Джейн Арчер - Сладостная пытка

Луна ярко сияла на темном небе, окутывая мягким серебряным светом погруженный в полутьму Нью-Иорк. Для начала апреля ночь выдалась необычайно холодной, и прохожие спешили поскорее покончить с делами и очутиться в тепле и уюте собственного дома. Даже те, у кого не было такой надежды, все же не задерживались на улицах: по закоулкам протянулись длинные тени, в ушах свистел ветер, откуда-то доносились неясные шорохи. Звонкое цоканье копыт по булыжным мостовым казалось стуком невидимых часов, отщелкивающих секунды; белые облачка пара вырывались из ноздрей измученных животных.

Но люди, собравшиеся в душной прокуренной библиотеке скромного дома Стентона Льюиса, не обращали внимания ни на разыгравшуюся метель, ни на ледяной холод. Для этих четверых ночь выдалась под стать их тяжелым мучительным думам.

– А по мне, так нужно прикончить Олафа Торсена, и чем скорее, тем лучше, – с горечью пробормотал Стентон Льюис и, отойдя от окна, принялся мерить шагами узкую, заставленную книгами комнату.

– Но мы пытались избежать этого, Стен, – запротестовал Уинчелл Кларк, рассеянно дергая себя за ухоженные усики, составлявшие предмет его гордости, и недоуменно разглядывая человека, все эти годы бывшего для трех братьев Кларк скорее сыном, чем племянником.

– Да послушайте же все вы: либо мы убьем этого типа, либо потеряем огромное состояние, а я не имею ни малейшего намерения проститься с такими деньгами! Слишком долго мне пришлось ждать! – нетерпеливо вскричал Стен, усаживаясь в скрипучее кожаное кресло.

– Ну что ж, мы предоставили Александре полную свободу в выборе подходящей партии, и, честно говоря, не могу взять в толк, почему она отвергала наших мальчиков одного, за другим, да еще задирала при этом нос! – раздраженно воскликнул Уилтон Кларк, затягиваясь дорогой сигарой. Подумать только, отказать его сыну, двадцатичетырехлетнему красавцу!

– Пропади она пропадом, наглая девчонка! – воскликнул Уильям Кларк. – Точь-в-точь как ее папаша, так же чертовски горда и упряма! Попробовал бы кто хоть слово поперек сказать Александру Кларку! А яблочко от яблоньки недалеко падает!

– Чистая правда, – подтвердил Уинчелл. – Никогда не забуду, как Александр появился на балу у Мэджи с таким спесивым видом, словно ему все нипочем, оглядел гостей и направился прямо к Дейдре Мэджи!

При одном воспоминании о делах давно минувших дней лицо старика покрылось пурпурными пятнами. Уилтон застонал, очевидно, разделяя чувства брата.

– Подошел к ней, – продолжал Уинчелл, – этак самоуверенно улыбаясь и выступая, что твой павлин! Сроду не ходил как все нормальные люди!

– Черт меня побери, ты прав, – вмешался Уилтон, хлопнув по полированной книжной полке, откуда поднялось крохотное облачко пыли – похоже, ни хозяин, ни слуги давненько уже не притрагивались к книгам.

– Устремился прямо к Дейдре Мэджи, словно не мы ухаживали за ней все это время, пока он торчал в своем дурацком университете, и заявил: «Вы самая прекрасная девушка здесь, и я собираюсь жениться на вас!» – докончил Уинчелл, задохнувшись от злости.

Пока он откашливался, Уилтон и Уильям злобно взирали друг на друга, все еще не смирившиеся с тем, что произошло двадцать лет назад, ибо Александр Кларк не раз подавал им повод для обид и претензий.

Он унаследовал фамильную судоходную компанию. Они же получили там не слишком значительные должности. И только потому, что отец Александра в отличие от их отца имел счастье появиться на свет первым! До сих пор несправедливость судьбы терзала их подобно утонченной пытке. В довершение всего Дейдре Мэджи, красавица, дочь партнера фирмы была украдена у них тем же Александром. Он женился на ней, и это по сей день приводило братьев в бешенство: ведь девушка была не только самым прекрасным созданием на свете – получивший ее руку одновременно становился равноправным партнером в компании, которая с самого начала должна была принадлежать им. Если бы Дейдре выбрала одного из них. Если бы...

– Никогда не мог понять, что Дейдре в нем нашла, – проворчал Уинчелл, невольно нарушая напряженное молчание, повисшее в комнате.

– Она заслуживала лучшей судьбы, – заявил Уильям.

– Господи, какая была красавица, – мечтательно пробормотал Уилтон. – Другой такой свет не видывал. Само совершенство.

Стен Льюис терпеливо слушал сентиментальный бред дядюшек, но в конце концов ему это надоело. У него и без того есть о чем беспокоиться! Пора заткнуть неудержимый поток старческих сетований на несчастную любовь и утерянные навеки возможности завладеть компанией.

– Очевидно, ваша идеальная Дейдре все же обладала одним громадным недостатком, – презрительно улыбаясь, сухо заметил Стен. Все трое уставились на него, отказываясь верить такому богохульству. Стен намеренно долго тянул с пояснениями, пораженный их глупостью и слепотой.

– Ирландец! Ее отец был ирландцем! Дейдре родилась чистокровной ирландкой!

Братья Кларк долго смотрели на Стена, прежде чем признать ужасную правду и неохотно кивнуть. Однако Стен неумолимо продолжал:

– И в ее дочери бушует ирландская кровь, только этим и объясняются все безумные выходки. В сочетании с гордостью и упрямством Кларков получается довольно взрывчатая смесь, и перед нами возникает огромная проблема, которую зовут Александрой Кларк, – холодно отчеканил Стен; взгляд ледяных глаз по очереди останавливался на каждом из дядюшек, пока он не удостоверился, что снова вернул их к реальности и заставил заниматься делом.

– А я-то надеялся, что она вырастет похожей на мать, – печально покачал головой Уилтон, – милой и послушной и станет делать все, что ей велят...

– Боюсь, вы несколько ошибались в определении характера давно усопшей Дейдре. В конце концов, она вышла замуж за человека, которого вы ненавидели, и если он был хотя бы вполовину так плох, как вы утверждаете, этот поступок потребовал немалого мужества, – цинично усмехнулся Стен.

– Мы никогда не говорили, что ей недоставало мужества, – запротестовал Уинчелл.

– Конечно, – поддержал Уильям.

– Просто по доброте душевной Дейдре не могла ранить чувства Александра Кларка, отказав ему, – вмешался Уилтон, энергично кивая, словно пытаясь уверить себя в своих словах.

– Верно. Возможно, она сбежала бы от него, проживи они чуть подольше, – высказал Уинчелл заветную мечту, которой так долго тешил себя.

– Точно. Дейдре в два счета узнала бы обо всех его подлостях, – вторил Уильям.