Карен Хокинс - Уроки соблазна

Карета свернула за угол и остановилась. С тяжелым сердцем Делфи подняла занавеску и выглянула на улицу. Треймаунт-хаус был самым большим особняком в Мейфэре, в нем были обширный бальный зал и два огромных салона. Карета встала в длинную очередь перед ярко освещенным домом. Лошади ржали, пажи метались между экипажами, ливрейные лакеи локтями прокладывали себе дорогу к дверцам.

Хотя до начала сезона оставалось еще несколько месяцев, все съехались в Лондон на ежегодный бал в Треймаунте. Покойный маркиз положил начало традиции вульгарной, по мнению Делфи, демонстрации богатства. Но она действовала. Какими бы плохими ни были дороги, какой бы ледяной ветер ни дул и как бы неудобно ни было возвращаться в Лондон в середине зимы, бал вТреймаунте имел оглушительный успех каждый год.

Сара выглянула на многолюдную улицу:

– Похоже, кто-то разворошил муравейник.

Так и было. Люди жаждали получить приглашение в Трсймаунт, и, откровенно говоря, Делфи их не осуждала. Это был не просто особняк, каким бы он ни был величественным и какие бы пышные приемы в нем ни устраивались. Но то, как семейство Сснт-Джонов излучало власть и высокомерие, подсознательно напоминало всем, что они олицетворяют истинное дворянство.

Наконец карета подъехала к парадному входу, и вскоре они с Сарой уже шли по вестибюлю, вдыхая пряный аромат цветов, уложенных по обеим сторонам красного ковра, чтобы заглушить неприятные запахи по-зимнему мрачного города. Приглушенный смех и музыка встретили их, когда они вошли в бальный зал.

Маркус не стоял во главе ряда встречающих, а ждал появления Сары в библиотеке. И это хорошо, решила Делфи, отдавая накидку слуге и слегка вздрагивая от холода. Давно пора Маркусу принять непосредственное участие в делах сестры. Она повернулась как раз в тот момент, когда Сара расстегнула застежку голубой бархатной накидки и сбросила ее с плеч.

«Господи, нет!» Голубое, цвета сапфира, платье Сары с глубоким вырезом было настолько прозрачным, что даже самые смелые из великосветских дам подняли бы брови. А на пышных формах Сары оно выглядело совершенно скандально. Просто позор.

Из-под края шелка виднелись сверкающие туфельки, а шею, голову и руки водопадом усыпали сапфиры. Сара надела все фамильные украшения из сапфиров Лоренсов – от широкого золотого ожерелья до сверкающей тиары, скрепляющей блестящие черные локоны. Делфи показалось, что темно-синие камни отражают отчаянный блеск глаз племянницы.

Сара расправила юбки, машинально поправила грудь в опасной близости от края выреза. С трудом сглотнув, Делфи стала нервно теребить свой браслет. Люди уже начали узнавать Сару, и хотя можно было рассчитывать, что некоторые друзья Делфи будут пресекать любые разговоры о таком возмутительном наряде, другие будут обсуждать Сару с намерением узнать интересные пикантные новости, которые можно раздуть до скандала. Браслет с треском сломался.

– Черт!

Сара посмотрела на сломанный браслет, и ее взгляд немного смягчился.

– Не волнуйтесь за меня, тетушка Делфи. Со мной все будет в порядке.

– Нет, если ты не послушаешь брата.

Мягкое выражение лица исчезло, и новая, холодно-элегантная Сара приподняла почти обнаженное плечо.

– Маркус может отправляться к черту.

– По крайней мере поговори с ним, Сара. Прошу тебя. Он ждет в библиотеке.

Сара тягостное мгновение смотрела в глаза Делфи, потом вздохнула:

– Ну, хорошо. Надо побыстрее с этим покончить. Чем скорее он поймет, что не может приказывать мне, как служанке, тем лучше.

Держа спину очень прямо, Сара повернулась и вышла из зала, подметая за собой пол шелковыми юбками, колышущимися вокруг ее грациозных длинных ног.

Какой-то момент Делфи колебалась, не следует ли ей сопровождать племянницу. Но давно уже миновал и те дни, когда она могла поцелуями утешить ее. Делфи закрыла глаза. «Прошу тебя, Господи, дай Маркусу терпение святого. Оно ему понадобится».

Сара решительно подошла к библиотеке, распахнула дверь и остановилась. Она ожидала увидеть Маркуса за письменным столом с явным неодобрением на окаменевшем лице. Вместо этого она оказалась перед тремя из пяти старших братьев, на лицах которых читались разные чувства – от открытого осуждения до искренней озабоченности.

– Черт, – пробормотала Сара. – Если бы здесь оказались Бренд и Девон, то вся проклятая семья была бы в сборе.

– Какой милый способ здороваться с родственниками! – Чейз стоял у камина, прислонившись широкими плечами к каминной полке Волосы цвета воронова крыла и глаза чистейшего синего цвета. Он был младшим из пяти братьев и самым нетерпеливым. Сейчас его черты искажал гнев, руки в знак порицания сложены на груди. – Полагаю, мне не следует удивляться ничему, что ты можешь сказать или сделать, после того как я видел тебя в «Пороге ада».

Маркус, сидящий за письменным столом, поднял голову, и его темные глаза блеснули.

– «Порог ада»? Это не притон для азартных игр, последний из открытых Фарли?

– Именно он, – ответил Чейз. – Наша дражайшая сестричка была там меньше двух недель назад.

– А я там видела тебя, – хладнокровно заметила Сара. – Если это неподходящее место для меня, то и для тебя тоже.

Чейз вспыхнул.

– Я не женщина. И я не такой зеленый, чтобы не узнать с одного взгляда рулетку.

– Нет, ты просто проигрываешь сорочку в фараон, а потом уходишь, надравшись.

Чейз оттолкнулся от камина, стиснув зубы.

– Послушай...

– Полегче, детки, – лениво пробормотал Энтони, сидящий на диване у камина.

Сара уловила понимающий взгляд его карих глаз. Ее сводный брат был единственным, кто когда-то ее понял. Он был точной копией их матери – с темно-золотистыми волосами и карими глазами. Отец Энтони умер от лихорадки через год после свадьбы, оставив Энтони, которому едва исполнилось три месяца, и красивую вдову, быстро влюбившуюся в неистового маркиза Треймаунта, отца Сары.

Маркиз был человеком пылким и твердо верил в семейные ценности. Горячо любя жену, он считал Энтони своим старшим сыном в быстро растущей семье и старался не делать никаких различий между детьми. Они принимали друг друга без сомнений, и только фамилия Энтони свидетельствовала о том, что он не Сент-Джон.

Теперь она кивнула ему:

– Здравствуй, Энтони.

– Здравствуй, Сара. Хорошо выглядишь.

– Она выглядит записной кокеткой, – яростно выпалил Чейз. – Посмотрите на ее платье.

– В самом деле, – отозвался Маркус, и в его низком голосе зарокотали угрожающие нотки. – Пора прекратить твои выходки, Сара.

Она вздернула подбородок, борясь с гневом, охватившим ее при звуках этого высокомерного голоса. Ей пришлось напомнить себе, что он не привык, чтобы ему бросали вызов.