Барбара Смит - Одна безумная ночь

– Ох, Брэнд, ты ненасытен.

– Ты тоже, Шер.

А потом им обоим стало не до разговоров. В какой-то момент Шарлотта вдруг застонала и шевельнула бедрами, позволяя ему проникнуть в ее влажное тепло. Слившись воедино, они вновь вознеслись к вершинам блаженства. Вскрикнув, Шарлотта крепко прижалась к Брэнду и затихла. Он тут же обнял ее и уткнулся лицом в ее благоухающие волосы.

«О Господи, – думал он, – Шарлотта – удивительная женщина». Брэнд вдруг понял, что одной ночи ему будет мало. Вероятно, ему не хватит и дюжины ночей. Наверное, ему следует сделать ее своей любовницей. Купить дом, где они смогут встречаться и где их никто не обнаружит. Но им придется дорого заплатить за это, если, не дай Бог, их разоблачат. И все же они могли бы хотя бы время от времени встречаться тайком. У них все получится, если они будут соблюдать осторожность.

Увы, именно осторожности им сейчас явно не хватало.

Шарлотта высвободилась из его объятий и, поднявшись с постели, медленно прошлась по комнате. Потом повернулась к нему и с грустной улыбкой проговорила:

– Тебе действительно пора идти.

– Да, пора, – согласился Брэнд с явной неохотой.

Он встал и собрал свою одежду, разбросанную по комнате. Одеваясь, Брэнд украдкой наблюдал за Шарлоттой, она подбирала шпильки, и все ее движения были необыкновенно грациозны. При этом она совершенно его не замечала – словно забыла о его присутствии.

Или пыталась забыть.

Брэнд надел рубашку и заправил ее в брюки. Затем подошел к Шарлотте, закалывавшей перед зеркалом волосы. Обхватив ее за талию, он прикоснулся губами к ее плечу.

Она тотчас же высвободилась из его объятий:

– Ты не забыл, что уходишь?

Брэнд хмыкнул:

– Хорошо, дорогая. Я только хотел поцеловать тебя на прощание до следующей встречи. – Сделав паузу, он дрогнувшим голосом добавил: – Должен признаться, что мне не терпится заняться делами и все подготовить.

– Подготовить? Что именно? – Она взглянула на него с удивлением.

Он улыбнулся и провел ладонью по ее шее.

– Неужели не понимаешь? Я найду место, где мы сможем встречаться. По вполне очевидным причинам нам придется продолжать нашу связь в другом месте.

Она вздрогнула. Затем медленно к нему повернулась:

– Нам нечего продолжать, Брэнд. Все закончилось. Это была единственная наша ночь. Я так хочу.

Он ей не поверил. Не имея опыта, она не могла знать, что разбуженные ими страсти будет трудно усмирить.

– Шер, дорогая, – он ласково погладил ее по щеке, – для тебя все это внове, поэтому прошу: не принимай поспешных решений. Тебя влечет ко мне ничуть не меньше, чем меня к тебе. Если тебе нужно время подумать...

– Мне не нужно ни о чем думать. – Шарлотта нахмурилась и отошла от него. – Я счастлива, что у нас с тобой была эта ночь. Но она уже в прошлом.

– В прошлом? Нет, ты ошибаешься. – Он сделал паузу, собираясь с мыслями. Шарлотта избегала его взгляда, хотя никогда этого не делала, если была искренней. – Если тебя волнуют Розочки, то не думай на эту тему. Им ничего не нужно знать. К тому же их не касается ни то, что мы делали, ни то, что собираемся делать.

– Они наши бабушки, и они обо всем узнают, если мы продолжим связь. Я не хочу этого. И не могу пойти на это. Все.

Ее твердость поразила Брэнда. Было очевидно, что Шарлотта не лукавила. Она действительно решила покончить с этим – сейчас и бесповоротно. Он смотрел на нее, не веря собственным глазам. Она казалась совершенно спокойной, в то время как его обуревали чувства, над которыми он был не властен.

В первую очередь – злость. Ведь прежде именно он, Брэнд, являлся инициатором разрыва – так всегда бывало.

Да, он уязвлен, потому что она с такой легкостью от него отказывалась. Неужели она ничего к нему не испытывает? Неужели в самом деле думает, что сможет забыть эту чудесную ночь?

Чтобы не поддаться соблазну к ней прикоснуться, Брэнд скрестил на груди руки и постарался сосредоточиться.

И он вдруг понял, что с ней происходило. Пристально взглянув на нее, Брэнд проговорил:

– Уверяю тебя, сейчас все повторяется. Помнишь ту ночь в экипаже, когда я тебя поцеловал? Ты желала меня, но была... как айсберг. Вот и сейчас происходит то же самое.

Шарлотта энергично покачала головой:

– Брэнд, я не могу принимать серьезные решения, основываясь лишь на низменных желаниях. Что, если я забеременею? Неужели ты хочешь произвести на свет еще одну Эми?

«Возможно, мы уже в этом преуспели», – промелькнуло у Брэнда. Немного помедлив, он пробормотал:

– Беременности можно избежать. Есть способы... К сожалению, я так увлекся, что забыл об этом, но впредь буду осмотрительнее.

– Нет, – отрезала она. – У нас нет общего будущего. Я больше не собираюсь подвергать себя риску. Мы оба знаем, что ты не можешь на мне жениться.

Брэнд не стал это оспаривать. Он действительно не хотел вести жизнь женатого человека. Не собирался превращаться в комнатную собачку. Узы брака предназначались для других мужчин. Предсказуемых... и достойных уважения.

Таких, каким был его брат.

И Шарлотта, конечно же, это знала. Тогда почему же она избегала его взгляда?

– Обещай мне, что по крайней мере скажешь, если... – «Если узнаешь, что забеременела от меня», – добавил он мысленно.

Она кивнула и принялась собирать с ковра свою одежду. Потом вдруг взмахнула рукой, словно давала ему понять, что разговор окончен. Или ему просто показалось?

Молча пожав плечами, Брэнд направился к двери.

Ей необходимо было как-то отвлечься. Поэтому она и приехала сюда. Не в силах усидеть на месте, Шарлотта расхаживала по гостиной Бонов, лавируя между хаотично расставленными стульями, креслами и кушетками. В ярком утреннем свете интерьер – «восточный шатер» – производил весьма жалкое впечатление. Золотистая в полоску ткань на стенах и потолке свидетельствовала о дурном вкусе хозяев. В воздухе витал характерный сладковатый запах, хотя медного кальяна нигде не было видно.

К радости Шарлотты, Бонов дома не оказалось. Она пришла, чтобы встретиться с мисс Дарби и узнать, не оставила ли та банкноты в письменном столе графа.

Именно так Шарлотта написала в записке, адресованной Розочкам. Утром она проявила малодушие и не пошла проведать их, когда ее позвали. Не пошла из страха, что старушки прочитают в ее глазах правду и догадаются о проснувшейся в ней страсти.

Во всяком случае, она не могла в это утро оставаться в доме Брэнда, тем более в спальне, в которой пережила самую удивительную ночь в своей жизни.

Боже милосердный! В своих девичьих мечтах она никогда не представляла, что физическая близость может быть до такой степени приятной. И конечно же, не представляла, что Брэнд способен сотворить такое чудо. Ее сердце переполнялось нежностью, когда она вспоминала о его поцелуях и его ласках. Увы, теперь у нее ничего не осталось, кроме сладостной боли.