Робин Хэтчер - Помнишь?..

– О каких это обстоятельствах вы говорили, миссис Боннель? – спросил Джереми, выходя со склада.

У Этель округлились глаза, когда она увидела Джереми.

– Мистер Уэсли, я не знала, что вы здесь.

– Несомненно. – Он неторопливо подходил к ней. Этель Боннель вжалась в прилавок за спиной, но Джереми прошел мимо, даже не посмотрев в ее сторону, и встал рядом с Сарой. Ободряюще посмотрев на Сару, он повернулся к Этель.

– Так о каких обстоятельствах вы тут говорили, миссис Боннель? – еще раз спросил он.

Она побагровела и начала бочком отходить от прилавка, который врезался в ее полный зад.

– Ну, я просто хотела сказать... Ну, конечно же, все знают... – Она заставила себя проникнуться праведным негодованием. – Ведь она была помолвлена с Уорреном.

– Моя жена отказалась от помолвки с моим братом за месяц до нашей свадьбы. У нее не было никаких обязательств ни перед ним, ни перед кем-либо еще.

Тон, которым он это произнес, отбил у миссис Боннель охоту продолжать.

Сдержать улыбку было выше сил Сары. Достаточно было увидеть, как он только что защитил ее, чтобы понять, что любая сплетня, которую может распустить Этель Боннель, Саре совершенно не страшна.

Джереми обернулся к прилавку, где стояла Лесли.

– Миссис Блейк, наш заказ готов?

Застигнутая врасплох, Лесли смутилась и покраснела – ей стало неловко от того, что она глазела на эту сцену.

– Да, да, готов.

Он снова повернулся к Саре.

– Я думаю, пора идти к дедушке.

Она широко улыбнулась и без слов кивнула. Еще не веря себе, она подумала: «Он меня любит. Может быть, он этого еще и не знает, но он любит меня».

Помогая Саре садиться в сани, Джереми все еще кипел от злости, но недоволен он был собой, собственной беспомощностью, а не этой сующей нос не в свои дела блюстительницей морали хоумстедского общества. Сейчас он сумел наступить Этель Боннель на хвост, это факт, но, когда ребенок родится на несколько недель раньше положенного срока, он ничего не сможет сделать, чтобы охранить Сару от злых языков. Все будут знать, что, выходя замуж, она уже была беременна. Люди, подобные Этель Боннель, постараются за это досадить Саре.

Сев в сани рядом с Сарой и взяв в руки вожжи, он посмотрел на нее и увидел, что она глядит на него с той же прекрасной улыбкой, чуть-чуть раздвинувшей уголки ее прелестного ротика.

– Ты что, не поняла, о чем она говорила? – отрывисто бросил он ей, обескураженный ее видом.

– Конечно, поняла. – Она взяла его под руку и придвинулась к нему поближе. – Но ведь ты не дал меня в обиду, как и обещал.

– Ну, женщины, – пробормотал он вполголоса и хлестнул лошадь.

И неожиданно тоже улыбнулся.

Сани свернули на Северную улицу, и Сара посмотрела в сторону дедушкиного дома. Странно, она провела в этом доме всю свою жизнь, и вдруг он перестал казаться ей ее домом. Ее домом были три маленькие комнатки с чердаком у подножия горного кряжа, место, окруженное лишь полями.

Доехав до дома, Джереми остановил сани. Он помог Саре вылезти из них, и они вместе пошли по дорожке к крыльцу. Когда они остановились перед дверью, Сара обнаружила, что не знает, как ей поступить дальше. Открыть дверь и войти, как она делала всю жизнь? Или постучаться, как это сделал бы любой другой посетитель?

Ей не пришлось принимать решения, потому что дверь отворили изнутри. Одетый в пальто и с шапкой на голове, Том с удивлением воззрился на них, увидев их стоящими перед дверьми.

– Привет, Том, – промолвила Сара, не уверенная в приеме. Два дня назад он был так на нее сердит.

– Сара, – его взгляд обратился на Джереми, которому он коротко кивнул, – я иду к доктору Варни.

– Ничего страшного. Ты нам не нужен. Я заехала только за остальными своими вещами.

В ее голосе прозвучала неловкость, и она из-за этого огорчилась. Ей хотелось поделиться с Томом радостью своей любви к Джереми, но понимала, что он пока не расположен слушать ее. Может быть, как-нибудь в другой раз, не сейчас.

– Как дедушка?

– Хорошо. Он в гостиной.

Том снова посмотрел на Джереми, потом на Сару.

– Мне нужно сходить к доктору.

Сара и Джереми расступились, пропустив Тома. Она посмотрела вслед быстро уходящему от дома брату.

– Он отойдет, – проговорил Джереми. – Дай ему срок.

Она обернулась к мужу и подумала, как это может быть, что то, что принесло ей столько радости – ее брак, – в то же время стало источником такой печали. Она любит Джереми. Желает провести всю оставшуюся жизнь вместе с ним. Несмотря на обстоятельства, радуется тому, что носит его ребенка. Она надеется, что за ним последует много других. Но вместе с тем она причинила боль любимым ею людям, разочаровала их, страдая от того, что ее брат продолжал сердиться на нее.

– Пошли, – торопил ее Джереми, – мы напустим холода в дом.

Сара кивнула и вошла в прихожую. Не задерживаясь, чтобы снять пальто, она поспешила к входу в гостиную. Хэнк Мак-Лиод сидел в мягком кресле у камина, на коленях у него лежала открытая книга. Очки были водружены на кончике носа, но глаза закрыты и подбородок уткнулся в грудь; он мирно дремал.

Ни слова не говоря, она пересекла комнату, наклонилась к нему и поцеловала в лоб.

– Хмм. – Он открыл глаза и выпрямился.

– Привет, дедуля.

– Принцесса!

Она опустилась на колени рядом с ним, взяла его за руки.

– Как ты себя чувствуешь?

– Так, как будто мне семьдесят пять лет, – ответил он и криво улыбнулся. – Вопрос в другом, как ты?

– Отлично.

Дед внимательно всмотрелся в ее лицо и потом сказал:

– Да, думаю, так оно и есть. – Он глянул поверх ее головы. – Привет, Джереми.

– Шериф Мак-Лиод...

– Ты решил, как тебе поступить?

Не понимая, что имеет в виду дедушка, Сара обернулась к Джереми.

– Да, сэр. Мне нужна работа, по крайней мере до первого урожая, но не совсем уверен, смогу ли я быть хорошим помощником шерифа, потому что живу в долине. Если бы я работал на лесопилке, как отец, это не имело бы значения. Никто не заявляется ночью за досками, чего не скажешь о помощнике шерифа...

– Да, не скажешь.

– Я готов приезжать в город на дневные часы, если это устроит вас и город, – Джереми посмотрел на Сару, – но ночью буду оставаться на ферме.

Саре стало необыкновенно тепло на душе. И не просто потому, что она вспомнила, что такое ночи с Джереми – поцелуи, ласки, упоительные моменты страсти. Ей стало тепло на душе от услышанного в его голосе чего-то такого, что сказало ей о желании быть с ней, заботиться о ней, лелеять ее.

«Я люблю тебя, Джереми».

Хэнк прочистил горло и наклонился вперед, что снова заставило Сару посмотреть на него.

– Думаю, это будет принято, Джереми. Дай мне переговорить с мэром. Думаю, мы сможем найти решение, которое удовлетворит всех.