Виктория Александер - Идеальная жена

До сегодняшнего дня.

Николас тряхнул головой, надеясь привести свои мысли в порядок. Он так долго копил гнев и неудовлетворение от того, что не сумел поймать ее. Годами его гнев не угасал, его решимость оставалась непоколебимой, а цель ясной.

До сегодняшнего дня.

Он невидящими глазами смотрел на реку и раздумывал над последними неделями, проведенными в ее обществе. Он вспоминал каждое слово, каждый жест, каждое прикосновение. Он понял, что кроме того, что она уклончиво отвечала на вопросы о ее деловых отношениях с Мэттом тогда, десять лет назад, она никогда не лгала ему. Во всем, что касалось их двоих.

Однако он продолжал спорить с собой: а как же честь? Разве его собственное понятие о чести не требует, чтобы он выдал ее властям?

Но была ли это честь или гордость? Заставляла ли честь искупить свою неудачу, или это было просто глупое самолюбие? Только потому, что его перехитрила женщина. В то время он остро переживал свое поражение и боялся, что перестанет уважать себя. Но сейчас и здесь имело ли это значение? Неужели так важна для него гордость?

Всю эту бесконечную ночь Николас просидел на берегу древней реки, пока из-за горизонта не показалось солнце. Он встал, с трудом разгибая затекшие члены. Он не обращал внимания на боль. Он не спал всю ночь, но в эти проведенные в одиночестве часы не чувствовал потребности в отдыхе, слишком поглощенный борьбой, происходившей в его душе.

Сейчас наконец его душа вновь ожила. Лучи солнца согревали его, новый день сулил ему покой и окончание всех мучений. Словно тяжелый груз свалился с его плеч, и вместе с ним исчезли годы гнева и разочарования. Он сделал свой выбор, когда признался себе, а потом и ей, что любит ее. С прошлым покончено. Он встретит будущее рядом с Сабриной. Он улыбнулся и пошел к лагерю. Кто бы мог поверить в то, что он проживет оставшуюся жизнь с той самой женщиной, которая когда-то давно перехитрила его? С женщиной, в этом он вынужден признаться, которая во многом была ему равной, а кое в чем и превосходила его.

Николас направился к ее палатке. Он обнимет ее и скажет, что прошлое осталось позади. Не будет никаких упреков. Он будет великодушен и нежен. Тверд, но добр. Он милостиво простит ее. Но простит ли его она? В чем он обвинял ее, поддавшись слепому гневу, желая причинить ей такую же боль, какую испытывал сам? У него заныло под ложечкой. Конечно, она поймет, что он обвинял ее, потому что был в шоке от своего открытия, вот и все.

Раздался громкий крик, и из палатки выскочила Уинни, вслед за которой показалась рыдающая Белинда.

— Николас! — бросилась к нему Уинни. — Ее нет, Николас. Она уехала.

— Кто уехал? — спросил тотчас же появившийся рядом с ними Мэтт. Эрик подбежал к Белинде.

Уинни в смятении хватала ртом воздух.

— Сабрина! Ее нет!

Его сердце сжалось от страха, и он схватил Уинни за плечи.

— Что ты говоришь? Ее нет? Куда она уехала?

— Не знаю. Когда мы проснулись, Белинда обнаружила вот это.

Она помахала письмом перед его носом. Мэтт выхватил его из ее рук. Он пробежал глазами текст на обороте письма и осуждающе взглянул на Николаса.

— Так и есть! Она уехала. Здесь говорится, что она должна это сделать. Что она понимает, — сурово продолжил он, — что у нее нет другого выхода. Она не объясняет почему. Она также передает свой дом во владение Белинде, в качестве приданого. — Он снова взглянул на листок. — Она посылает Белинде свою любовь и просит не беспокоиться о ней.

Мэтт скомкал письмо. Николас был потрясен. У него сжалось сердце, и он почти не мог дышать.

— А она… она пишет обо мне?

— Нет. — В этом коротком ответе прозвучало обвинение.

Страх овладел им. Он не может допустить, чтобы она уехала.

— Мы должны найти ее. Эрик, готовь лошадей. Мэдисон…

— Не спеши, Уайлдвуд, — схватил его за плечо Мэтт. — Пусть едет.

Николас изумленно посмотрел на него.

— Ты в своем уме? В этой стране женщине нельзя ездить одной.

— Я сказал, пусть она едет. — Американец крепко сжимал его плечо. В голосе появились властные нотки. — Бри сумеет постоять за себя.

Николас освободился от его рук.

— Смешно! Даже Сабрине это не по силам. Я не могу… — Неожиданно он с подозрением взглянул на Мэтта. — Если ты знаешь, куда она поехала, где ее можно найти, тебе лучше признаться в этом.

Мэтт молчал.

— Ну, — Николас ухватил его за рубашку, — помоги мне, или я убью тебя.

— Николас! — ахнула Уинни. Он не сводил глаз с Мэтта.

— Мэдисон, это не пустая угроза!

Ни один из них не отвел взгляда и не отступил ни на дюйм.

Мэтт тяжело вздохнул:

— Не знаю я, черт побери, куда она поехала! Но послушай, Уайлдвуд, она не глупа и поедет на побережье, где можно найти корабль.

Николас отпустил его и, отступив назад, усталым жестом провел по волосам. Он повернулся, собираясь идти, но Мэтт снова преградил ему дорогу.

— Думаю, она уехала несколько часов назад. Здесь ее невозможно найти. Лучше всего, если мы отправимся в Александрию. Мы можем встретить ее на пути туда или найдем в самом городе. Здесь нам нечего делать.

— Ладно, — неохотно согласился Николас. — Мне весьма неприятно признаваться в этом, но ты, вероятно, прав.

Николас, сжав кулаки, старался сохранять спокойствие, скрывать дотоле неведомые ему чувства, грозившие разорвать его грудь. Никогда еще он не испытывал такой тревоги и страха. Он не может потерять ее!

Тихо и уверенно он произнес:

— Я найду ее, Мэдисон. Даже если на это уйдет еще десять лет или вся моя жизнь, клянусь, я найду ее.

Стоя на утесе, Сабрина рассеянно смотрела вниз на бьющиеся о камни волны. Свежий ветер развевал ее волосы, временами бросая на глаза выбившийся локон. Она бессознательно отводила его рукой и глубоко дышала, наслаждаясь острым соленым запахом моря. Чистый, освежающий и живительный воздух возвращал ей душевные силы.

Прошло четыре месяца со времени ее побега из Египта, но страх, преследовавший ее всю дорогу, не проходил. Она не забывала о нем днем, и он мучил ее по ночам. А когда она, обессиленная от борьбы, засыпала, то и во сне страдала от горькой утраты. Ей снился Николас, его ласки, его нежный взгляд и бархатный тембр голоса, который она поклялась больше никогда не слышать. И в то же время боялась, что никогда не услышит его.

Убежать оказалось удивительно легко. Через несколько часов после того, как она покинула лагерь, она встретила группу английских путешественников. Они, почти не задавая вопросов, поверили ее несколько сбивчивому объяснению, почему она бродит по Египту одна и в мужской одежде, и преисполнились к ней сочувствием. Они вместе добрались до Каира, а затем до Александрии.

Ей удалось миновать корабль Мэтта с его командой и найти морское судно, готовившееся к отплытию в Англию в тот же день. Деньги, полученные от продажи драгоценностей, позволили ей оплатить дорогу и все расходы, и, наконец, она достигла своего рая, маленькой прибрежной деревушки, которую всегда считала родным домом.