об этом.

– Я вложу пять тысяч фунтов, если ты сформулируешь свои предложения и докажешь, что эта программа может приносить доход.

– Пять тысяч фунтов? Да это еще большее оскорбление, чем если бы ты вообще отказался участвовать. – Закери стал ходить по комнате. На самом деле он был слишком рассержен, чтобы чувствовать себя оскорбленным. – Я уже говорил тебе, что ты можешь не участвовать. Это мой проект, и я не хочу, чтобы ты себя с ним связывал.