Барбара Смит - Одна безумная ночь

Брэнд открыл дверь, и Фэнси стрелой вылетела в коридор.

– Шарлотта!

Он вошел в комнату и осмотрелся. На ночном столике возле пустой постели горела свеча. Брэнд заглянул в гардеробную, хотя заранее знал, что Шарлотты там нет.

Фэнси вернулась в спальню и заскулила. Однако не улеглась на спину, подставляя для ласки животик, как делала обычно. Она засеменила обратно к двери, потом вдруг остановилась и устремила на Брэнда внимательный взгляд.

– Шерстяной клубок, где твоя хозяйка? Найди Шарлотту.

Фэнси выбежала в коридор, и Брэнд последовал за ней.

Было похоже, что собачка прекрасно знала, куда идти. Она бежала по коридору и время от времени оглядывалась, словно проверяла, идет ли он за ней. Фэнси направлялась в ту часть дома, где располагались покои Розочек. Наконец она остановилась у одной из дверей и снова заскулила.

Это была спальня для гостей. Брэнд вытащил свечу из подсвечника на стене, распахнул дверь – и замер.

Вся постель была перевернута, а одеяла раскиданы по полу, словно здесь произошла схватка. Он прошел в комнату. Фэнси тотчас бросилась к кровати. Приподнявшись на задних лапах, она положила передние на матрас и снова жалобно заскулила.

Но что же здесь произошло? Неужели Фэнси пыталась дать ему понять, что тут побывала Шарлотта. С кем? Где она теперь?

Фэнси понюхала лежавшее на полу одеяло и извлекла из-под него обрывок бумаги.

Брэнд тотчас выхватил у нее из пасти находку. Это была коротенькая, в два слова, записка, и почерк сильно отличался от других образцов. Такие корявые буквы могли быть нацарапаны только рукой – Клиффорда Бона. Когда смысл написанного дошел до Брэнда, он почувствовал, как ледяные когти страха впились в его сердце.

Ты следующая.

–Ты следующая, – прошептал ей на ухо Рансом. – Готов биться об заклад, что ты не догадалась, кто писал все эти записки. Я хорошо умею изменять свой почерк.

Он склонился над Шарлоттой, обдавая ее шею теплым дыханием, от которого у нее по спине пробежали мурашки. Панический страх теснил грудь, и ей казалось, что она вот-вот задохнется. К тому же у нее ужасно болела голова – Рансом ударил ее довольно сильно.

Шарлотта лежала на спине, и в этом было ее маленькое преимущество. Она уже сумела принять удобную позу для удара ногой – удара в самое чувствительное у мужчины место. Но сейчас Рансом стоял слишком близко к ее голове, и она не могла нанести эффективный удар. Шарлотта решила выждать. У нее был только один шанс, и она не имела права его упустить.

Его пальцы коснулись ее щеки, и он с улыбкой проговорил:

– К счастью, я сумел перехитрить сыщика с Боу-стрит. Перехитрил и Фейвершема, что радует меня еще больше. Интересно, какое будет у него лицо, когда, вернувшись из тюрьмы, он обнаружит, что его любовница исчезла.

Но стал бы Брэнд заходить к ней в спальню? Шарлотту охватило отчаяние. Она ведь ясно дала ему понять, что их связь не будет иметь продолжения. Скорее всего он прямиком направился к себе, так и не узнав, что ее нет в доме. Даже если бы он постучал в ее дверь, то все равно не догадался бы, что ее похитили.

Как и все остальные, Брэнд наверняка был уверен, что убийца сидит за решеткой.

– Должен заметить, миледи, что огромные зеленые глаза и роскошные каштановые волосы делают вас настоящей красавицей. Возможно, я бы даже раскаивался, если бы не это. – Рансом провел пальцем по ее обезображенной руке и отпрянул с гримасой на лице. – Какой ужас, – пробормотал он. – Не представляю, как Фейвершем переносит ваши прикосновения.

Брэнд. Прошлой ночью в его объятиях она познала рай. Они оба познали райское блаженство. Как бы ей хотелось высказать ему все, признаться в своих чувствах. Она сожалела, что не сказала об этом раньше – не сказала, боясь раскрыться перед ним.

Естественно, тогда она не предполагала, что, возможно, видит его в последний раз. Тогда она даже не могла представить, какой кошмар ей уготован.

О... сегодня она, должно – быть, испытает муки ада. Ей не хотелось, чтобы Рансом видел ее страх, но она ничего не могла с собой поделать. Если бы не кляп во рту, то у нее стучали бы зубы.

Рансом же тем временем продолжал:

– Убивать женщин мне до сих пор не приходилось. Ты станешь первой. – Его пальцы подобрались к ее горлу и погладили ее шею. – Мне всегда хотелось перерезать моей возлюбленной горло в тот момент, когда она бьется в экстазе.

Рансом наклонился, чтобы открыть нижний ящик ночного столика.

– Но сначала мы должны представить все таким образом, чтобы со стороны показалось, что это работа Бона, – проговорил он, вытаскивая из ящика пару стальных наручников. – Что скажете, миледи? Не слишком ли они тяжелы для ваших нежных щиколоток? Не испугаетесь ли вы, если я прикую ваши ножки к кроватным столбикам?

Рансом обнажил в улыбке зубы. Держа в руках оковы, он шагнул к изножью кровати. И в тот момент, когда он к ней повернулся, Шарлотта нанесла удар – со всей силы ударила в его самое уязвимое место.

Громко застонав, Рансом выронил наручники и, прижав ладони к паху, согнулся пополам. Шарлотта тут же вскочила с кровати. У нее закружилась голова, но она, все же устояв на ногах, бросилась к двери. Связанными руками она нащупала дверную ручку. Щелкнул замок. Слава Богу, он не был заперт.

Увидев, что пленница пытается убежать, Рансом бросился следом за ней. В два прыжка он настиг ее и, грязно выругавшись, повалил на пол. Шарлотта отчаянно сопротивлялась и пыталась кричать, но кляп во рту заглушал ее крики. В конце концов Рансом прижал ее к полу, лишив всякой возможности отбиваться. Впившись в нее взглядом, он сквозь зубы прошипел:

– Стерва...

Полковник уже занес руку, чтобы ударить ее, но удара не последовало. Со стороны двери послышалось рычание, и Рансом, снова выругавшись, отпустил свою пленницу и вскочил на ноги.

В следующее мгновение Шарлотта заметила какой-то пушистый клубок, вкатившийся в комнату.

Фэнси!

Вслед за собакой в комнату ворвался Брэнд. Тотчас же оценив ситуацию, он бросился на Рансома.

Фэнси же кинулась к хозяйке и радостно завиляла хвостиком. Собачка прыгала вокруг Шарлотты и лизала ее лицо своим теплым шершавым язычком.

С трудом приподнявшись, Шарлотта повернулась к мужчинам, молотившим друг друга кулаками – по комнате разносились глухие звуки ударов. Наконец Брэнд, изловчившись, нанес противнику сильнейший удар в челюсть. Тот покачнулся и, попятившись, опрокинул хрустальные графины, стоявшие на столике. Графины со звоном попадали на пол и разбились вдребезги.

Рансом, не удержавшись на ногах, осел на пол и помотал головой, словно недоумевая. Брэнд подскочил к нему и рывком оторвал его от пола.